Цивилизация
Обычно все проекты перестройки многопартийной системы, особенно придумываемые сверху, затеваются в современной России за год до парламентских выборов. Оно и понятно: изменяющаяся политическая конъюнктура в Кремле и околокремлевских кругах зачастую требует, чтобы для будущего представительства в Госдуме были бы созданы новые партийные образования. Другие же проекты учреждают лишь для того, чтобы на выборах они отобрали голоса у тех партий, чье присутствие в парламенте либо нежелательно, либо его нужно существенно сократить.
Нынешняя очередная реконструкция российской многопартийности явно не вписывается в эту закономерность. Еще не прошло и года со времени последних думских выборов. Нынешняя Дума со всеми представленными в ней партиями четко выполняет все то, что от них хотят Кремль и Дом правительства.
Даже при большой склонности к конспирологии невозможно разглядеть и намека на возможность внеочередных парламентских выборов. Никаких ни видимых, ни скрытых причин для перестройки многопартийной системы нет. Но она началась.
Явно форсируется процесс укрупнения партий. Аграрии, хотя, возможно, без особого энтузиазма, готовятся влиться в «Единую Россию». Не исключено, что в ближайшее время «Справедливая Россия» поглотит мелкие партийки с левоцентристским лейблом, созданные когда-то при активном участии Кремля для самых разных случаев, но в наши дни оказавшиеся невостребованными.
То, что к участию в октябрьских местных выборах допустили лишь те партии, которые имеют представительство в Госдуме, ясно указывает на конечную цель стратегии укрупнения.
В конечном итоге партий и должно остаться именно столько, сколько их сейчас в Думе. Может быть, к ним добавится новая провластная демократическая партия, которую сейчас начинают строить на остатках других, мягко говоря, не совсем удачных кремлевских проектов – «Гражданской силы» и Демпартии – приплюсовав к ним для убедительности коллаборационистскую часть СПС. Вопрос состоит в том, для чего потребовалась такая спешность?
Ответов может быть несколько. Прежняя многопартийная система, хотя и эффективно обслуживала интересы правящего слоя, все-таки создавалась в другое время и под другие цели. Тогда этому правящему слою лишь предстояло доказать всему обществу, что его приход к власти будет благом для всех классов и сословий. Поэтому «партия власти» «Единая Россия» намеренно была построена как идеологически аморфная, в которой вроде бы есть десятки различных идеологических оттенков, но явно нет общего партийного цвета.
ЕР тогда выглядела как идеологический гипермаркет для избирателя – товары на любой вкус, поэтому лучше купите у нас, чем в мелких лавках других партий.
Отношение же правящего слоя ко всем другим партиям, даже внешне не очень опасным, было весьма настороженным. Они ведь только на закрытых встречах в Кремле клянутся в лояльности, а случись что, первыми предадут, да еще начнут заниматься громкими разоблачениями. Ныне же ситуация изменилась. Власть правящего слоя настолько укрепилась, что никого ни в чем убеждать уже не надо. И так все знают, какая партия победит на выборах и составит в Думе конституционное большинство. Исчезли опасения и в отношении других партийных организмов. Они верой и правдой доказали свою преданность престолу и отечеству. Словом, причин, вызвавших к жизни прежнюю конфигурацию партийной системы, больше уже нет. Поэтому и возникает необходимость учесть происшедшие изменения в структуре многопартийности. Пусть она теперь будет напоминать аналоги партсистем бывших социалистических стран Восточной Европы. В центре главная партия страны, она же – олицетворение единства всех слоев и социальных групп, «сила народная». Но теперь по причине того, что и власть определилась с политическим курсом (госкорпорации плюс социальный популизм), у нее будет вполне определенная философия – социального консерватизма. А по бокам – младшие партнеры, работающие со специфическими электоральными группами – ностальгирующими по советской власти пенсионерами, националистами из числа провинциальных мелких лавочников, оказавшейся за бортом местной номенклатурой, которая из-за этой несправедливости провозгласила себя сторонницей социал-демократии, и, наконец, вечно брюзжащей либеральной интеллигенцией. Кстати, для ее будущего представительства в Думе, по всей вероятности, и создается проект прокремлевской демократической партии новейшего типа.
