Безнациональные лидеры

Очень забавно: главные хиты встречи Путина с сельской интеллигенцией — короткая схватка плюс обещание прислать татами мальчику Диме и сладострастное помахивание бормашиной в опасной близости от челюсти уцелевшего еще с ельцинских времен белгородского губернатора Савченко. Какая уж там сельская интеллигенция, какие разговоры о высоком... А у другого мальчика, Димы, еще более приятный круг фанатов — группа «ВКонтакте», по-прежнему считающая Медведева «нашим» (то есть «своим») президентом, проводит конкурс фотографий девичьих улыбок «Улыбнись президенту». Все очень просто: фотка с улыбкой и какая-нибудь надпись вроде «Дмитрий Анатольевич, вы зе бест». Примерно такие же девушки лет двадцать назад готовы были посылать такие же фотографии с улыбками Юре Шатунову, Жене Белоусову и группе «На-На». Но предметы их внимания хотя бы страной не правили.

Наших лидеров в народе воспринимают либо как объект сексуальных желаний, либо как источник чуда вроде явления татами в сельском спортзале, либо как могущественных партнеров по товарно-денежным отношениям.

В этом смысле просьба девочки к Путину прислать платье на Новый год или еще более давняя история со ставропольской старушкой, чудом выторговавшей во время «прямой линии» с прошлым и будущим президентом России водопровод в свое село, ничем не отличается от возможности после репрессий какому-нибудь Михаилу Гуцериеву снова вести здесь бизнес. Назначение населения в нынешней системе российских координат — улыбаться власти и просить у нее что-нибудь необременительное. Чтобы потом власть говорила: «Ну что взять с нашего народа, когда он только и умеет, что денег просить, как можно давать ему демократию и реальное избирательное право».

Одна из самых отвратительных и реально гибельных для страны черт нынешней политической системы — перевернутые, как в классической комедии ошибок, роли населения и власти. Это не мы нанимаем власть в качестве избирателей и налогоплательщиков, а она использует нас как массовку в своем нескончаемом пиар-шоу. Писатели — массовка, врачи — массовка, «сельская интеллигенция» — массовка, милые дурочки из «ВКонтакте» — массовка.

Весь смысл этой конструкции — декоративный патернализм, консервация ситуации, при которой у россиян не должно быть к власти действительно содержательных требований, пусть даже меркантильных, но не на уровне татами, а на уровне, например, создания эффективной системы образования или нормальных условий для ведения бизнеса. Никакой модернизации при этой власти (причем Медведев никогда ничем не отличался от Путина) не может быть именно потому, что единственная идея власти применительно к стране звучит так: «никаких перемен».

Путинская Россия — государство, не просто идущее на месте, но и считающее это единственно возможной формой движения.

При таком посыле только сама власть имеет право помочь чем-нибудь случайно попавшемуся под руку отдельному мальчику Диме, чтобы потешить свое самолюбие. Но ни за что не захочет допустить куда более естественную ситуацию, при которой источником реальных перемен в стране и ее развития станут сами рядовые граждане, независимо от власти.

Стабильность как псевдоним искусственной стагнации — не лучшее качество государства в современном мире. В природе так не бывает, чтобы ничего не менялось. Даже если мы только и делаем, что ничего не предпринимаем. Человек растет, взрослеет, стареет и умирает. Скованная льдом река оттаивает по весне. Мы, конечно, проходили опыт регулируемой оттепели, но потом нарастающий маразм этой дряхлеющей мнимой стабильности все равно накрыл и похоронил страну.

Каддафи тоже любили многие ливийские девушки. Хосни Мубарак тоже неоднократно встречался с египетской интеллигенцией. Оба тоже думали, что стабильность, уверенность населения в том, что завтра будет так же, как вчера (это только на публику говорится, что «лучше», на самом деле каждый авторитарный режим хочет, чтобы было так же), — гарантия их пожизненной власти. Но консервация псевдостабильности и предопределенности — самый верный путь к последующему кровавому хаосу.

Формирование нации в путинской России все равно идет.

Бесконечно делать вид, что мы двигаемся, стоя на месте, невозможно. И когда эта трухлявая конструкция полыхнет социальным пожаром или просто развалится, прогнив насквозь, глупо будет винить какой-нибудь «вашингтонский обком».

В конце концов, 11 лет — достаточный срок, чтобы понять, куда ведут нас наши безнациональные лидеры.