Кто все эти люди?

Сразу предупреждаю: это вам может не понравиться. Потому что речь пойдет не о трех проклятых русских вопросах, а о четвертом и даже пятом. А именно: кто все эти люди, и что с ними делать?

Новости описывают жизнь этих людей разве что в рубрике «Происшествия». На первых полосах совершенно другие темы. «Южный поток» запустят раньше «Северного», золотовалютные резервы растут, общество, власть и бизнес обсуждают насущность модернизации, легитимизацию приватизации, необходимость инноваций и инвестиций. А президент Медведев даже прочитал отклик Ходорковского на свою программную статью «Россия, вперед!». Все пришло в движение, даже бюллетени летают по Москве, как опавшие листья, и падают в избирательные урны в соответствии с установленным природой и «Единой Россией» порядком вещей.

Но где-то рядом существует совсем другой мир. Дремучий и дремлющий. В нем ничего особенного не происходит. В этом мире нет олигархов и премьеров, в нем не обсуждают инновации и модернизацию, его не любят описывать аналитики и даже социологи. Редкий журналист заглядывает в него, опасаясь обвинений в какой-нибудь антипатриотической гадости. Правда, телевидение этот мир любит. Оно кроит из него сюжеты из разряда «ты не поверишь» и озвучивает их истерическими голосами дикторов. В устройстве этого мира неплохо разбираются политики – они умело манипулируют инстинктами его обитателей. Но изменить этот мир политики даже не пытаются. Нет у них такой цели.

Заглянем в него и мы, прибегнув к сводке происшествий. «В Сергиево-Посадском районе задержан местный житель, сумевший за час ограбить 4 деревенских магазина. При этом преступник был изрядно пьян. 22-летний подозреваемый задолжал своему будущему тестю 30 000 рублей, взятых на покупку автомобиля. В один из октябрьских вечеров молодой человек, изрядно «приняв на грудь», сел в купленную «девятку» и стал методично объезжать магазины в ближайших населенных пунктах. Угрожая ножом продавцам, он забирал выручку. В последнем, четвертом магазине, заметив, что денег в кассе совсем чуть-чуть не хватает до требуемой суммы, он забрал у продавщицы её сумочку, в которой лежали кошелек и мобильный телефон. Подвела молодого человека его машина, которая просто не завелась. В ней его и задержали подоспевшие милиционеры. Молодой человек был настолько пьян, что даже не оказывал никакого сопротивления. Протрезвев, преступник пообещал, что больше никогда не притронется к бутылке», — цитирую из новостной ленты «Сити FM».

Прекрасная новость. Стоит десятков статей и аналитических докладов. Все уродства и болевые точки русской жизни в одном абзаце. Тут вам и машина производства «АвтоВАЗа», играющая роль чеховского ружья наооборот (не выстрелила в ответственный момент, не спасла от погони), и паралич правоохранительной системы (обчистить четыре магазина, не держась на ногах, можно только при полном бездействии милицейских работников), и сельский магазин, с его продавщицами, беззащитными перед нападающим (где тревожная кнопка, где сигнализация, где охрана?), и алкоголизм, и пьянство за рулем, и инфантилизм (а он ведь жених), и гопничество, и криминал, который существует в сознании как естественная часть жизни. Никаких раскольниковских сомнений, никакой достоевщины – просто взял топорик и пошел за деньгами. Зая, я убила мента. Котя, я ломанул магазин.

Нужны ли нам дополнительные подробности – внешность, детали быта, список прочитанных юношей книг, список просмотренных им телепрограмм? Какую музыку он слушает и какое кино смотрит? Хотим ли мы знать, как он планировал справить свою свадьбу и где собирался провести медовый месяц? Кто его невеста, кем работает его тесть, какого цвета его вишневая девятка? Нет, ничего этого не требуется. Детали к этому образу добираются легко, исходя из личного опыта. Если покопаться, мы, возможно, обнаружили бы, что он читает Сартра в подлиннике, но кто станет в этом копаться? Чтобы объяснить нам такого героя, требуется как минимум Достоевский, чтобы пожалеть его, нужен Чехов, чтобы описать его, нужно призвать Зощенко. Но великих, способных сочувствовать маленькому, микроскопических масштабов человеку, среди современников не найти. А людей с таким масштабом личности, что влезает только в сводки происшествий, все больше.

Похожий герой встретился мне однажды на Киевском шоссе. Разминулись мы буквально на пару метров и пару минут. Чуть правее, чуть раньше – и мы бы сейчас не разговаривали. Моя машина под списание, а его девятке хоть бы что – только фара лопнула. Он просто ехал и лакал водку из бутылки, как другие хлещут кока-колу. Из машины он буквально выпал и пополз по шоссе, оказывая-таки сопротивление. Фамилия – Рыбалкин. Безработный алкоголик из города Обнинска. Встретите – передавайте привет.

