Цивилизация
Я даже не буду подсчитывать экономический ущерб, который нанесут новые санкции и ограничения, причем, прежде всего, самой России. Проблемы, с которыми столкнется Турция, меня, право, не очень интересуют... Я остановлюсь на трех других обстоятельствах, прямо свидетельствующих о том, что в Москве при принятии решений отсутствует как банальная логика, так и очевидное просчитывание практически неизбежных последствий.
Начну с логики. Можно долго рассуждать о том, насколько оправданны язык и политика санкций в современном мире, но дело даже не этом. Стоит, на мой взгляд, для начала оценить, что такое санкции. Санкции в их самом простом смысле означают отказ предоставлять той или иной стране услуги и товары государством, которое вводит санкции.
Возможность не вступать в определенные отношения с другой державой является суверенным правом любого государства.
Именно этим пользовались многие страны мира, когда вводили санкции против ЮАР, Ирана, Югославии, Кубы, недавно — России. Критиковать такой режим можно, но не признавать его де-факто широко применяющимся — нельзя. И я бы вполне понял, если бы Россия на те или иные санкции отвечала симметрично: например, в ответ на ограничение финансирования со стороны ЕС и США запретила бы экспорт в эти страны нефти и газа.
Однако Кремль нашел иной ответ — запретить ввоз определенных товаров из «проштрафившихся» стран. Ответ, мягко говоря, странный. Сейчас же случилось и вовсе немыслимое: Россия ограничила импорт из Турции, запретила приезд турецким рабочим, видимо, начнет прессинговать турецкие компании, работающие в стране, причем не в ответ на санкции, а по причине вооруженного инцидента.
Российские граждане и частный бизнес понесут основные потери, в стране разгонится инфляция, но при этом «Газпром», вероятно, как ни в чем не бывало продолжит снабжать врага топливом.
Почему все наши санкции направлены только против россиян, а не против наших обидчиков? Но и это не главный вопрос. Интереснее другое: наши лидеры действительно считают, что найдутся в мире такие смелые бизнесмены, которые будут налаживать с Россией инвестиционные и торговые связи, когда страна ведет себя подобным образом.
Где предел нашей реакции? Вдруг мы завтра разорвем отношения с Германией только потому, что канцлер скажет что-то обидное. Или с Китаем, потому что в Академии общественных наук при ЦК КПК снова выйдет учебник истории, где на картах немаленькая часть российской территории названа китайской, а Крым по-прежнему считается украинским. Понимаем ли мы, что последние шаги по-настоящему делают Россию экономическим изгоем.
Но если с логикой у нас никогда не было хорошо, то почему не подумать о последствиях. Например, о двух самых очевидных.
Итак, на прошлой неделе турки сбивают вошедший в воздушное пространство их страны, как они утверждают, русский бомбардировщик. Двое военных — пилот и морской пехотинец из пришедшей на выручку группы — гибнут от огня... не турок, а поддерживаемых Турцией боевиков, находящихся на территории соседнего государства. Ответ известен — санкции, разрыв коммерческих отношений, явные факты преследования турецких граждан в России.
Отмотаем время на год назад и применим ту же логику. По версии, в которой практически уверены на Западе, 193 гражданина Нидерландов убиты выстрелом по гражданскому самолету (не бомбардировщику) из произведенной в России зенитной установки сепаратистами, поддерживаемыми Москвой.
Что было бы, введи голландцы против России санкции?
Была бы остановлена деятельность крупнейших трейдеров российских нефти и газа в Европе — Gunvor, структур «ЛУКойла» и «Сургутнефтегаза» (в 2013 году Нидерланды были важнейшим направлением российского экспорта, на них пришлось 13% его общего объема, причем экспорт превышал импорт в... 12 раз), блокированы счета Gazprom EP International B.V. и других компаний, встали бы рaсчеты российских банков в евро, осуществляемые через ING или ABM Amro.
Я понимаю, что жизнь каждого человека бесценна, и потому сравнивать число погибших не вполне корректно, но если допустить принцип равенства, то у Нидерландов поступить так с Россией было в 96,5 раза больше оснований, чем у России с Турцией. Но голландцы так не поступили, а начали и продолжают детальное расследование инцидента, находясь в рамках правового поля. И поэтому в Голландии на душу населения приходится $38,7 тыс. прямых иностранных инвестиций, тогда как в России — $3,6 тыс., половина из которых составляют деньги наших же чиновников и олигархов, предварительно отмытые на Кипре, Виргинских островах или в других офшорных юрисдикциях.
