Цивилизация
Москва долго доказывала всему миру, что в Чечне она воюет с теми же международными террористами, которые атакуют развитые западные страны и добиваются свержения умеренных арабских режимов. Россия призывала, забыв распри и разногласия, сплотиться в борьбе с этим ужасным злом, не знающим границ.
Больше уже никому ничего доказывать не надо: совершенно очевидно, что внутрироссийский конфликт, порожденный сугубо внутренними политическими причинами и долгое время имевший характер гражданской войны, превратился в противоборство с интернациональной сетью.
И теперь совсем не по себе. Потому что Россия на самом деле к борьбе с международным терроризмом совершенно не готова.
Похоже, именно осознанием этого ужасающего факта объясняется и странная, удивившая многих в России и за рубежом реакция Москвы на крушение самолетов и взрыв на Каширском шоссе. Вопреки сложившейся за последние годы практике, когда в любом подобном происшествии обнаруживался «чеченский след», который вел к «Аль-Каиде (организация запрещена в России)», на сей раз власти с огромной неохотой признали террористический характер инцидентов. Комментаторы усмотрели в этом нежелание портить общественную атмосферу в преддверии чеченских выборов. Но в свете последовавших событий создается другое впечатление — руководителям страны просто стало страшно от того, что ситуация может выйти из-под их контроля уже не в рамках мятежной республики и прилегающих к ней территорий, а в масштабе всего государства. Вполне человеческая реакция: сделать вид, что опасность преувеличена.
Со времени окончания активной фазы войны на Кавказе и особенно в последние два года политика Кремля в чеченском вопросе все больше напоминала титанические усилия по сооружению фантома, который был бы способен убедить и внешних партнеров, и россиян, что выход из тупика найден и начинается медленное улучшение ситуации. Эта линия опиралась на объективное желание большинства российского общества забыть о надоевшей Чечне, отгородиться от этой проблемы. Желание настолько сильное, что пробудить какие-то иные чувства оказались неспособны даже такие поистине катастрофические провалы, как захват на Дубровке, убийство Кадырова и рейд в Ингушетию. Атаку на «Норд-Ост», которая в момент ее совершения тянула на «российское 11 сентября», по сути, забыли через два месяца.
Никого ведь не удивило, что населению не предъявили даже формальных результатов расследования, как такое могло случиться в центре Москвы.
Перемена телевизионной картинки из Чечни, случившаяся в последний год, когда потоком пошла информация о том, как на нивах возрождающейся республики «колосятся удои», довершила формирование пропагандистского образа. И этот образ, кажется, начали принимать за чистую монету те, кто его создавал. Получился обратный эффект пропаганды. Когда результат пиар-усилий был почти достигнут и в стабилизацию поверили (или сделали вид) все, вплоть до вредных европейских лидеров, — все с треском рухнуло.
Приход настоящего международного терроризма, обладающего серьезными финансовыми ресурсами, опирающегося на транснациональную сеть отделений и единомышленников, идеологически мотивированного, нацеленного не на решение конкретных политических задач, а на тотальную дестабилизацию общества, грозит продемонстрировать несостоятельность всего российского государственного устройства. Россия с ее коррумпированными правоохранительными органами, неэффективной системой управления, находящейся в состоянии полураспада армией, деформированной, а потому неустойчивой политической системой, индифферентным обществом и полным идейным хаосом в головах власть имущих — это то, что основоположник советского государства справедливо называл «слабым звеном в цепи империалистических стран».
Тот экзамен, который выдержали США и который изо дня в день выдерживает Израиль, Россия может не сдать.
И остается только радоваться, что международные террористы еще не нацелили всю свою мощь именно на нас. Не дай бог, если сейчас мы видим начало этого процесса.
Появление настоящих проблем, связанных с реальной и всеобъемлющей угрозой, разрушит ту иллюзию стабильности, на которой базируется нынешняя власть. Окажется, что консолидация общества, считавшаяся главным достижением Владимира Путина, на самом деле не имеет под собой оснований — ни в идейном, ни в социальном, ни в экономическом смысле. Напротив, общество раздробленно, а в отсутствие нормально функционирующей политической системы выражение недовольства может принять непредсказуемые формы. Впрочем, при нынешней степени пассивности заметные протесты маловероятны и в этом случае.
Зато власти, которые на самом деле не имеют прочной политико-идеологической опоры, начнут нервничать, совершая одну ошибку за другой.
Переложить же ответственность на кого-то не удастся, поскольку просто не на кого — вертикаль отстроена, поле зачищено. Это с неизбежностью вызовет трения в высшем руководстве, которое и так не отличается монолитным единством. А в той системе, которая выстроена сегодня в России, серьезные сбои на верху вертикали очень опасны.
~В войне с терроризмом нет союзников. То есть, конечно, можно и нужно рассчитывать на помощь других стран, которые сталкиваются с аналогичными проблемами. Но, в конечном итоге, это единоборство конкретного государства — всего, а не только спецслужб — с силами, которые ему угрожают. Примечательно, что после 11 сентября США отказались от предложения НАТО выступить вместе. Вашингтон понял, что на брошенный вызов никто, кроме него, не ответит так, как должно. Для России теперь тоже наступает момент истины.
Автор — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», специально для «Газета.Ru-Комментарии»
