Цивилизация
В последнее время в освещении проблемы модернизации России в официальном политическом дискурсе произошла заметная смена акцентов. Нет, саму задачу модернизации страны с повестки дня никто не снимал. Только вот интерпретация ее в устах высокопоставленных государственных чиновников и околокремлевских пропагандистов изменилась настолько, что заставляет усомниться в искренности намерений властей предержащих проводить реформы, которые хотя бы в какой-то мере поспособствовали бы обновлению страны в соответствии с вызовами ХХI столетия.
Оказывается, что модернизация – не прорыв, а неторопливое, постепенное и, главное, бесконфликтное развитие.
Конечно, невозможно спорить с утверждением, что для успешных социально-экономических и политических преобразований нужна общественная стабильность. Но стабильность – это не синоним бесконфликтности. А модернизация, как процесс глубоких изменений различных сторон жизни общества, не мыслима без конфликтов. И, как в любом процессе трансформации и замены устаревших институтов и отношений, в нем обязательно будут выигравшие и проигравшие. Задача же власти и государства как раз и состоит в том, чтобы неизбежные конфликты протекали и разрешались мирно, по возможности на основе компромиссов, исключительно на базе существующих правовых норм и в рамках имеющихся институтов.
Чем же тогда вызваны опасения власти конфликтов? Новая официальная интерпретация заключается в том, что российское общество глубоко расколото на традиционалистски ориентированное консервативное большинство, которое никакого обновления не хочет и панически его боится, и поддерживающее преобразовательные цели меньшинство.
Если реформы закрутить слишком лихо, то не желающее перемен большинство просто сметет реформаторов с их скудной базой поддержки. Поэтому и предлагается поделить страну на две части
(одно хорошо, что не так, как при Иване Грозном – на опричнину и земщину). В одной будет жить большинство – смотреть «аншлаги» и с упоением слушать новости о жизни российской попсы, радоваться успехам отечественных спортсменов и ждать очередной индексации зарплат и пенсий, голосовать за «Единую Россию» (или не ходить на выборы, остальное доделают избирательные комиссии в сотрудничестве с местными властями) и искренне негодовать по поводу очередных козней многочисленных врагов Отечества. Главные требования к большинству – не задавать лишних вопросов, не думать, откуда чего берется, и не требовать ничего выходящего за пределы социально-экономического и политического «минимума».
А вот для меньшинства нужно построить современные чудо-города, где появится передовая наука, использующая самые новые приборы и технологии, а бизнесмены, общественные активисты и деятели искусства станут заниматься предпринимательскими, социальными и художественными инновациями. Туда же за достойное вознаграждение будут стянуты лучшие специалисты из-за рубежа, чтобы, как в эпоху Петра Великого, обеспечивать невиданный подъем науки и ремесел. И, поскольку «креативные» социальные группы, как говорится, подготовлены для жизни в ХХI веке, у них и планка притязаний должна быть выше. Поэтому в местах концентрации оных меньшинств можно допустить даже многопартийность на муниципальном уровне. Вот они-то, обитатели технополисов на российский лад, и обеспечат прорыв нашей страны к светлому будущему в нынешнем столетии.
На первый взгляд, все вроде бы логично. Раз консервативное большинство не хочет никаких перемен, то целесообразно попробовать осуществить модернизационный скачок силами продвинутого меньшинства. Проблема в том, что по всему миру современные государства лишь создают условия для раскрытия талантов инноваторов и обустройства компактных мест их проживания. У нас же ключевым игроком в создании чудо-городов собирается быть государство. В этом контексте
проект строительства форпостов модернизации сильно напоминает сталинские шарашки, обновленные и припудренные на современный лад.
Однако тогда, в условиях экономики лагерного типа, государство имело все административные, экономические и принудительные возможности для реализации подобных проектов. Совсем другое дело в условиях рынка, даже такого, как наш. Ясно, что там, где у рычагов управления окажутся госструктуры, появятся новые госкорпорации типа «Росинновация», огромные средства, направляемые на создание форпостов модернизации, будут сначала бесследно растворяться, а затем материализовываться в престижной недвижимости туманного Альбиона и на счетах в офшорах на тропических островах. На самое передовое оборудование и достойное вознаграждение пионеров научного поиска средств не хватит. Что же касается самих инноваторов, то
в эпоху глобализации с ее многочисленными возможностями, имеющимися в разных странах, для самореализации творческих людей им едва ли захочется творить под контролем жадных и бессмысленных чиновников, только и думающих о том, как бы за счет креативщиков состричь побольше себе.
Так что массового притока инноваторов в чудо-города ждать не приходится. Скорее всего, как уже ранее бывало неоднократно, модернизационный порыв ограничится победными реляциями в министерства и ведомства да показательными примерами того, как наши новые Левши подковали импортную блоху, но это изобретение, увы, не было востребовано могучими отечественными госкорпорациями.
Остается вопрос: почему же так скоро после объявления стратегического плана модернизации пришлось его корректировать? Наверное, поначалу многие люди наверху искренне полагали, что модернизация — это что-то вроде индустриализации, коллективизации или культурной революции. Партия поставила задачу — и весь народ в едином порыве взялся за ее реализацию. Но вскоре стало понятно, что на самом деле под звуки громких речей на солидных собраниях в реальной жизни никто ничего не делает. Тогда в «правильных» СМИ послышались грозные требования: поименно назвать тех, кто срывает исторические планы модернизации! Но и они скоро затихли, поскольку стало понятно, что модернизация неизбежно сопряжена с рисками и конфликтами. А конфликты – это всегда угроза потерять нынешнее привилегированное положение, власть и собственность. И стало очевидно, что
верхним слоям российского общества никакая модернизация не нужна. Поэтому специально для них и была изобретена комфортная идея, как получить современное общество, ничего не меняя.
Для того и предложили провести модернизацию неторопливо, бесконфликтно. Тем более что мировая экономика стала проявлять признаки выздоравливания после тяжелого кризиса, а цены на энергоносители снова пошли в рост. Словом, для подобной стратегии появился ресурс. Стало быть, на наш век хватит, и можно жить, ничего не меняя, на самом деле и без всякой модернизации. Но на всякий случай, вдруг если мировая наука и техника уйдут сильно вперед, нужно собрать яйцеголовых в специально отведенных резервациях, пусть придумают нам что-нибудь эдакое... При этом держать их следует обособленно, чтобы не транслировали свои идеи на оставшееся социальное пространство страны. Ибо,
пока существует консервативное большинство с его нынешними взглядами, сегодняшним общественным порядкам России и безраздельному доминированию ее правящих классов ничего не грозит.
Так что пусть все остается по-прежнему. Но на улицах в соответствии с духом эпохи должны висеть растяжки с призывами «Даешь модернизацию!».