Пока мир ведет себя прилично, но ничто не свидетельствует о том, что в перспективе и с Россией не станут разговаривать более жестко — так, как она пытается сейчас говорить со всеми остальными.
И тут возникает вторая интересная параллель. На протяжении нескольких лет Россия судится в международных судах с бывшими собственниками и акционерами компании ЮКОС, которые доказывают, что компанию отняли у них в ходе рейдерской атаки со стороны государства в начале 2000-х годов.
Тяжба идет с переменным успехом, но наиболее значимые решения пока вынесены в пользу ЮКОСа (по ним Россия должна заплатить около $50 млрд, не считая штрафов). В ряде стран по данным искам предпринимались попытки ареста имущества России или российских госкомпаний. На первое мы отвечаем апелляцией к дипломатическим конвенциям, на второе — утверждением о том, что компании не несут ответственности по обязательствам государства.
Однако то, что произошло сейчас в российско-турецких отношениях, означает, что Россия, по сути, сама отказалась от соблюдения того принципа, которым она постоянно козыряет. Ограничив турецкие строительные компании в праве доставлять в Россию рабочих, запретив частным турецким авиаперевозчикам осуществлять рейсы в Россию, поставив мощные препоны на пути коммерческих фирм поставлять свою продукцию в нашу страну по ранее заключенным договорам, отозвав лицензии и разрешения на определенные виды деятельности, ранее выданные турецким корпорациям,
страна сделала именно то, чего она так боится: подтвердила, что частный бизнес может стать ответчиком за поступки государства, из которого он происходит.
Я буду крайне удивлен, если это обстоятельство не будет использовано теперь против России. Если в Москве считают, что непричастные к государству компании могут стать «козлами отпущения», то почему бы не арестовать их счета и имущество по всему миру в ответ на действия российской власти, неправомерность которых установлена Гаагским арбитражем. Такое обстоятельство кто-нибудь учитывал?
Этими несколькими моментами далеко не исчерпывается список тех проблем, которые Россия спровоцировала и еще спровоцирует своим решением о введении широких санкций в отношении Турции.
Сравним два последних инцидента — на Синае и в Сирии. В Египте разбивается российский самолет, гибнут 224 ни в чем не повинных туриста. Москва не признает версии теракта на протяжении двух недель и соглашается с ней только после расстрелов в Париже.
Вина египетских властей в уничтожении сотен россиян очевидна (как минимум они не смогли обеспечить безопасность в аэропорту). Что мы предприняли? В отношении Египта — ровным счетом ничего: вывезли своих граждан, запретили свои полеты туда. За прошедшее время в Каире побывали многие высшие российские чиновники, включая министра обороны Шойгу. Мы высказываем поддержку президенту ас-Сиси в борьбе с террористами, но никаких наших спецподразделений на Синае не появилось,
то есть с террористами из Шарм-эль-Шейха мы боремся, подвергая бомбардировкам пригороды Алеппо.
Следом возникает второй случай: турки сбивают военный российский самолет. Летчики десантируются на территорию, на которую не должны были раньше падать российские бомбы, ведь утверждалось, что мы боремся с ИГ (запрещена в РФ), а не с умеренной сирийской оппозицией. Но бомбы падали, сирийские туркмены мстят россиянам, расстреливая парашютиста, и немедленно вводятся санкции против частного турецкого бизнеса (при этом на звонки президента Турции в Москве даже не желают отвечать) — собственно, об этом уже говорилось.
Я не собираюсь утверждать, что Россия не должна отвечать на направленные против нее провокации. Но я убежден, что власть не должна отвечать на них с цинизмом, выражающимся в продолжении «нужного» сотрудничества и прекращении «несущественного», делая каждый такой ответ ударом прежде всего по собственным гражданам и, наконец, каждым своим шагом порождая дополнительные проблемы, с которыми всем нам скоро придется столкнуться.
Сегодня власти, рассуждая о террористических угрозах, рисуют Россию как самолет, куда экстремистами заложена бомба, которую нужно обезвредить, хотя лично мне все больше кажется, что проблема не в бомбе, а в навыках экипажа.