Классово близкий Рыбалкину гражданин забрался однажды на нашу дачу. Не только ограбил, но и наложил кучу дерьма посреди комнаты. Чудом изловленный, он не мог объяснить мотивов содеянного. Только испуганно моргал и обещал, что больше не будет. В точности как тот грабитель.
Сосед у меня был на старой квартире, веселый молодой человек. Любил выпить с друзьями и выйти на лестницу в три часа ночи покурить. Дверь на лестничную клетку захлопывал сквозняк. И молодой человек будил весь дом, требуя впустить его обратно. А когда соседи на четвертую бессонную ночь вызвали милицию, он страшно возмущался. И даже поджигал потом двери квартир.

В том доме вообще жили неординарные люди. По огрызкам на крыше машины, оставленной под окнами, можно было проследить сезонность созревания фруктов. Сначала – косточки от черешни, затем гнилая клубника, далее – останки персиков, ближе к осени шли арбузные семечки и дынные корки. А однажды на моих глазах из окна вылетел пакет с крупой – жена метила в мужа, чтобы тому лишний раз на лифте не подниматься. Не попала. Греча рассыпалась по асфальту.

Кто все эти люди? Я знаю, кто они. Вы тоже знаете.

Эти люди очень важны. От факта их существования невозможно отмахнуться. Эти люди создают реальность. От них зависит состояние экономики, политики и культуры. Они влияют на состояние рынка труда и структуру занятости. Даже такие далекие от социальной проблематики сферы, как ландшафтный дизайн например, зависят от этих людей.

Начнем с простейшего – с московской недвижимости, этой вечной ценности, сравнимой по значению с ценами на нефть. Вы же в курсе, что в Москве существуют плохие и хорошие районы. Цены на недвижимость отличаются в разы. Риелторский язык, самый чуткий к социальным проблемам и самый циничный, выработал словосочетание «социально однородный состав жильцов». Где однородный – там дороже всего. А где неоднородный – там живут наши, то есть эти люди.

Отчего Россия — страна заборов и охранников? Оттого что социально однородные граждане стремятся отгородиться от этих людей, используя оборонительную тактику: ставят шлагбаумы, строят заборы, нанимают охрану. Никаких веселых лужаек, только колючая проволока и вековые деревья на подступах к социально однородным поселкам.

Почему в стране так вяло развивается бизнес? Потому что хороших работников трудно найти. Вы построили завод, а наниматься на работу приходят люди, которые не умеют и не хотят. Или вовсе не приходят, потому что не любят они этого – работать.

Почему в одних школах запись в первый класс по сто человек на место, а другие школы вам даром не нужны? Потому что родители хотят, чтобы их ребенок учился с социально однородными детьми. А если есть деньги, отправляет дитя заграницу – подальше от этих проблем.

Отчего инвестиции идут на Запад, там же покупается недвижимость, и там же оседают дети политиков и бизнесменов? Да все оттого же – жить хочется среди социально однородных, пусть и чужих. Рядом со своими, неоднородными, жить очень неуютно.

Зачем по всякому поводу требуется собирать столько справок и разрешений? Потому что к этим людям у властей нет никакого доверия. И на то есть основания, как ни крути.

Почему по телевизору показывают простые как мычание сериалы и криминальную хронику? Потому что телевизор лучше других знает, что хотят все эти люди. Чем объяснить тот факт, что хорошие книги продаются смехотворными тиражами в три--пять тысяч, а буквенная жвачка взлетает в первые строки хит-парада? Потому что люди это читают.

Почему они так много пьют? Почему они не дорожат своим и хотят отнять чужое? Почему они ломают, вместо того чтобы строить, гадят там, где другие чистят, почему им все должны, а они никому? Сто тысяч почему. Но главное – что с ними делать?

Если все беды – от бедности, то спасет ли этих людей свежеотстроенный передовой завод, который даст им работу? Если всему виной – необразованность, то перекует ли этих людей посещение библиотеки и курса университетских лекций? Или, например, проблема в ранней детской травме, и тогда к ним следует приставить семейного психолога, который излечит их от привычки к насилию? А может быть, наоборот, поможет персональный участковый – занесет над ними, в качестве профилактики, карающий меч правосудия и остановит неукротимое буйство? И еще нарколог – он привяжет к койке, купирует запой, зашьет, прокапает очистительную капельницу. Священника тоже можно позвать – он прочтет проповедь о любви и смирении.

Но ничто не поможет, если эти люди не хотят жить как люди.

Я как-то допытывалась у своего приятеля из разряда тех, других людей, которые решают, как жить всем остальным людям:
 Ну почему так все по-дурацки? Неужели нельзя сделать, чтобы было нормально и разумно? Чтобы люди жили по-человечески, а?
 А что ты хочешь? Страна тяжелая, история тяжелая, люди тяжелые. Ничего другого с этими людьми ты не сделаешь.

Ребенок его учится за границей, дом, в котором он живет, огражден забором, телевизор он не смотрит, плохих книг не читает. Читает Сартра в подлиннике. А работа его состоит в том, чтобы все эти люди обеспечивали правильный результат на выборах.