Цивилизация
Доля неполных семей в России достигла 38,5%. По данным ВНИИ труда Минтруда России, за последние 20 лет их стало больше почти в два раза. Что любопытно, серьезный прирост обеспечен и за счет семей, где единственным родителем остается отец, — таких ячеек общества стало больше в четыре раза. Да и вообще социальный портрет семей с одним родителем оказался довольно противоречивым. И очень интересно, как ситуация будет развиваться дальше.
Куда все движется, интересно, но очень непонятно. Потому что просто не с чем сравнивать. Даже на зарубежный опыт сослаться не получается. Еще недавно рейтинг стран по числу детей, живущих в так называемых монородительских семьях, возглавляли США (там таких семей около 30%), а теперь вперед вырвалась Россия. Кстати, как и по числу разводов, в большей степени обуславливающих появление этих неполных семей. У нас распадается 73% браков.
В «разводных» рейтингах нас обгоняют только Казахстан и Мальдивы — что тоже весьма удивительные данные, которые неясно как интерпретировать. Ладно, Мальдивы, нам от них ни горячо, ни холодно. Но что там у соседей-то происходит? Почему у них-то люди не дорожат семьей и в 26% случаев детей поднимает один родитель?
Тут, конечно, еще важно, что такое неполная семья. В России это семьи, в которых несовершеннолетних воспитывают матери-одиночки (в свидетельствах о рождении их детей в графе «отец» стоит прочерк), вдовы и вдовцы, разведенные, не получающие алиментов, семьи, в которых один из взрослых лишен родительских прав.
Может, в каких других странах фактически таких семей даже больше, но формально часть из них отсекается с помощью бюрократии. А в иных государствах такое законодательство, что второму родителю просто никак не откосить от родительских обязанностей: в Швеции, например, тоже много разводов, но там практически принудительно реализуется принцип совместной опеки.
А где-то, наоборот, данные о фактическом числе неполных семей завышены, потому что в стране так устроена социалка, что часть неполных семей — фиктивные. Таких много в тех же США. Чиновники говорят, что хватает их и у нас. Да и соседи-казахстанцы тоже жалуются, что многие социальные программы вынуждают людей выбирать монородительство, хотя и только по документам.
Самый распространенный вариант: женщина рожает вне брака, оформляет статус матери-одиночки, а потом получает пособия. Право на пособие дает не сам по себе статус, а реальная нуждаемость, но ведь при определении этого критерия учитывают только ее собственные доходы, а была бы дама замужем или в разводе, посчитали бы зарплату супруга или алименты на ребенка. При этом женщина вполне нормально может в это самое время сожительствовать с мужчиной, который вносит в ее семью свой материальный вклад. Понятно, что такую семью едва ли можно назвать благополучной, не от хорошей жизни люди идут на разные сомнительные схемы, но реальная картина все-таки искажается, уж по крайней мере она едва ли соответствует той, которая фиксируется в каком-нибудь, прости господи, социальном паспорте.
С реальным портретом неполных семей вообще все очень сложно. Все они очень и очень разные. Исследователи, например, пишут, что среднем эти семьи беднее традиционных. И это так. Но опять же в общем по больнице: разница в доходах невелика — всего 8,7%. Правда, в структуре доходов монородительских семей больше доля социальной помощи. Но опять-таки разница не такая огромная, какой она могла бы быть. Да, в семьях с одним родителем доля выплат от государства составляет 25%, а в остальных — около 4%, но работающих-то в моносемьях в среднем меньше не на 20%, а в два раза.
Вообще проблема материального благополучия неполных семей — это сплошные крайности. Например, больше всего неполных семей проживают вовсе не в бедной провинции, как можно было бы подумать, а в сытых Москве и Петербурге: 54,2 и 51,5% соответственно.
В то же время, в одном из самых депрессивных регионов России, в Республике Тыва, самый большой процент детей, рожденных вне брака и живущих за чертой бедности, — 59,2%. Возможно, среди первых больше разведенных, кто попробовал сначала нуклеарный формат, но потом по каким-то причинам понял, что одному воспитать детей будет легче. А во втором случае картина все же более грустная: там женщины изначально не нашли человека, готового и способного нести вместе с ними ответственность за семью и детей. Кто-то живет с детьми один, потому что может себе позволить, а кто-то и рад бы объединиться с кем-нибудь, чтобы было легче выживать, да не с кем.
Особенно интересен портрет семьи, где единственным родителем является отец. Таких 7,3% от общего числа неполных семей. В пять раз меньше, чем семей, где детей воспитывают одинокие матери, но тенденция такова, что эта разница год от года сокращается. Их стало в четыре раза больше за двадцать лет и в два раза больше с 2018 по 2021 годы.
Согласно исследованию ВНИИ труда Минтруда России, семьи, в которых дети воспитываются мужчиной, гораздо реже попадают в статистику абсолютной бедности. Цифры, правда, почему-то не приводятся. Впрочем, едва ли цифры могли бы действительно о чем-то сказать. Семьи одиноких отцов опять же очень и очень разные. У одних это результат выбора, у других — стечения обстоятельств. Первые развелись и забрали себе детей через суд — и в таких ситуациях критерий благосостояния играет не последнюю роль. А вторые овдовели, или оказались брошенными, или лишили мать своих детей родительских прав из-за ее асоциального образа жизни. Каких больше, сказать трудно. Я работаю в школе, вижу только, что число семей с одинокими отцами растет, но категоризировать их как-то не получается.
Едва ли, впрочем, неполных семей, возглавляемых мужчинами, становится больше из-за увеличивающейся маргинализации женщин.
Хотя если допустить, что число матерей-одиночек увеличивается, потому что у дам в принципе сокращается выбор, так как многие мужчины вообще сходят с дистанции, то что-то подобное, пусть и в меньшей пропорции, может происходить и у женщин. Человек ведь не относится к турнирным видам, у которых размножаются почти все самки и только 5-10% самцов. Хотя многим почему-то хочется в это верить, несмотря на то что наука и вся история цивилизации говорят об ином. Также вряд ли женщины стали массово вымирать, оставляя несчастных мужчин вдовцами. Скорее можно говорить о каких-то иных социальных процессах. И вероятно, опять-таки о каких-то разнонаправленных.
Безумно интересно, что будет дальше. Станет ли неполных семей еще больше или мы все же достигли пика? Изменится ли еще соотношение одиноких матерей и отцов? И как все это повлияет на нашу социальную жизнь и экономику? Но предсказать что-то сейчас невозможно, можно только фантазировать.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.