Цивилизация
Впервые с 1997 года один из ключевых правительственных постов получил не чиновник или менеджер госкомпании, а выходец из частного бизнеса. Ситуация тем более примечательна, что про этот бизнес — компанию «Северсталь-транс», где трудился новый министр транспорта и связи Игорь Левитин, — широкой публике практически ничего не известно.
Формально «Северсталь-транс» является одной из компаний-операторов — фирм, созданных в ходе реформы МПС для конкуренции с ОАО «Российские железные дороги», в которое отошло все движимое и недвижимое имущество министерства. Как правило, такие компании создавались крупными промышленными конгломератами для обслуживания грузопотоков внутри холдингов и в большинстве случаев этим холдингам принадлежали. У «Северсталь-транса» есть два существенных отличия от прочих операторов. Во-первых, эта компания не принадлежит «Северстали» как вроде бы следует из ее названия; согласно официальной версии ее собственниками является группа физических лиц, некоторым образом аффилированная с металлургической компанией. Во-вторых, компания возит не только и не столько уголь, руду и сталь — основным грузом «Северсталь-транса» являются нефть и нефтепродукты.
Впрочем, к нефти транспортная компания пришла не сразу. Лишь два года назад акционеры «Северсталь-транса» приобрели не менее необычную компанию «Балт-транс-сервис» (БТС). Последняя во время оно считалась одним из явных фаворитов министерства путей сообщения, которое отдало БТС крайне выгодные маршруты по перевозке нефти и нефтепродуктов на северо-западе России. В частности, супермаршрут Кириши (где расположен нефтеперерабатывающий завод компании «Сургутнефтегаз», один из крупнейших в стране) — Эстония. Этим путем на экспорт уходили не только нефтепродукты, но и нефть, все большие объемы которой в последние годы транспортируются по «трубе» до НПЗ, а далее идут на экспорт по железной дороге.
Другой вопрос, чьи, собственно говоря, это нефтепродукты. Логичное предположение, согласно которому они, по большей части, являются собственностью «Сургутнефтегаза» (владельца НПЗ в Киришах), верно лишь отчасти. Действительно, эта нефтяная компания является производителем мазута, низкооктанового бензина и других продуктов переработки нефти, которые перевозит «Северсталь-транс». Другое дело, что согласно данным вполне официального отчета «Сургутнефтегаза» около 80% экспорта нефтепродуктов этой компании проходит через фирмы Gunvor International Ltd (Британские Виргинские острова) и IPP Ltd (Швейцария).
В принципе, это нормальная история — многие нефтяные компании сотрудничают с разного рода трейдерскими структурами. Например, «Сибнефть» в свое время работала через компанию Runicom, директором московского представительства которой работал Роман Абрамович (впоследствии, после того как сама компания стала, как считается, собственностью Абрамовича, многие ее трейдеры были консолидированы «Сибнефтью»). Аналогичная история чуть позже случилась со «Славнефтью» — сначала трейдерские структуры, которые молва связывала с акционерами «Сибнефти», получили ее нефть, а затем и сама российско-белорусская компания стала собственностью акционеров «Сибнефти».
~ Действительно, структура собственности трейдерских фирм по меньшей мере намекает на то, кто в действительности является бенефициаром нефтяных компаний. Трейдер как минимум получает комиссионные от продажи нефти, которые чужому человеку не отдадут. Как максимум, а точнее, как правило, один или несколько доверенных трейдеров становятся центром прибыли компании: с целью минимизации налогов ценовая политика внутри корпорации выстраивается таким образом, что именно эти структуры, зарегистрированные в офшорных зонах, и получают львиную долю прибылей корпорации, в то время как НПЗ и собственно добывающие предприятия — во всяком случае на бумаге — перебиваются с хлеба на воду.
Кто бы ни стоял за доверенными трейдерами «Сургутнефтегаза», компаниями Gunvor и IPP — это, очевидно, очень могущественные люди. Сейчас их влияние, понятно, только возросло, однако, похоже, они были в состоянии «решать проблемы» задолго до того, как им удалось посадить своего перевозчика в фактически вице-премьерское кресло — в «старой» системе координат курировать одновременно Минсвязи, Минтранс и МПС мог только вице-премьер.
Комментируя назначение Левитина, политтехнолог Белковский заметил, что «в свое время Левитин к Мордашову был направлен путинским окружением, когда тот захотел заручиться дополнительной поддержкой в борьбе против Дерипаски». И действительно случайно так совпало, что с того момента, как аффилированные с «Северсталью» физические лица вошли в бизнес Gunvor и IPP, все проблемы металлургической компании волшебным образом разрешились: заглох иск экс-супруги Алексея Мордашова, которая требовала себе в качестве алиментов пакет акций «Северстали», провалилась попытка перехвата управления на Оленегорском ГОКе.
О том, что из себя представляет часть путинского окружения, связанная с нефтяным и транспортным бизнесом, публике пока мало что известно. На «серых олигархов Путина» успел лишь намекнуть экс-кандидат в президенты России Иван Рыбкин, после чего на несколько дней пропал в Киеве.
Однако рано или поздно «деловой» блок путинского окружения должен будет выйти из тени. И появление в правительстве Игоря Левитина, очевидно, первый шаг на этом пути.
Сфера ответственности нового министра — транспорт и связь — дает представление о том, в каких именно отраслях путинский бизнес-блок будет наиболее активен в ближайшие годы.
