Цивилизация
На сегодня вряд ли найдется интеллектуально и морально ответственный человек, который бы всерьез заявил, что выборы были честными и справедливыми. Выборы были неконкурентными и несправедливыми.
Все знают, что выборной кампании предшествовала зачистка политического поля. Что доступ к эфиру кандидатов и даже представителей различных политических сил жестко и непосредственно контролировался из Кремля. Знают про студентов, которых сгоняли на выборы. Знают про московские школы, в которые звонили из департамента образования с требованием, чтобы учителя брали открепительные талоны по месту жительству и голосовали в школах (чтоб проверить их явку!). Про больницы. Про жэки. Про то, что местные администрации отчитываются перед вышестоящими, а те перед Москвой в достижении нужного процента явки и голосов за Путина.
Американская администрация устами госсекретаря еще до окончания голосования в России сочла необходимым указать, что российские выборы не являются в ее глазах вполне демократическими.
::: И также (а правду сказать — гораздо жестче) думает Европа. Вы можете отвечать им устами Дмитрия Козака, что, мол, не учите нас жить, у нас все как в Америке, можете транслировать по всем телеканалам мнения политиков-аналитиков про российские особенности и богоданность административного ресурса. Все это остроумно, но не серьезно.
Факт остался фактом. Историческим. В 2004 г. в России прошли недемократические выборы. Такие же, как проходили до того во многих постсоветских странах — Казахстане, Белоруссии, Киргизии, Азербайджане, по тому же сценарию и с похожими результатами.
Оптимисты говорят: да, недемократические выборы прошли — забудьте, начинаются либеральные реформы. Однако история учит, что мандат, полученный на выборах, его смысл и качество оказывает решительное влияние на характер президентского срока и проводимой политики.
И тот, факт, что Владимир Путин стал президентом в результате недемократических выборов, будет в любом случае одним из определяющих для второго его президентского срока.
Задачи, стоящие перед президентом Путиным на второй срок, были обозначены накануне выборов двояко. Первая, изложенная в большей степени не самим президентом, а его либеральными соратниками, — это радикальная модернизация всей социальной системы: реформа госуправления и социальной сферы (нефинансируемые мандаты, коммуналка и здравоохранение). Вторая обозначена самим президентом накануне и в ночь после выборов — подготовка своего преемника.
Однако, если присмотреться внимательнее, задачи эти находятся в определенном противоречии. Первая, масштабнейшая и важнейшая задача подразумевает разрушение патерналистского социального контракта. Когда государство — не регулятор отношений социальных и экономических субъектов, а власть, т. е. инстанция, контролирующая в той или иной форме основные ресурсы, определяющая правила поведения и отвечающая перед населением за все. Вторая задача означает, что сохранение сегодняшней неконкурентной политической системы остается стратегической целью путинской внутренней политики. Означает, что Путин гарантирует элитам, обеспечившим его нынешнюю победу, сохранение их позиций по окончании его второго конституционного срока. А модернизационные реформы возможны лишь в том объеме, в каком они не затрагивают этих позиций.
Сутью «выборов без выбора», легализующих существование хозяйственно-бюрократических постсоветских квазидемократий, заключается в том, что схватка за власть претендующих на нее элит происходит не на выборах, а до них, в режиме аппаратно-клановой войны, на выборах же населению предлагают лишь ритуально парафировать результаты этой борьбы.
Стабильность в таких режимах — это сохранение закрепленного по результатам схватки распределения ресурсов, собственности и рычагов управления.
~ Причем вне зависимости от того, насколько успешны были соответствующие элиты в своей хозяйственной и управленческой деятельности. А смена власти, соответственно, означает передел этих ресурсов и сфер влияния в пользу новой элиты, которая затем напряжением всех своих сил пытается сохранить статус-кво.
Победив на недемократических выборах и заговорив тут же о преемнике, Владимир Путин хотел сообщить миру нечто либеральное, а именно — что не намерен отменять институт выборов или баллотироваться на третий срок. Но, вольно или невольно, сообщил еще и то, что режим типичной постсоветской квазидемократии входит в России в завершающую стадию своего формирования. И что он, Путин, понимает «стабильность» именно в этом ключе.
Как справедливо отметил на днях Максим Соколов, целям подлинной, демократической стабильности гораздо больше отвечало бы, если бы Путин подготовил себе не преемника, а соперника. То есть человека, который, представляя иную элиту и иной социальный запрос, мог бы конкурировать с ним на выборах. Но чья победа при этом не означала бы нового перераспределения ресурсов, собственности и сфер влияния.
Это и есть, в сущности, единственная дверь наружу из порочного круга неэффективной и коррумпированной хозяйственно-бюрократической постсоветской архаики.
