Цивилизация
Массовые народные выступления в странах арабского Востока, уже приведшие к падению многолетних авторитарных режимов Хосни Мубарака в Египте и Зин эль-Абидин бен Али в Тунисе и поставившие ливийского диктатора Муаммара Каддафи на грань катастрофы, безусловно, стали главной темой сегодняшней мировой политики. Эти события обсуждаются в правительствах многих стран, в международных и национальных политических и деловых кругах, экспертных и академических сообществах под различными углами зрения — как выбор между приверженностью светскому пути развития и исламизацией; между сохранением авторитарных порядков, но в иной форме, и демократизацией.
Но есть у этих событий еще одно — глобальное — измерение, заставляющее предположить, что они стали лишь провозвестником куда более масштабных, тектонических изменений современного мирового порядка и всей социальной организации современных обществ. И дело не только в том, что арабский Восток является главным поставщиком топливных ресурсов для мировой экономики, а его радикальная исламизация может сломать нынешнюю систему международных отношений и в полном смысле слова вызвать глобальный конфликт цивилизаций.
События в арабских странах означают начало движения к более «социальным», справедливым обществам.
Просто в силу ряда причин (большая доля молодежи в составе населения; значительное количество молодых и образованных людей, не могущих найти себе адекватного применения из-за отсутствия социальных лифтов; моральная и физическая изношенность многолетних авторитарных режимов) именно арабские страны оказались в авангарде начинающихся перемен. Это вызов системе современного глобального капитализма, который на протяжении последних десятилетий постепенно эволюционировал в сторону усиливающейся несправедливости. Вырос и окреп международный класс сверхбогатых, сформировавших свое, не знающее национальных границ, особое, привилегированное социальное пространство, с собственной индустрией потребления, развлечений, закрытыми внутренними коммуникациями. В него вливались не только успешные западные и китайские бизнесмены, владельцы транснациональных промышленных, коммуникационных и финансовых империй, но и вороватые правители из стран третьего мира со своими семьями и родственниками, высокопоставленные коррумпированные чиновники и новоявленные олигархи из государств победившего посткоммунизма. Традиционный средний класс стал сокращаться, а разрывы между ним и группами, находящимися на более высоких ступенях общественной иерархии, увеличиваться. Отмеченные тенденции носили мировой, универсальный характер и были присущи как развитым индустриальным странам, так и государствам третьего и посткоммунистического мира. Просто за пределами Запада, в силу общей бедности, они проявлялись в открытой форме и ощущались более болезненно.
Весь этот «гламурный» мировой порядок мог успешно существовать, пока продолжался бурный экономический рост и сохранялась в прежних пределах мировая периферия, причем не только в географическом (страны третьего мира), но и в социальном измерениях (группы, которым было перекрыто продвижение вверх по общественной лестнице).
Но вот в сентябре 2008 года грянул мировой финансово-экономический кризис, и благополучная картина медленно «поплыла». Первыми запротестовали против еще недавно казавшегося вполне приемлемым порядка благополучные греки. То положение, при котором основное бремя по выводу страны из кризиса предлагалось полностью переложить на средний класс и бедные слои населения, а привилегии и уровень потребления богатых и сверхбогатых оставить в прежнем виде, показалось им несправедливым. Греки, как известно, продолжают протестовать до сих пор. Временами, может быть не столь экспансивно, к ним присоединяются граждане других стран благополучного Евросоюза, по которым мировой кризис прошелся наиболее сильно. Иными словами, запрос на более справедливую модель капитализма остается до сих пор актуальным.
Как и следовало ожидать, кризис, пришедший в страны третьего мира, ощущался более болезненно. Взлет цен на продовольствие, составляющее там основную долю семейных бюджетов, когда, по словам одного из восставших тунисцев, «покупка пачки сигарет стала проблемой», привел в движение многотысячные массы людей. Примечательно, что инициаторами протестов, по крайней мере в Тунисе и Египте, стали не безграмотные забитые феллахи, а молодые и образованные, но не нашедшие себе достойного места ни в докризисной, ни в кризисной жизни люди. Таким образом, выстроилась интересная закономерность. Группы и слои, знающие не понаслышке о современных стандартах потребления и образе жизни, так же как и представители среднего класса в Греции и других стран ЕС, не хотят откатываться назад, к укладу жизни отцов и дедов. Все это означает, что мировая периферия — не только в географическом, но и в социальном измерении — стала сокращаться. А вот мировой порядок остался прежним, и стало быть, ресурсов для его поддержания оказалось все меньше и меньше. Следовательно,
массовые движения в пользу большей «социальности» и справедливости будут с различной скоростью и степенью радикализма и дальше расползаться по миру, охватывая все новые и новые страны и континенты — прежде всего государства, где в силу разных причин местные несправедливые порядки ощущаются наиболее болезненно.
В настоящее время чуть ли не главным аргументом против такого видения перспективы является утверждение, что лучший и более справедливый порядок в современном мире все равно недостижим, а восставшие молодые люди с университетским образованием и присоединившиеся к ним феллахи еще вспомнят добрым словом то, как им неплохо жилось при бен Али и Мубараке. Возможно, в ближайшее время так и будет. Важно только не забывать, что за всю историю человечества увещевания и уговоры на тему, что бунтовать не стоит, поскольку все равно лучше не будет, никогда не действовали на тех, кто хотел перемен. Как сказал в интервью BBC один из участников протестов в Каире, «я не знаю, что будет; я знаю, что у меня не было перспективы». В этой простой формуле заключено глубокое понимание сущности переживаемого миром момента. Люди, сформировавшие определенный уровень социальных притязаний, соответствующий возможностям современной цивилизации, не хотят жить «без перспективы». А то, «что будет», — это задача правительств, политических кругов. Это они должны думать над тем, как создать такой социальный и политический порядок, который был бы легитимным в глазах большей части населения. Это они должны быть озабочены общественным проектированием, а не думать, как усидеть в теплых креслах и на хлебных должностях.
Пока трудно судить даже в общих чертах, каковы будут контуры этого порядка. Ясно лишь, что путь к нему окажется долгим и тернистым, не лишенным остановок и движений вспять. Как очевидно и то, что он будет основан на простом принципе «делиться надо», ибо невозможно надеяться на то, что и дальше одни будут обречены на усиление тягот переходного периода, а другие продолжат потреблять и развлекаться, лишь наращивая объемы своего потребления.
Жаль, что правящие классы современной России продолжают мыслить над сходными проблемами в рамках парадигмы уходящей эпохи. Для них не стоит вопроса о том, что привыкшая к неоправданно высоким стандартам потребления высшая и средняя бюрократия и прикормленный бизнес с кем-то должны делиться. Решение проблемы видится им в другом: как эффективнее изъять деньги у основной массы населения — путем сокращения расходов или повышения налогов (разумеется, на индивидуального потребителя). И на события на арабском Востоке они реагируют либо заклинаниями типа: «Остановитесь, неразумные! Все равно лучше не будет!». Либо знакомыми с советских времен поисками «безответственных элементов» и их зарубежных покровителей, «раскачивающих лодку».
Но, как уже говорилось, зычные призывы не допустить перемен обычно никого не останавливают. А логика поиска зачинщиков драки и ее внешних источников более уместна для участковых полицейских и работников соответствующих ведомств, в чьи функциональные обязанности входит проверка на присутствие «зарубежного следа» у разного рода «настроений» и безобразий, случающихся в государстве. Но она неприемлема для политических деятелей, решающих судьбы целых обществ и народов. И пока подобные охранительно-советские подходы будут доминировать в отечественной политике, Россию не ждет ничего хорошего.
