Ловцы сигналов

У всегда маргинального в России меньшинства думающих граждан очередное весеннее обострение — они жадно ловят сигналы «медведевской оттепели». Уже даже составлен негласный список признаков возможного политического потепления — одно интервью оппозиционному СМИ, одно УДО, одно помилование (12 человек), одна встреча с правозащитниками, среди которых есть и настоящие… Это состояние российских умов по отношению к власти наиболее точно выражено в замечательном детском мультике про злого крокодила и отважную птичку Тари. У крокодила, кошмарившего всех вокруг, отчаянно разболелся зуб. Отважная птичка Тари уговорила его открыть страшную зубастую пасть, почистила ему зубы своим тонким длинным загнутым клювом и удалила больной зуб. Боль утихла. Крокодил на радостях произнес «спасибо». А обитатели окрестностей, смертельно боявшиеся крокодила, в один голос воскликнули удивленно и восторженно: «Крокодил сказал доброе слово!»

Почему же мы из века в век пытаемся уловить эти добрые слова из уст сменяющих друг друга на троне крокодилов в большей или меньшей степени? Да потому, что никогда ничего не знаем ни о взглядах, ни об истинных намерениях власти.

Два ключа управления Россией, практически не менявшиеся ни в царские времена, ни в советские, ни в нынешние, — дистанция и тайна. «Страшно далеки они от народа» и ни за что не говорят людям, что и зачем затевают. Точнее, говорят, но неизменно вешают лапшу на уши. Поэтому массовое истребление безвинных граждан становится «обострением классовой борьбы при социализме», попытка построить корпоративный местечковый авторитаризм с присвоением правящей элитой крупнейших активов страны — «суверенной демократией», геополитическая распальцовка без малейших реальных шансов на влияние в мире, но с реальными шансами потерять остатки уважения — «вставанием державы с колен».

Способ управления Россией не изменили ни Октябрьский переворот, ни распад СССР, и называется этот способ самодержавие. Что хочу, то и ворочу. А людишки там, внизу – подданные, но не граждане – пусть гадают, какие времена на дворе.

Сменил Ягода Ежова — значит, вроде меньше будут сажать. Стали сажать еще больше, но мудрый вождь прозрел, надоели ему «ежовые рукавицы», наказал палача по-палачески, поставил вместо него «милашку» в пенсне Берия — теперь точно заживем. Куда там… А еще моя бабушка и многие другие жители Советского Союза искренне надеялись, что после Великой Отечественной наконец отменят колхозы. А в 1812 году прогрессивное дворянство, а также многие студенты и разночинцы всерьез полагали, что, надышавшись вольным воздухом Западной Европы, наш победоносный император Александр I отменит крепостное право. А в 1985-м многие искренние, честные и очень неглупые люди уповали на то, что перестройка с гласностью, как говорил генсек Михаил Горбачев, все-таки придадут социализму «человеческое лицо».

А уж какие надежды были в 1956-м, когда на ХХ съезде КПСС Хрущев лишился на осторожное разоблачение культа личности Сталина, когда «оказался наш отец не отцом, а сукою» (Александр Галич). Появившаяся на этой волне повесть Ильи Эренбурга «Оттепель», название которой стало политологическим термином, если вдуматься, очень печальна. Печально, когда в стране время от времени наступает «оттепель» и никогда не наступает настоящее тепло. Потому что власть бесконтрольно хозяйничает в нашем общем доме. Захочет – откроет окно в Европу или форточку, куда подуют ветры перемен, захочет — укрепит окошко железными решетками.

Причем изменить это положение вещей самой власти в одиночку не под силу — это какое же нужно мужество, чтобы отказаться от права на полное и безоговорочное самодурство. Значит, страну надо как-то менять тем, кто уповает на «оттепели», ловит сигналы. Поэтому так важны в стране честные выборы и свободные СМИ. Для начала можно никогда не голосовать за «Единую Россию», не верить тому, что рассказывают в новостях главные телеканалы страны, не считать доблестью одно интервью президента оппозиционной газете и случившееся, скрепя сердце, с гигантскими проволочками, освобождение (вместо полного оправдания!) женщины, по воле власти родившей в тюрьме. Более того, даже если вдруг президент решится «дать сигнал» суду судить Ходорковского с Лебедевым по закону, что неизбежно приведет к развалу дела ЮКОСа, или отставить Путина с Сечиным, само по себе это тоже не будет «оттепелью». В принципе,

не надо ждать оттепели — надо по мере сил и возможностей приближать настоящее тепло.

Политический климат вообще, по возможности, не должен быть такими переменчивым, как экономический. Он не должен зависеть от смены правителей. От экономических потрясений уберечься порой практически нереально, что мы сейчас и наблюдаем на собственном жизненном опыте. От политических — гораздо легче. У каждой страны бывают более или менее трудные времена. Но стремление избегать войн, возможность спокойно и легально менять власть посредством выборов, свобода слова, передвижения (для России — это ликвидация идиотских прописок-регистраций), совести и вероисповедания, право на собственность — те зацепки, благодаря которым приличные люди могут жить в своей стране, как дома, не ожидая высочайшей милости, не ловя сигналы, не рассчитывая «наконец-то дожить до оттепели». И не вслушиваться в каждое слово верховных крокодилов в робкой надежде на то, что оно окажется добрым.