Братья-готтентоты

Случилось мне недавно попасть в компанию интеллектуалов, где говорили про отношения с Украиной. Заинтересованно вроде, ответственно, с наилучшими намерениями. Сразу было зафиксировано главное – неважные отношения двух стран. И пожелание – улучшить их.

Но как?

Не буду от вас скрывать, меры были предложены революционные: а надо объяснить украинцам, что у нас общее прошлое, совместные корни и что Украина никому, кроме нас, не нужна, у нее нет нефтянки, и потому без нас ей будет только хуже. Просто прорыв! Такого еще никто не предлагал, кажется. Но я ж предупредил, что попал в компанию интеллектуалов, нам с вами не чета.

Ну, по краю дискуссии проскользнула пара реплик насчет того, что неплохо б вернуть Крым, перестать воровать газ, наконец, перевешать ветеранов СС и признать, что русские уж всяко умней хохлов, – но к этим высказываниям большинство отнеслось снисходительно: так, дань моде, отрыжка вертикали, расхожая риторика. А на самом деле мы люди ответственные.

Разговор длился довольно долго в таком духе, пока я не попросил, что называется, слова – неплохо б выслушать и вторую сторону, наконец! Трудно вообще найти украинца, более доброжелательно смотрящего на великороссов, чем я. Этим я в данном случае и интересен; кто не сможет договориться со мной по (меж)национальному вопросу, тому на майдан и соваться нечего.

Я дал свою версию: идти к нулевому варианту.

Для начала надо сразу обозначить все острые моменты – показать тем самым, что мы в курсе, не дураки, что мы не боимся, не трусим. И можем говорить, глядя собеседнику в глаза. Причем обозначить с обеих сторон, признать все взаимные злодеяния – а после их оставить за чертой и ехать дальше; если, разумеется, есть куда. И если направления совпадают.

Это как?

А так, что ветеранов СС, ну, не тех, которые евреев жгли в печах, а пехоту из боевых частей, – всех простить. Или не прощать, в этом тоже есть своя логика – но тогда в ее рамках уж и чекистов, которые работали в Прибалтике и на Украине и ссылали в Сибирь «кулаков», — объявить бандитами, приравнять к боевикам и отнять пенсии, если кто еще жив. И, разумеется, опозорить наших маршалов и всех прочих, кто с фашистами на одной руке напал на Польшу. Согласно пакту Риббентропа — Молотова. И шел парадом с фашистами по Брестской крепости задолго до ее героической обороны. Ну и статистику какую поднять: сколько русских служило фашистам и сколько чекисты переморили голодом посмертно реабилитированных в лагерях. Или, значит, героев обеих сторон объявить бандитами – или уж оставить в покое, плюнуть на прошлое. Закрыть тему. Каким бы ни было прошлое, как-то некорректно ради него отказываться от своего будущего. Допустим, у человека дед был эсесовец, нехороший человек – и что теперь внуку, застрелиться? Или ходить с транспарантом: «Я – второй сорт!». Тоже мне человек-сэндвич.

Ну, конечно, куда справедливей считать, что наши герои – все герои, а ваши все дрянь, — но я просто фантазировал на тему…

Все же правы готтентоты вековой народной мудростью, что добро – это когда я зарезал соседа и забрал его гарем и стада, а зло – это когда он вероломно напал на меня. Народ, он же не ошибается.

Тут кто-то, кстати или некстати, вспомнил Николая Злобина, американского спеца, который прекрасно говорит по-русски. Тот предложил такое видение проблемы: Украина отходит от России, потому что модель соседа ей кажется непривлекательной. Американец цинично предположил, что хохлам не нравится вот что: русская коррупция, русская пропасть между бедными и богатыми и русское избирательное применение закона. Бедный Злобин еще не учел такого фактора, как русский климат…

— С фашистами мириться?! — взвился один из участников дискуссии, комментируя мое мнение. — Да никогда! Только через мой труп! – он вращал глазами и ненавидел меня в этот момент так, будто это я в свое время устроил у него в Поволжье голодомор (пардон, я некорректно выразился, в России вместо этого термина используется другой – «головокружение от успехов»).

Официально заявляю, что ни я, ни моя семья к этому не причастны. Мой дедушка действовал исключительно на территории Украины, служа пулеметчиком в продотряде ЧК, и за случившийся после голод, если в какой-то мере и отвечает, то только за украинский. Что же касается его армейской службы на Ленинградском фронте, рядовым, с тяжелым ранением, то это русские патриоты едва ли поставят мне в вину. Пардон, сейчас все так запуталось, что, наверно, надо уточнить, что дедушка мой воевал не на той стороне фронта, а на этой, где была Красная армия – куда она, кстати, делась? Отчего ее переименовали? Стыдно, что ли, стало? Если да, то за что, можно спросить? Нельзя? Я так и знал…

Ну, вот и поговорили мы с русским патриотом.

Ребята, значит, давайте жить дружно! Тут много перспективных моделей. Лев Бонифаций, Чебурашка, добро побеждает зло, про это можно написать кучу сладких сказок для младшего возраста, и таких сказок было написано огромное количество, дети всего СССР читали их, вынуждены были читать, другого ж ничего не было – до того как на просторы Евразии пришли видаки с диснеевскими кассетами. И что, помогло? Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?

Кстати, особенно хорошо улучшение Гоголя силами русских киношников! Уж не знаю, сам ли Бортко додумался или кто надо подсказал. Я, безусловно, порадовался, что жена Бульбы не просто в койке померла от старости без всякого смысла — но была идейно выдержанно порубана ляхами, своими, можно сказать, сватами из НАТО. Если б Гоголь не сошел с ума и не стал жечь свои рукописи, то он, безусловно, и сам бы догадался наехать на ляхов. (Кстати, между нами говоря, нелюбовь к полякам – то немногое, что роднит Киев и Москву, я не про официальные визиты, а глубже.) Он бы, конечно, переписал бы свою незрелую концовку. Изящно было в кино еще и навязывание мысли о том, что между Сечью и Москвой нет никакой разницы и что «казацкий» и «русский» – синонимы… Но я был, конечно, разочарован, что концовка кино слабая, старомодная, слепо и некреативно повторяющая текст Гоголя. Я уже морально подготовился и был уверен, что запорожцы в последних кадрах плюнут на свою незалежность с самостийностью и перейдут на службу к московскому царю, и заместо шароваров наденут красивую казенную форму, и будут носить пархатые парики и часы на правой руке — почему ж нету такой концовки?

Как бы Бортко билет не положил…