Рубль обреченный

Разговоры о том, скоро ли очередная девальвация рубля, можно прекратить. Девальвация уже идет и за последние полтора месяца продвинулась довольно далеко.

По сравнению с тем, что было в конце июля, рублевая цена доллара сейчас на 10% выше. И даже евро, само дальнейшее существование которого не всем уже кажется очевидным, за это же время подорожал (в рублях) примерно на 5%. И все это происходит на фоне устойчиво высоких нефтяных цен. Легко представить, как закувыркается рубль, когда и если нефть сыграет вниз.

И совершенно не случайно в МЭРе, нашем министерстве экономических гаданий, именно сейчас решили, что пора обогатить репертуар своих предвидений. В дополнение к традиционным сценариям бурного роста там срочно сочинены два добавочных – так сказать, плохой сценарий (нефть падает до $80) и очень плохой (она же по случаю углубления глобального кризиса падает до $60).

В первом варианте курс доллара приблизится к 40 рублям, а во втором заметно эту цифру превзойдет. То есть рекорд, достигнутый на пике предыдущей девальвации (36,4 руб./$ на 7 февраля 2009 года), будет превзойден и, возможно, превзойден основательно.

В отличие от прочих мэровских прогнозов, эти два, похоже, исполнятся один за другим, хотя и не скажешь заранее, быстро или плавно.

Спору нет, толчком для нынешнего раунда удешевления рубля стало очередное обострение всемирного кризиса. Но сводить дело только к этому, значит, не видеть что-то главное. Ведь хозяйственный спад и девальвация национальной валюты вовсе не обязаны идти рука об руку. Когда нормальная рыночная экономика входит в кризис, то валюта как раз склонна стихийно укрепляться. И, наоборот, в странах, стремящихся быстро расти, власти искусственно ослабляют свою валюту. Это делает более дешевыми собственные товары по сравнению с чужими и повышает конкурентный потенциал национальной экономики.

То, что у наших граждан очередные признаки девальвации рубля вызывают легкую дрожь в руках вместо патриотических улыбок, объясняется вовсе не экономической дремучестью, а личным опытом и знакомством с домашними нашими закономерностями. Ведь на памяти нынешнего поколения россиян это будет уже четвертая девальвация после тех, что случились в начале 90-х, в 98-м и в 2008-м.

И каждый раз девальвация сопровождалась у нас инфляционным всплеском (то есть снижением жизненного уровня) и ликвидацией если не всех, то части личных накоплений (то есть ограблением всех и в особенности самых уязвимых). Поэтому радоваться признакам приближения чего-то подобного тому, что уже проходили, трудно. А вот понять причины повторяемости данного явления полезно.

«Конечно, деньги на сберкнижках превратились в ноль. Но всем сверху донизу ясно ведь, что старый режим дотла разорил страну. Новая власть не обязана платить по его счетам. Жизнь начинается заново, с чистого листа. Народ поймет». Хорошо помню этот разговор 92-го года с одним из теоретиков реформаторской команды и добавлю, что мне самому эти доводы казались тогда убедительными.

Ведь и в самом деле, в последние свои годы советская власть безоглядно брала на себя гигантские обязательства и перед своими гражданами, и перед хозяйствующими субъектами, и перед иностранными кредиторами, транжирила ресурсы и запасы, печатала и раздала горы денег, но отоварить эти рубли, которые люди считали честно заработанными, было уже нечем.

Поэтому на черном, а затем на легальном валютном рынке доллар стоил сначала 5–10 рублей (в конце 80-х), потом 30–35 (весной 91-го), потом – 160 (в декабре 91-го). А в 92-м так же стремительно понеслись вверх и внутренние цены, лишь только их перестали держать. Рядовой человек стал жить куда беднее и одновременно остался без сбережений.

Народ сполна заплатил за прощальную гульбу советского режима и до сих пор не может простить этого режиму постсоветскому.

Это было бы абсолютно несправедливо, если бы новый режим действительно начал жизнь с чистого листа. Но вопреки иллюзиям идеалистов-реформаторов (которым очень скоро пришлось выбирать – быть выброшенными или перестать быть идеалистами) новая власть, полностью сменив идеологическое лицо, сохранила прежнюю суть. И стала, как и предшественница, тратить больше, чем у нее есть, переоценивать свои внешние и внутренние возможности и брать неисполнимые обязательства перед всеми, с кем имела дело, от рядового гражданина до лоббиста-миллиардера.

Новый обвал стал неизбежен и в августе 98-го состоялся. Опять девальвация рубля (с 6 рублей за доллар перед дефолтом до 21 рубля четыре месяца спустя), опять всплеск инфляции и снижение жизненного уровня, опять потеря сбережений (на этот раз не всех, а части – либо в обанкротившихся банках, либо в результате снижения вдвое покупательной способности тех рублевых вкладов, которые уцелели). Счет за общую гульбу опять оплатил народ, хотя и был в ней на вторых ролях, очень немного от нее успев получить. И пусть масштаб бедствия был меньше, чем в первый раз, но изменение режима опять стало неизбежным. Сначала пришел предшественник Путина Примаков, а за ним и сам Путин.

Надо сказать, что первые года четыре после дефолта могло показаться, что власти что-то для себя уяснили. Это было время жизни по средствам, годы без гульбы. Однако потом нефтяные сверхприбыли все вернули в прежнюю колею. Опять сверхрасходы, опять фантастические проекты, и, разумеется, опять обвал.

Уникальность третьей девальвации (когда доллар, который в июле 2008-го стоил 23 рубля, к февралю 2009-го подорожал почти в 1,6 раза) не только в более скромных ее масштабах и не только в том, что она сопровождалась и более скромным, чем в прошлые разы, всплеском инфляции и меньшим усыханием сбережений. В первую очередь она уникальна другим – тем, что полновесной платы за очередную начальственную гульбу с народа на этот раз взыскано не было.

Власти не забыли, что результатами прежних рейдов по карманам граждан были смены режимов, и, пока у них оставались ресурсы, старались оттянуть начало резкого снижения уровня жизни, банковские банкротства, приостановки платежей и прочие коллизии.

А через полгода, к весне 2009-го, когда запасы подошли к концу, нефтяные цены опять взлетели до небес, девальвация рубля обратилась вспять, и расчет за начальственное транжирство был прерван как раз тогда, когда стало назревать самое захватывающее.

Народ на этот раз отделался гораздо дешевле, чем в прошлые разы, но зато и власти ничему не научились, и гульба во второй половине 2009-го просто возобновилась с той точки, на которой была прервана. Невероятный масштаб транжирств, уже произведенных за последние два года и только еще планируемых, делает неизбежным очередной обвал, а за ним и очередную оплату разбитой начальством посуды за народный счет. Когда? Не исключено, буквально сейчас. А может быть, недолгое время спустя.

Вполне допустимо надеяться, что эта, четвертая по счету девальвация рубля, будет поскромнее тех, что трясли страну в 90-е годы. Но почти наверняка она обойдется дороже третьей, трехлетней давности, ведь невыученный урок придется проходить сначала.