Праздник и пустота

Прежде остальных слов, которые будут написаны ниже, я хочу поздравить всех до единого ветеранов Великой Отечественной войны и всех людей, честно проживших эти, возможно, самые страшные годы в истории ХХ века, с Днем Победы.

Именно их, а не нас, той войны не заставших. Но речь не об этом великом празднике, не о Победе, которая всегда будет заслуживать написания с заглавной буквы. Даже тогда, когда эти события, как и любые другие, перестанут быть часть актуальной истории и окончательно перейдут в область исторического предания. Речь о том, откуда вообще берутся национальные праздники и почему их так трудно найти России.

По национальным праздникам — тем, которые есть и которых нет, — можно хорошо понять суть страны и ценности, на которых она основана.

Чтобы не было кривотолков, сразу скажу, что речь идет об официальных праздниках с политическим подтекстом, которые в равной степени почитают власть и простые люди. Новый год, День матери или день весеннего равноденствия не в счет — это праздники сугубо человеческие, народ и государство не образующие. Праздники, о которых мы говорим как о народообразующих и учреждающих основы государственности, разумеется, могут быть не только по радостным, но и по трагическим поводам. Главное, чтобы эти радости и трагедии одинаково искренне переживались и разделялись властью и обывателями.

С точки зрения престижа России, например, победа в войне 1812 года ничуть не менее значима, чем в 1945-м. Тогда мы тоже спасли Европу от тирана, наши войска тоже стояли в итоге в столице поверженного «князя тьмы». Но Россия ведь после известных событий 1917 года категорически отреклась от своей досоветской истории. Поэтому «недаром помнит вся Россия про день Бородина» — всего лишь поэтическая строчка Михаила Лермонтова. На самом деле не помнит, потому что власть долгие годы сознательно делала все, чтобы не помнила.

Не может быть в России в качестве реального праздника и Дня независимости. Традиционный для многих стран, но только не для империй, он воспринимается как отправная точка образования государства. Но наша страна исторически привыкла подчинять себе чужие земли, а не освобождаться от внешнего ига. Даже несмотря на татаро-монгольское иго, по сути, поддерживавшееся самими русскими князьями, покупавшими у Орды ярлык на княжение и враждовавшими между собой.

Строго говоря, у России нет дня рождения, она учреждалась много раз заново и почти никогда не могла быть учреждена до конца. Празднование Дня независимости — это ведь всегда косвенное признание прежней зависимости от других, а Россия, как империя, такой зависимости не признавала.

Мы и сейчас готовы дружить с откровенными политическими троглодитами и ссориться с цивилизованной частью человечества, только чтобы подтвердить свою полнейшую независимость. Мы и сейчас готовы упрямо настаивать на своем «особом пути», даже если он ведет в очередной исторический тупик.

По причине того же имперского (то есть, по сути, надгосударственного или сверхгосударственного) сознания в России не возможно ничего подобного Дню холокоста. Геноцид евреев и армян был, а геноцида русских сами русские патриоты никогда не признают, раз уж Сталин до сих пор проходит по части выдающихся «имен России». К слову, любая империя, несмотря на лежащий в ее основе национализм, неизбежно оказывается космополитической — раз уж приходится вовлекать в имперскую орбиту другие народы с другой культурой и религией.

Религиозные праздники могут быть государство- и народообразующими только в тех странах, где есть тотальное господство одной религии и реальная массовая набожность населения. России, многонациональной, многоконфессиональной и светской по Конституции, с неизжитыми традициями советского «безбожного царства», этот вариант не подходит по определению.

Праздновать годовщину октябрьского переворота, он же Великая октябрьская социалистическая революция, теперь не решается само государство. Поскольку в 1991 году Россия в очередной раз формально учредилась заново. Да и в советские времена ценность событий 1917 года разделялась далеко не всеми людьми, даже оставшимися в СССР, не говоря уже о миллионах вынужденных эмигрантов. Гражданская война есть гражданская война, и ее последствия изживаются десятилетиями, если не веками.

Отсутствие внятных и общепринятых национальных праздников — верный признак недоучрежденности страны.

День Победы в этом смысле настоящая палочка-выручалочка для российской власти. ХХ век был для России веком поражений и трагедий, а не побед. Зато на этом печальном историческом фоне есть одна победа настоящая, великая, бесспорная.

К счастью, еще есть живые свидетели и участники тех событий. Да только неумолимое время размывает политический ресурс этого, пожалуй, единственного общенационального российского политического праздника. Свои усилия для дискредитации значения Победы прикладывает и само государство: чего стоит хотя бы публичное обещание к 2010 году — через 65 лет после окончания войны! — обеспечить всех ее ветеранов жильем. Уж лучше было делать это молча, сгорая со стыда. Самым молодым ветеранам Великой Отечественной за 80, они прожили после 9 мая 1945 года три четверти своей жизни. Сразу становится понятно, откуда в советском фольклоре родилась горькая шутка про «новые льготы ветеранам Куликовской битвы». То, как наше государство обращалось с Победой и победителями, не делало ему чести.

Между тем без настоящих общенациональных праздников нет нации. В том числе и поэтому России так трудно дается государственное строительство, в самом процессе так много насилия над людьми, а результаты практически всегда, мягко говоря, не слишком удачны. Так что ветераны Великой Отечественной до сих пор спасают Отечество, придавая ему настоящий, неказенный смысл своим подвигом почти семидесятилетней давности.