Антипатриотическое

Я мало понимаю в экономике. Точнее, почти ничего не понимаю. Поэтому так завораживают меня люди, которые имеют к ней непосредственное отношение. Крутят голыми руками каждый день экономические рычаги. У одного – завод-гигант, у другого – агрохолдинг, у третьего – банк. И в этом банке ходят невидимые миру деньги – ходят и никогда не кончаются, а наоборот, даже прибывают. Для меня этот процесс непостижим, как бесконечность Вселенной. Я финансовые чудеса творить не имею, оттого очень уважаю носителей сакральной тайны о прибавочной стоимости.

Зато мой взгляд на экономические проблемы совершенно объективен – что называется, на голубом глазу. Как лицо, удаленное от процесса принятия решений, но кровно заинтересованное в результатах, могу сказать: что-то тут не то. Не выходит каменный цветок.

Такие смелые и даже обескураживающе-наглые выводы я сделала на основании анализа и практического опыта. Анализу был подвергнут предметный мир в моей квартире. Вещи, они же шмотки, и всяческий домашний скарб. Пройдясь мысленным взором по квадратным метрам я обнаружила, что практически все предметы имеют иностранный провенанс. Гардероб оккупировали Италия и Франция, отдельные экземпляры голландского и японского происхождения – не в счет. Франция с Италией окопались в ванной — в виде кафеля, кранов, вешалок, батарей, зеркал, полотенец, банок с кремами и, простите за правду жизни, некоторой сантехники. На кухне запевает интернационал – все эти немецко-китайско-испанско-малазийские чайники, тостеры, плиты, холодильники, посудомойки и прочие миксеры. Прогулка по коридору навевает мысли о победе скандинавской модели социализма – шведские социал-буржуазные шкафы легко вместили в себя продукцию итальянских, опять таки, обувщиков. Ну, что еще? А вот письменный стол – привет из солнечной Испании. Компьютер – дитя Америки и ее гражданина Билла Гейтса. Про всякие мобильные телефоны не стоит и говорить – изделия финских да американских умельцев, в кооперации с китайскими, само собой. Телевизоры, ксероксы, проигрыватели напоминают нам о мощи азиатских драконов. Машины под окном – о кропотливости немцев, кротости японцев и дерзости корейцев. Конкретный выбор зависит от того, чей характер вам по карману. Под моим окном — «кореец». И довольно наглый тип, надо сказать.

В итоге картина рисуется антипатриотическая – у меня нет почти ничего, произведенного в России. Из предметов длительного пользования, во всяком случае. Хотя все еще хуже. Если открыть немецкий холодильник, то и там обнаружатся скоропортящиеся, предназначенные для немедленного употребления, но опять-таки импортные продукты.

Это что касается беглого анализа. Теперь перейдем к практике.

Не могу сказать, что я, как безродный космополит, игнорирую изделия отечественной промышленности. Напротив, я их жажду. И даже специально ищу. По экономическим соображениям. В переводе с экономического на человеческий – просто хочется дешевле. И я честно пытаюсь купить что-нибудь отечественное. Например, письменный стол. Итальянцы и вьетнамцы нужные мне столы производят, а наши – нет. Можно на заказ у частного мастера. Но мы же о промышленности. То есть об экономике. Я честно пытаюсь влезть в одежду российских дизайнеров – не получается. То рукава коротки, то молния не застегивается, то спинка стоит горбом. И никогда нет нужных размеров. А французские закройщики меня почему-то любят – заходишь в магазин и выносишь полный гардероб. Предвидя упреки в том, что де завели тут бабские разговоры про тряпки, скажу – все знакомые лица мужского пола носят костюмы и свитера иностранного производства. Самые отъявленные патриоты (взгляните внимательно на экран) все поголовно в индпошиве из импортной ткани. Про автомобили и часы говорить уже неприлично. Чем яростнее патриот, тем дороже его швейцарский хронометр и мощнее его немецкий мотор. И сидит он за кабинетным столом из доброй старой Англии. А взойдет на трибуну — говорит в микрофон, сработанный китайскими трудолюбивыми руками.

И до меня дошло – а ведь это и есть ВВП. В том смысле, какой указан в «Википедии», надежном источнике экономических знаний. «ВВП — рыночная стоимость всех конечных товаров и услуг (то есть предназначенных для непосредственного употребления), произведённых за год во всех отраслях экономики на территории государства для потребления, экспорта и накопления, вне зависимости от национальной принадлежности использованных факторов производства». Мощнейший покупательский потенциал, который демонстрирует каждый второй россиянин, мог бы пойти на укрепление родного ВВП. Вот они, деньги – бери! И продай нам что-нибудь хорошее отечественного производства. Но весь пыл уходит на сторону – в чужие экономики.

Мне лично жаль, что столько моих денег вложено в рост показателей ВВП других стран. Что краны в ванной воркуют по-итальянски, а чайник на кухне шумит по-китайски. Что я с легким сердцем одариваю кровным евро продавщиц в парижском магазине, но не могу ни рубля потратить на платье российского производства. Ну просто нет того платья. И туфель нет. И телефона, и компьютера, и стола, и принтера. И вся прибавочная стоимость достается чужакам.

Тут на днях была в Питере. Какая красота – и дизайн, и качество, и функциональность. Только бирки музейные. Конец 19 века, Россия. Начало 20-го века, Россия. Между прочим, промышленное производство. Заводские изделия. И все прекрасно, все хочется купить.

И странная мысль посетила меня. Конкурентоспособные российские товары представлены в музеях, живая экономика засушена до состояния экспозиции. А функционирует и производит предметы потребления музейная, ветхая, мумифицированная экономика. Пользоваться ей нельзя и руками лучше не трогать.

А неплохо было бы возродить национальную традицию производить что-нибудь для живых людей. Глядишь, у каждого организовалась бы своя музей-квартира, а не только у Пушкина. Александра Сергеевича.