Спешность, с которой намечается реконструкция многопартийной системы, может быть объяснена и другой причиной.
Наверху понимают: времена высокого экономического роста, «хлеба и зрелищ» заканчиваются. А вдруг еще сохраняющиеся в полуживом состоянии оппозиционные бренды на волне массовых разочарований и несбывшихся ожиданий оживут? Поэтому нежелательную ситуацию лучше предупредить: договороспособную часть этой «тусовки» растворить в проверенных структурах, пусть там пройдут перевоспитание.
А буйных – просто отодвинуть в никуда. Ведь после ликвидации брендов их как бы и не станет. Как партий. Причем обе цели не противоречат друг другу: и чтобы многопартийную систему адаптировать к задачам момента, и не допустить использования уже имеющихся партийных институций в «подрывных» целях. Дело за малым – встроить в проект недостающую деталь – «правильную», «конструктивную» демократическую партию.
Задача не из простых. И не в том дело, что есть некие основания беспокоиться по поводу ее результата на следующих думских выборах. Это не проблема – включат административный ресурс, будут постоянно показывать по национальному телевидению – и результат получится что надо. И не в том, что людей нужных не найдется. Опыт показывает, что заинтересованные в конструктивном диалоге с властью всегда находятся. Проблема в том, чтобы хоть как-то сделать новую структуру легитимной в глазах скукожившегося демократического электората. Это ведь
только для избирателей, традиционно голосующих за «партию власти», можно к каждым выборам запускать новый проект примерно одного и того же содержания – «Наш дом — Россия» или «Россия — наш дом», «Единая Россия» или «Могучая», «Процветающая».
То же самое для державнически ориентированных избирателей – «Родина», «Держава», «Народные республиканцы», да хоть «Отчичи и дедичи». Все равно проголосуют. А вот с демократами сложнее. Не очень любят они «фальшак», который им предлагают со стороны. Оттого-то и канули в безвестность когда-то искусственно надувавшиеся всякие «новые правые». Потому что либеральные избиратели принимают лишь свое, пусть плохенькое, еле дышащее на ладан, но выросшее естественным путем, снизу. Как-никак демократический электорат – это слабенький, но сегмент гражданского общества.
Кстати, то же самое можно сказать и об избирателях КПРФ. Сколько ни создавали из Кремля всяких двойников Компартии – «Патриотов России», ее «возрожденцев», наконец, просто других коммунистов «тихоновского» толка, а КПРФ все живет. Не любит электорат этой партии, когда ему что-то там «подбрасывают». Впрочем,
руководство КПРФ научилось совмещать приятное с полезным: и избирателей своих убеждать, что она его интересы где-то там, в верхах, защищает, и оставаться вполне своими парнями в Кремле. У нынешних же демократических вождей так не получается.
Поэтому сегодняшний проект новой конструктивной демократической силы – это вовсе не вызов демократическим политикам. Это тест на гражданскую позицию демократическому электорату. Примет ли он на этот раз в качестве дара сверху очередной «кожзам» в ситуации, когда, в отличие от прежних времен, выбора уже не остается – либо этот самый «кожзам», либо вовсе ничего? Или же, как и в былые годы, отвернется от него, как от чего-то искусственного, ненатурального? Даст понять, что эта штука, в отличие от коммунистов, жириновцев и даже «справороссов», вообще никого не представляет, кроме горстки конструктивно ориентированных политиков.
В этом случае возводимая ныне пирамида многопартийности, несмотря на все усилия ее архитекторов, окажется с изъяном. А это обесценит величественную постройку, ведь замысел ее строителей – в создании ощущения цельности и органичности.
