Цивилизация
Не хочется быть Кассандрой, но похоже, что схватка между Тбилиси и Батуми неизбежна. Потому что отношения между новоизбранным грузинским президентом Михаилом Саакашвили и аджарским лидером Асланом Абашидзе — это не просто противостояние двух ярких личностей и даже не конфликт поколений (хотя Саакашвили в буквальном смысле годится Абашидзе в сыновья).
Это столкновение двух взглядов на то, что такое власть.
Два с небольшим года назад автор этих строк в составе группы журналистов из Москвы приехал в Батуми на интервью с Асланом Абашидзе. Пока мы ждали выхода аджарского лидера, пресс-секретарь со злорадным смехом рассказал нам историю, случившуюся незадолго до того с коллегами из газеты «Лос-Анджелес Таймс». Незадачливые американцы, готовившие большой репортаж о Грузии и проехавшие через всю страну, заявились в местную администрацию, чтобы побеседовать с Абашидзе. Чиновник, не скрывая гордости собой, в лицах поведал нам, как лихо он поставил на место зарвавшихся заокеанских писак. Господин президент занят, хотите интервью — пишите заявку и ждите, сколько понадобится — неделю, две... Но, вообще-то, шансов мало, потому что о встрече с крупным государственным деятелем цивилизованные люди договариваются заранее. Здесь вам не банановая республика! Домой в Калифорнию американцы отправились несолоно хлебавши, очевидно, проклиная манию величия, обуявшую «туземного царька».
Малозначительный эпизод 2001 года кажется ключом к пониманию сути нынешнего конфликта вокруг Аджарии. Это столкновение двух политических моделей. В одной из них никогда не отказывают журналистам, особенно американским, понимая, что в современном мире именно они «делают королей». А в другой считают проявлением доблести и мудрости дать от ворот поворот влиятельному иностранному изданию, продемонстрировав окружающим, прежде всего собственным согражданам и подданным, кто настоящий хозяин. А борзописцы потом пусть строчат что хотят…
Здесь проявилось разное понимание того, что есть источник власти — «право рождения» или политические технологии.
На выборах главы автономии в 2001 году Аслан Абашидзе получил 99% голосов, но выборы для него — чистая формальность. Детей ведь не заставляют голосованием выбирать себе отца, это абсурд. А Абашидзе — автор гимна, флага и герба Аджарии, наследник древнего княжеского рода, управлявшего этой землей с XV века, — настоящий отец своего народа. И именно этот факт он считает легитимной основой собственной власти, как и будущей власти его 26-летнего сына Георгия, мэра Батуми, которого Аслан Ибрагимович готовит в преемники. Абашидзе любит вспоминать о том, как в 1991 году, когда первый президент Грузии Звиад Гамсахурдиа назначил его главой автономии, он собрал местных «воров в законе» и заявил: «Двух парней в одной деревне не бывает. Хотите жить честно — я создам вам все условия, не хотите — убирайтесь». Отец суров, но справедлив, он карает и милует по собственному изволению. Детей держит в строгости, но исключительно ради их же блага, потому что дай им волю — и они, неразумные шалуны, сами себе немедленно навредят. Самое главное — отцу не надо доказывать свою правоту, он прав по определению.
Саакашвили же — вожак-заводила этих самых «детей», которые, возмутившись самодурством и диктатом отца, устроили «день непослушания».
Правда, Саакашвили, равно как и другим жителям Грузии, с «отцом» повезло куда меньше, чем аджарцам. Даже недруги Абашидзе признавали, что и в самые тяжелые для страны времена ему удавалось поддерживать в своей вотчине порядок и обеспечивать пристойный по сравнению с остальной Грузией уровень жизни. А вот батоно Эдуард оказался плохим родителем и со своими обязанностями не справился. Но от этого «отцом» быть не перестал, по крайней мере, в глазах Абашидзе. Именно «родительская солидарность» заставила аджарского лидера в дни «революции роз» поддержать своего давнего недруга Шеварднадзе, которого он не раз обвинял в организации покушений на собственную жизнь.
Государство, построенное по типу семьи, не выдерживает напора глобальной политики XXI века. И если Туркмении пока удается обороняться от внешнего влияния, то, скажем, Узбекистану, где разместились американские военные базы, это уже сложнее. А в европеизированной Грузии сохранять островок, которым руководит «отец народа», уж точно не удастся. Тем более что Западу, который весьма озабочен ситуацией, все ясно: Саакашвили — это хорошо, потому что демократия, Абашидзе — это плохо, потому что авторитаризм (бьюсь об заклад, та самая «Лос-Анджелес Таймс», не последняя в Соединенных Штатах газета, красочно рассказала своим читателям про «аджарского диктатора»).
Поэтому ответственность за неизбежную по мере расшатывания власти Абашидзе дестабилизацию ситуации будет возложена на Батуми. Общественные организации (та же самая непоседливая «Кмара», что помогла свергнуть Шеварднадзе, или какие-то еще) попытаются организовать митинги протеста против антидемократического правителя. Режим, не привыкший к открытым выступлениям, ответит импульсивно и излишне жестко. В Тбилиси возмущены и выражают поддержку аджарским демократам. Европа и США «озабочены». Саакашвили активно участвует в кампании, поскольку установление полноценного контроля над Аджарией — это отличная возможность продемонстрировать, что новая грузинская власть в состоянии решать проблемы страны…
Аджарский конфликт — это еще и конфликт России и Запада за то, как должны развиваться постсоветские страны.
Москве традиционно ближе тип «отцов» — солидных и предсказуемых лидеров, с которыми можно договориться о правилах игры. Собственно, и в самой России уже угадываются черты такого государственного устройства. Запад делает ставку на «детей», стремясь выпустить наружу их накопившуюся энергию в надежде далее направить ее в разумное русло. Удастся ли это сделать и к чему это все вообще приведет — уже следующий вопрос. Но эпоха «отцов» уходит.
Автор — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», специально для «Газета.Ru-Комментарии»
