Цивилизация
В Думе совместный раунд борьбы провели вице-спикер Владимир Жириновский и заместитель генерального прокурора Владимир Колесников. И если выступление первого Владимира интересно только для ценителей эстрады, то выступление второго Владимира, хоть и не чуждо было эстрадности, имеет гораздо более глубокий смысл. Не случайно именно ему посвящены сегодня шапки большинства центральных газет.
Колесников пообещал Ходорковскому десять лет тюрьмы, потому что у нас не расстреливают (Колесников — убежденный сторонник «вышки»). Подсчитал быстренько перед публикой, что Ходорковский лишил пенсии 49 млн старушек. И рассказал о том, что основная «элитно-властная» коррупция сосредоточена у самых вершин российской власти, то есть в правительстве Касьянова. Сегодня Колесников продолжил свой бенефис, выступив еще и по экономическим вопросам, в частности, предложив подчинить Центробанк президенту.
Чтобы понять, что этот тучный человек имел в виду и зачем он появился на экране, надо знать, кто он такой. Страна должна знать своих героев.
Дело в том, что Владимир Колесников в борьбе с коррупцией и другими нетерпимыми явлениями нашей жизни отнюдь не новичок. Еще в 1991 году он стал руководителем Главного управления угрозыска. А с 1995 по 2000 года являлся первым заместителем министра внутренних дел. Иными словами, Владимир Колесников — один из столпов российской правоохранительной системы, как она сформировалась в последние 15 лет. Министры и генпрокуроры меняются, а их заместители — люди вроде Владимира Колесникова — остаются. Именно они — хранители духа системы, съедающего любого, кто этому духу не соответствует.
Известность к Колесникову пришла, когда он еще в советские годы курировал поимку маньяка Чикатило; Колесников тогда лично явился на задержание и прослыл героем угрозыска, раскрывающим нераскрываемые и общественно значимые дела. Следующим громким делом Колесникова было убийство священника Александра Меня. В ходе следствия в совершении злодейства сознались сразу несколько человек. Одного из них, некого Бушнева, стали готовить к суду. В суде дело полностью развалилось, причем суд практически признал, что дело сфабриковано следствием, и вынес специальное постановление о недопустимых методах его ведения. А сам Бушнев рассказал журналистам, что именно Колесников был организатором фальсификации: Бушневу, у которого в этот день убили девушку, было предложено либо взять на себя убийство священника (в состоянии аффекта и по ошибке) и получить пять-семь лет, либо быть обвиненным в убийстве девушки с отягчающими обстоятельствами и получить высшую меру.
К середине 90-х Колесников становится ключевой фигурой в Министерстве внутренних дел, одним из серых кардиналов российской правоохранительной системы, и даже претендует на министерское кресло. Однако после того, как министром стал Рушайло, Колесникова задвигают: они принадлежат к враждующим милицейским группировкам. Его отправляют в Дагестан, где он возбуждает несметное количество уголовных дел. Не то чтобы обстановка в самом криминальном регионе России как-то изменилась, но информационный эффект был налицо.
Тут в карьере Колесникова наступает звездный час. Умные люди оценили свойства милицейского Терминатора: способность организовывать ковровое правосудие и выбивать показания у задержанных. Во главе большой бригады он отправляется в Красноярск, на войну с хозяином красноярской алюминиевой промышленности авторитетом Быковым. Быков оказывается в тюрьме по обвинению в убийстве, а бригада Колесникова возбуждает более 70 дел против связанных с ним структур и людей. Из тюрьмы Быков выходит лишь после того, как прямо из камеры в ходе следствия продает акции алюминиевых предприятий структурам Романа Абрамовича. Выйдя на свободу, неуемный бизнес-авторитет пытается возобновить борьбу за потерянное, но следствие тут же инсценирует в Москве убийство Паши Цветомузыки, и Быков снова оказывается за решеткой до тех пор, пока новые собственники не укрепились в своих владениях.
Буквально через месяц после того, как Владимир Путин стал и. о. президента, Колесников подает вынужденное прошение об отставке, которое немедленно удовлетворено. Событие было воспринято как предзнаменование перемен в МВД. Впрочем, бродила и другая версия — о причастности Колесникова, возглавлявшего тогда следствие в Чечне, к темному делу Бабицкого.
