Цивилизация
Противостояние грузинских и южноосетинских сил на границах непризнанной автономии в четверг вечером вылилось, как и следовало ожидать, в ночную перестрелку на подступах к Цхинвалу. Цхинвал обвиняет Тбилиси в агрессии. Но это не так, агрессии не было. Была беспорядочная стрельба со стороны грузинских сел. Которая еще на один шаг подвинула Южную Осетию к новой эскалации межэтнического конфликта, потушенного здесь более десяти лет назад.
Можно спорить об обоснованности грузинского стремления восстановить свой контроль над непризнанной автономией. На одну чашу весов здесь лягут соображения международного права, признающего за Тбилиси суверенитет над Цхинвалом, и рассказы о неспособности и нежелании нынешнего правительства Южной Осетии остановить разгул контрабанды и преступности, на другую — этно-лингво-культурные доводы и то обстоятельство, что республика уже более десяти лет пользуется фактическим суверенитетом.
Очевидно лишь, что в ситуации, когда Тбилиси твердо настроен на собирание грузинских земель любыми доступными способами, «аджарский вариант» — бескровный и быстрый — является наиболее предпочтительным. Конечно, и президент Грузии Михаил Саакашвили предпочел бы действовать в Южной Осетии именно по «аджарскому» (и «тбилисскому») сценарию, когда правящий режим раскачивается за счет выступлений внутренней оппозиции, а затем рушится в ходе бескровной революции. А успешное свержение Эдуарда Шеварднадзе и Аслана Абашидзе придало Саакашвили решимости взяться за приведение к единому знаменателю следующей автономии — Южной Осетии, которая, в отличии от Аджарии, не проявляла никаких признаков готовности к компромиссу, активно наращивала свой военный потенциал и просилась в состав Российской Федерации.
Президенту Саакашвили некуда отступать — ему необходима новая победа. Эффектная и относительно быстрая. Ему необходимо остаться «политиком нового поколения», ведущим борьбу с феодальными обломками советского и постсоветского порядка.
Сегодня такой победе препятствует, прежде всего, миротворческий российский контингент. Его присутствие не только защищает режим Кокойты от массированной военной операции. Его присутствие подчеркивает, что Грузия и Осетия являются сторонами конфликта, в то время как Россия — посредником в их конфликте. И это не устраивает сегодня Тбилиси.
Введение вооруженных подразделений в грузинские села, а теперь и ночные перестрелки, в которых на этом этапе конфликта всегда доподлинно не известно, кто, куда и откуда стрелял, — это прямой путь к тому, чтобы спровоцировать новую эскалацию конфликта между грузинами и осетинами.
Обострение конфликта позволит грузинской стороне выдвинуть претензии миротворцам — заявить, что они не справляются с поставленной задачей, и обвинить их в сочувствии к осетинской стороне, поставив под сомнение легитимность их миротворческого статуса.
~В этом случае ситуация будет выглядеть уже не так, что Россия посредничает в межэтническом конфликте грузин и осетин. Напротив, это даст Саакашвили возможность представить конфликт в традиционным «постсоветском» ключе: дряхлеющая империя, поощряя сепаратизм и поддерживая его, не дает молодой, обновленной грузинской государственности встать на ноги на ее пути к демократии западного типа.
Парадокс сегодня заключается в том, что для того, чтобы вновь предстать перед мировым сообществом в привычном облике «сил добра», Саакашвили чрезвычайно желательно было бы, чтобы в грузинско-осетинских столкновениях пролилась кровь. И дело выглядит так, что усилия Тбилиси по раскачиванию ситуации направлены именно на это.
