А кто здесь обезьяна?

О том, сделает ли труд из школьника человека

В школы хотят вернуть трудовое воспитание. Каким образом, в какой степени и зачем, пока решительно непонятно. Непонятно тем, кто имеет отношение к современной школе, конечно. Инициаторы законопроекта, судя по всему, представление о нынешней школе имеют крайне смутное. Равно как и о школе прошлого. Иначе бы наши радеющие за молодежь депутаты знали, что даже в Советском Союзе опыт сочетания труда и образования иногда оценивался крайне неоднозначно.

Почему вообще такие идеи возникли и что, собственно, предлагается? Законопроект в Думу еще не внесен, но шума подняли много, и чиновники вынуждены были хоть что-то прокомментировать. Комментарии эти более чем странные. Говорят, закон нужен, потому что «сейчас даже доску вытереть школьника попросить нельзя, не спросив маму или папу». При этом в законе хотят прописать возможность приобщения к труду тоже с разрешения родителей. И дополнительно – с согласия школьников. По-моему, это какая-то ерунда.

Я учитель и классный руководитель. Когда мне передавали класс, в папке с личными делами находилась пачка бумажек с согласием родителей на общественно-полезный труд. Очевидно, на этом основании я могу просить своих учеников протереть доску абсолютно безнаказанно. Впрочем, полагаю, что и без бумажек я могу обращаться к подросткам с такой просьбой совершенно спокойно. Подростки могут согласиться или отказаться. Мне всегда казалось, что это вопрос человеческих взаимоотношений, а не бюрократии. Так зачем нужен закон? Вероятно, дело в том, что одной доской ограничиться не планируют. Полагаю, депутаты хотят возродить и славную традицию мытья полов в кабинетах.

Помните же это веселье? Этот бесплатный фитнес: три ведра по два подхода. Отсутствие швабр обеспечивало работу мышц плечевого пояса, спины и пресса. Зато были тряпки. О, какая это была фантастическая ветошь! Казалось, она распадалась на атомы от одного взгляда. Притрагиваться к этой серой гниющей субстанции было страшно, но, видимо, считалось, что перчатки для слабаков, и поэтому их просто не было. Высший пилотаж демонстрировал тот, кто умудрялся управиться со всем этим хозяйством, не заляпав школьную форму. Мытье полов в брюках со стрелками и платьях с белыми манжетами – это особый шик, конечно. Ну, кто не хочет возрождения этого прекрасного обычая?

А дежурства по столовой? Почему бы не вернуть и их? Школьники будут рады уйти с урока за пять минут до звонка, чтобы накрыть столы. Бонусом можно плюнуть в тарелку Ивановой или Сидорова. Чтоб не воображали. Или надкусить чью-нибудь котлету – смешно же.

Кивают на исторический опыт. Трудовые школы, школы-коммуны, самообслуживание в образовании, колхозы на каникулах, субботники и все в таком духе. Меж тем исторический опыт тоже довольно противоречив. Начиная с тех самых трудовых школ, которые стали открываться сразу после революции. Понятно, что тогда было много трескучих лозунгов, спекуляций, дескать, не из нужды огород городим, а нового человека растим, не пропитания ради работаем между уроками, а воспарения духа для.
Реальность же была куда более красноречива: революция, Первая мировая война и гражданская выгнали на улицы сотни тысяч беспризорников и малолетних преступников. Им нужно было дать кров, еду и образование. Денег, как водится не было. Будущим новым людям просто ничего не оставалось, как самим себя обеспечивать.

В 1918-1920 годах по всей стране развернулась сеть школ-коммун. Самыми известными стали колония Макаренко, ШКИД Сороки-Росинского и «Красные зори» Ионина. И если кто думает, что путь первопроходцев был безоблачным, то зря. Было много критики, откровенных нападок, препон. Причем если Сороку-Росинского громили за то, что он реанимировал бурсу, потому что много времени уделял истории и языкам и мало труду, если Макаренко доставалось за то, что работа в его колонии был сопряжена с жесткой дисциплиной, как в казарме, то Ионина громили уже за то, что труд его воспитанников оказался будто бы даже чрезмерным, говорили, что он развел какую-то «хлевологию».

Это похоже на шизофрению, но надо понимать, что громили всех в разное время. С республикой ШКИД разделались в 1925 году, когда слишком образованные стране еще не были нужны. На «Красные зори» бочку покатили в середине тридцатых, когда наверху стали догадываться, что успехов в индустриализации и коллективизации не достичь только потом и кровью. Ионин это вообще-то и сам понимал и собственно образованию уделял не меньше внимания, причем всестороннему, и естественному, и гуманитарному, а труд в его коммуне был очень даже высокопроизводительным, но разбираться, что там к чему, уже никто не хотел – посчитали, что трудовая школа себя изжила.

Дошло до того, что в 1937-м в школах законодательно вовсе отменили уроки труда, вместо них увеличили количество часов по биологии, химии и физике. Да, в 1937 году. В это трудно поверить, но это факт. Позже, правда, постановление отменили, и уроки труда вернулись. А с ними и трудовое воспитание. При Хрущеве за него взялись даже с новым рвением. И скоро вновь польза труда в школах была поставлена под сомнение. Проверки того, как устроено самообслуживание в системе образования, выявили жуткую картину. Оказалось, труд подрывал здоровье школьников: резко выросло число детей с инфекционными болезнями и глистами. Ну, потому что никто особо не заботился о создании условий для работы. Ни перчаток, ни нормального инвентаря. Размазывают дети грязную воду по всей школе и славно. Главное – все при деле.

И вот сейчас, значит, нам рассказывают, как это здорово – возрождение прежних традиций. Говорят, если дети сами помашут тряпками и тяпками, они перестанут мусорить, станут ценить труд технического персонала и вообще — сделаются отзывчивее и добрее. Но, знаете, хотелось бы для начала примеров для подражания. Хотелось бы, чтобы добрее и отзывчивее стали наши чиновники, устанавливающие пределы зарплат для сотрудников в госучреждениях. Хотелось бы, чтоб они сами научились, наконец, ценить труд. Ведь правда в том, что в школах не хватает не только учителей, но и уборщиц. Никто не хочет идти работать за такую зарплату, которую платят в школах. Повысить ценность труда, сделав его бесплатным, – это, конечно, оригинально, но все же, мягко говоря, странно.

Или все же речь идет только о протирании доски? Но никакой проблемы тут нет. Пытаюсь вспомнить, отказывали ли мне мои ученики на вежливые просьбы о незначительной помощи. За почти шесть лет и вспомнить нечего. А, нет. Был один деятель. Отказывался убрать бардак, который сам же и развел. Поможет ли ему трудовое воспитание? Что-то мне подсказывает, что такие товарищи перевоспитанию не поддаются. И если появится закон, обязывающий школьников трудиться, то за таких персонажей работать будут другие.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.