Цивилизация
В современной России все безальтернативно. И в этом смысле даже новогодние развлекательные телепрограммы напоминали прошедшие выборы в Петербурге и Москве и будущие президентские: куда ни сунешься — везде неизбежные Галкин, Пугачева, Винокур. В политике это называется «чувствовать страну», в развлекательном жанре — «пипл хавает».
Апофеозом тотального безальтернативного маразма, в котором тонула новогодняя страна, отвлекавшаяся от Галкина, меняющего наряды по мере движения большого пальца по пульту, только для того, чтобы засандалить в небо фейерверк помощнее, стало выдвижение кандидатом в президенты Сергея Миронова. Не само по себе выдвижение, а его мотивация: «когда в бой идет лидер, которому верят, нельзя его оставлять одного, надо стоять рядом». То есть ради того, чтобы президент победил, надо встать рядом с ним с немым призывом на лице: «Посмотрите, насколько привлекательно выглядит Путин Владимир Владимирович по сравнению со мной. Не это ли повод посетить избирательный участок?!»
Заложен фундамент нового движения «Стоящие рядом», каждый член которого должен подчеркивать собственную убогость и тем самым умственное, физическое, эстетическое превосходство президента.
Тем не менее у президентских выборов появилась интрига. Она не в том, что трудящимся предлагают выбирать между представителями еще вчера единого и нерушимого блока Геращенко и Глазьева. И даже не в наличии столь привлекательного кандидата, как Рыбкин. (Новогодний и не вполне трезвый диалог в одной редакции, сопровождаемый раздачей календарей с изображением Ходорковского: «Кто пойдет на президентские выборы, может считать себя уволенным!» — «Ну вот, а я хотел проголосовать за Рыбкина…» — «В этом случае идти на выборы можно».) Интрига состоит в том, чтобы выбраться из лабиринта, разгадать тайный код комбинации из трех пальцев, решая проклятый русский вопрос «что делать?».
То есть: голосовать против всех; бойкотировать выборы; голосовать за Хакамаду?
Понятно, что число вариантов может уменьшиться к концу января в том случае, если Ирина Муцуовна не соберет два миллиона подписей. Более или менее очевидно и то, что голосовать за второй номер СПС — это не то же самое, что высказать свое решительное «фэ!» Путину, системе и проч. Еще точнее: голосование за Хакамаду — это выбор определенного рода позитивной программы, в то время как против всех и бойкот — целиком программа негативная. Тем не менее электоральная поддержка сопредседателя Союза правых сил не означает идентификацию с «конструктивной» оппозицией. После поражения правых взгляды Бориса Немцова и Ирины Хакамады (чего нельзя сказать об Анатолии Чубайсе) резко радикализовались. У них появилась свобода говорить, что их реальный оппонент имеет имя, отчество и фамилию — Владимир Владимирович Путин. В этом смысле голосование за Хакамаду — это и реализация негативной программы критиков российского президента справа.
Лейтмотив высказываний очень большого числа новых кухонных дискутантов, которым было ради чего отвлечься от новогодних огоньков любой степени голубизны: зачем она, в смысле Хакамада, это сделала? По-моему, ответ очевиден. Точнее, очевиден вопрос на вопрос: почему этого не сделала партия СПС? Почему этого не сделали «объединенные» демократы? Почему в числе многообразных ретроспективных, геронтофильских и прочих вариантов кандидатов не учитывался другой, электорально гораздо более привлекательный элемент — извиняюсь за выражение, гендерный?
~ Своим персональным решением Хакамада продемонстрировала только одно — она гораздо больше политик, чем сама думала о себе. Возможно, в ситуации, которая сложилась на либеральном фланге и на том эмоциональном фоне, который был создан зачисткой электорального президентского поля (до уровня тугоухого охранника и гробовщика-патриота), Хакамада остается единственным публичным правым политиком. Что в этом плохого, неприличного, глупого?
Возможно, это очень женское, эмоциональное решение. Но это решение политика, решение политическое. Это попытка остаться публичным политиком, а не светским персонажем или просто правой интеллектуалкой, хотя бы до конца января или, в оптимистическом варианте, марта этого года. Не станет политика Хакамады в январе — пожалуйста, на сцену выходит дублер, человек по имени Против Всех. Не устраивает и его активно негативная харизма — всегда есть альтернатива: остаться дома.
Вариант Хакамады — вариант идеологический. Это, если угодно, псевдоним системы праволиберальных ценностей.
Гораздо более четко сформулированных, чем ценности Геращенко, Глазьева и уже тем более Рыбкина и Путина. В этом смысле электоральная поддержка живого правого политика, помимо симпатий и антипатий к Хакамаде-человеку-матери-и-женщине — тест на мировоззрение. Все остальное — голосование по преимуществу за персоналии даже в том случае, когда речь идет об аграрии-полковнике Харитонове. Ну нет в нем той однозначности и одноколейности коммунистической идеи, которая была в Зюганове Геннадии Андреевиче…
Словом, если не будет на выборах Хакамады, согласимся с тем, что все остальное — это члены партии «Стоящие рядом». Не более того.
