Цивилизация
Телеведущий Леонид Парфенов отпраздновал пятидесятилетие в ГУМе. Ужин в стиле «русский фьюжн» сочиняла супруга юбиляра кулинар Елена Чекалова. Господину Парфенову преподнесли несколько картин, газету «Правда» 1960 года, пятьдесят бутылок вина и три винных холодильника. Самим же гостям надо было выдавать как минимум по три дополнительных желудка, ибо одному переварить все наготовленное женой господина Парфенова было просто невозможно.
Все оттенки субординации были учтены в названиях столиков: «Шик-блеск», «Гендиры», «Виноделы», «Собутыльники», «Гурманы» и другие. За козырным — «гендирным» — столом сначала восседали, затем присползали и, наконец, практически возлежали глава Первого канала Константин Эрнст с женой Ларисой, владелец ОАО «Волга» Шалва Бреус с женой Нино и гендиректор компании «Проф-медиа» Рафаэль Акопов с женой Анжелой. Среди других приглашенных были руководитель праймового вещания НТВ Николай Картозия, артист Геннадий Хазанов, ресторатор Арам Мнацаканов, глава МДФ Ольга Свиблова, телеведущий Алексей Пивоваров, писатель Андрей Колесников, главный редактор GQ Николай Усков и бизнес-леди Наталья Синдеева с мужем Александром Винокуровым; последние, кстати, выступили по-крупному, — преподнесли юбиляру пятьдесят бутылей бургундского.
Позже всех явился писатель Борис Акунин, он-то и произнес чуть ли не единственный тост, — юбиляр просил, чтобы все было по-домашнему, и потому тосты на вечере не приветствовались. На вечере были все, кто помогал Леониду Парфенову жить профессией, — от оператора до последнего администратора. Съемочная группа преподнесла своему кумиру краткий шуточный фильм о его жизненном пути. А серьезная культурная программа ограничилась отрывками из нового парфеновского документального фильма об изобретателе телевидения Зворыкине.
Главным же героем вечера был даже не юбиляр, а его страсть к еде, расцветшая под кулинарным руководством супруги, -— гастрономического обозревателя Елены Чекаловой. Жена Леонида Парфенова ведет кулинарную колонку в журнале Weekend и кулинарную же программу «Счастье есть» утром на Первом канале. Супруги состоят в браке вот уже двадцать три года, и это практически союз старосветских помещиков: он все крепчает и крепчает под запах с собственной коптильни, шум миксера, звон столовых ножей и стук шампуров для кабана из Вологодской области (брат господина Парфенова — профессиональный охотник, живущий на Вологодчине).
Соавтором праздничного стола выступил адвокат и ресторатор Александр Раппопорт, тоже страстный чревоугодник и кулинар. Поварята на кухне лишь резали и подносили — всем остальным заправляли хозяева. Концепцией стола были хиты мировой кухни, исполненные во фьюжн-стиле, но из русских продуктов и с русскими «фишками». Двенадцать перемен блюд госпожа Чекалова сопровождала рассказами о них. Юбиляр тем временем хлопотал — загонял гостей из курительного предбанника за стол, обходил столы с микрофоном и следил, чтобы все все доедали. Неголодный гость на этом вечере считался абсолютным врагом человечества.
«Я не люблю «Нисуаз» со свежим тунцом, — заливалась соловьем кулинарша, — а уж консервированный — тем более. Даже на родине «Нисуаза» — во Франции — все норовят подсунуть нечто гадкое и сухое. Зачем пихать в салат консервированную тюну, когда у нас в России есть бесподобнейший и совершенно незаслуженно забытый продукт — тресковая печень?! Она невероятно сюда подходит! Ее жир как раз поглощают теплая картошка и много овощей! И вот, жир уходит, а нежность остается! Получается нежнейшее, деликатнейшее блюдо!»
Между первой и второй втиснулся подарок Константина Эрнста — он преподнес юбиляру номер газеты «Правда» от 26 января 1960 года. Там по причуде фортуны на последней полосе оказалась фотография новорожденного с заголовком-восклицанием «Человек родился!». Дополнительным презентом стала картина из рабочего кабинета господина Эрнста. Современный художник нарисовал огромного Пушкина и крошечного Лермонтова и сопроводил их надписью: «Поэт в России больше, чем поэт». Юбиляр года три зарился на эту штуковину и даже выпрашивал у законного владельца — и наконец получил ее на свое пятидесятилетие.
После выступления Эрнста ужин разогнался, и хозяева сделались совершеннейшими разбойниками. Не успевали гости доесть первую порцию, им несли вторую, вторая еще не прижилась, как им уже наваливали третью, и все это под сладкоголосое пение хозяйки. «Ростбиф, — объясняла Елена Чекалова, — единственное блюдо, которое пришло в мировой репертуар из Англии и прописалось там навечно. Мы сдобрили его соусом из брусники, которую привезли с родины Леонида — из Вологодской области».
Некоторые из «солидных, налитых» гостей мужского пола буквально несколько дней назад возвратились из Мерано, где притормаживали неотвратимый биологический процесс поеданием пареных листиков и обезжиренных промокашек и усиленно очищались, так вот этим бедолагам пришлось хуже всех.
«Поросенка, — продолжала госпожа Чекалова, — часто делают с гречневой кашей. Но мы решили сопроводить его полентой с белыми грибами». Поросенок был точно как городничий из «Мертвых душ» — нашлось ему место, когда, казалось, уже ничего нельзя было поместить. И подобно тому, как Чичикова доконал индюк ростом с теленка, напичканный всяким добром, так гостей Парфенова доконала индюшка, набитая марокканским кускусом. Сладкий марокканский кускус был приправлен рас-эль-ханутом, что в переводе с арабского означает «вершина лавки».
Когда все двенадцать перемен были съедены или хотя бы надкусаны, господа слегка отвалились от столов. Основным музыкальным сопровождением был концерт Петра Налича в двух отделениях, но гости до того объелись, что не то что танцевать не могли — с трудом доползали до курительной. Питерский ресторатор Арам Мнацаканов подарил Леониду Парфенову билеты на концерт U2 в Париже в сентябре и в качестве подарка-добавки привез музыкальную группу «Фрукты». Эти классические питерские доходяги — бледные и худые — так зажигательно лабали смесь шансона и цыганского попа, помноженную на классический питерский рок-н-ролл, что не исполнить хоть несколько па было просто стыдно, и отдельные под завязку набитые граждане попытались дрыгнуть ножкой. Попытки успеха не возымели — даже неплохим танцорам мешали округлившиеся животики.