Однако уже в июне 2000 года Колесников оказывается советником генпрокурора Устинова. На новой должности у него появляются новые функции — пиар-политические, так сказать. Генпрокурору важно его умение держаться на пресс-конференциях беззастенчиво и остроумно, козырять цифрами и пропагандировать достоинства репрессивно-правоохранительной системы, на которую совершают робкие набеги либералы из путинского окружения. В начале 2001 года Колесников проводит прессухи по скандально-политическим делам, в которых заинтересован президент Путин, дела Гусинского и Глушкова — Березовского, а параллельно громко выступает против ограничивающих репрессивные права прокуратуры законодательных новаций Козака. В начале 2002-го — новый приступ активности: Колесников рассказывает про аресты руководителей «Сибура», произведенные в рамках операции по захвату «Газпрома» «питерскими», про злоупотребления нефтяников в программе «Нефть в обмен на продовольствие», а также про коррупцию среди российского чиновничества. Последняя тема уже тогда отмечается экспертами как предупреждение силовиков в адрес недовольного ими кабинета министров.
В апреле по представлению Устинова Колесников становится из помощников его заместителем. А в октябре с бригадой следователей выезжает в Самару. Здесь он расследует махинации вокруг АвтоВАЗа, необходимые властям для возбуждения новых дел против Березовского. Впрочем, наблюдатели и деловая пресса высказывают предположения о возможной подготовке к переделу власти на автогиганте: дескать, автомобильной промышленностью заинтересовались некоторые российские олигархи.
В апреле нынешнего, 2003 года Колесников вновь в центре политических баталий в верхах: именно он санкционирует обыски в российском Белом доме по «рыбному делу» и объявляет, что у следствия есть вопросы к самому премьеру. То есть исполняет роль тарана в решительной атаке силовиков на Касьянова. А потому и вчерашняя эскапада Колесникова против коррупционеров в галстуках и элитно-властной коррупции расценена понимающими людьми вполне однозначно — как очередная угроза премьеру и его окружению, позволяющему себе высказывания о неадекватности прокуратуры и силовых органов в целом.
Так кто этот человек, за десятилетие успевший поучаствовать в таком количестве скользких и сомнительных дел российской правоохранительной системы?
Отвечаем. Замгенпрокурора Колесников — верный рыцарь той машины репрессивного правосудия, правосудия беззакония, которая, с одной стороны, всегда получала власть, погоны и звезды за статистику раскрываемости, а с другой — считает, что абсолютное большинство российских граждан, в сущности, достойно того, чтобы сидеть в тюрьме. Какая разница, кто убил отца Александра или журналиста Сидорова в Тольятти, слесарь или не слесарь? Один сядет сегодня, другой завтра. Главное — чтобы сидели. Тем более что за это дают звезды.
Этой машине, в сущности, все равно, кого сажать и в чьих интересах — олигархов, питерских, прокурорских. Они ведут тихую гражданскую войну со своим народом в интересах власти, которую они охраняют и от которой получают свое право. Гражданскую войну за неизменность своей роли и своего положения при власти. Убеждая власть, что с этим народом иначе нельзя, а потому нельзя без них. За то, что нет суда и нет презумпции невиновности (смешная абракадабра, право!), а есть обвинение и тюрьма. А без этого нет никакой власти.
Они из породы сталинских рыцарей тюрьмы, уверенных, что население России делится на два класса — тех, кто сажает, и тех, кого сажают. И важно быть в правильной лодке и истово делать свое дело, чтобы не оказаться в чужой. В той, в которой посадки достоин каждый, даже — и тем более — если еще вчера он этого не предполагал.
~ Выступления Колесникова всегда имеют политический и причем комплексный, так сказать, подтекст. Вчера и сегодня он дает знать, во-первых, что машина коврового правосудия будет работать против Михаила Ходорковского в интересах власти (это присяга на лояльность и демонстрация собственной нужности президенту), во-вторых, угрожает тем в кабинете министров, кто не готов «стоять с ним рядом» и быть либеральным прикрытием репрессивного правосудия. Наконец, в атаке на Центробанк, который Колесников неожиданно предложил сегодня подчинить президенту, он остроумно отвечает людям из окружения Путина, недовольным прокурорским разгулом и поговаривающим уже о необходимости подчинить прокуратуру Минюсту.
Но самое главное, он напоминает всем нам, всему российскому гражданству, что машина репрессивного правосудия здесь, она жива, она в силе, она не дремлет. Она сыта и самоуверенна. Об этом должны знать и Ходорковский, и Касьянов, и Кудрин, и простой обыватель. И если вы не Кудрин и не Ходорковский, а вас просто вдруг задержал ночью наряд милиции, избили в обезьяннике, отобрали деньги — не думайте о мести и не думайте о случайности. Вспомните лицо замгенпрокурора Колесникова в телевизоре. И вспомните, что вы виноваты. Если вас хорошенечко копнуть или прессануть умело. Так что идите домой подобру-поздорову. Вы виноваты! Колесников здесь.
