Цивилизация
Путин очень здорово и правильно делает, что организует такие мероприятия, как субботний митинг на Поклонной горе. Больше таких митингов – прямой путь к его отстранению от власти. Кроме шуток: я лично знаю многих людей, работающих в разного рода привластных энергетических компаниях, которых силком и угрозами сгоняли в субботу на Поклонную гору. Представляя себе масштаб принудительного своза на митинг сотрудников разнообразных компаний – осколков бывшего РАО ЕЭС, нахожу смешной дискуссию о том, были ли на Поклонной реальные сторонники Путина.
Вовсе не смешно – для Путина, разумеется, – здесь другое обстоятельство.
Трудно даже представить себе масштаб ненависти к персоне нацлидера, проснувшейся в субботу в тысячах скромных административных работников, обычно политически нейтральных, которых оторвали от семейных дел и, прибегая к гнусным угрозам и давлению, заставили часами стоять на морозе и слушать шевченковско-кургинянскую ахинею.
Ни секунды не сомневаюсь, что субботний митинг на Поклонной горе породил многие тысячи совершенно новых и очень рассерженных противников Путина, которые теперь никогда за него не проголосуют, не забудут и не простят.
Собственно, это не новая история – когда уходящие диктаторы, пытаясь доказать, что они еще о-го-го, силком сгоняют подневольных людей на митинги в свою поддержку, которые потом оборачиваются против них же самих. Самая памятная история из этой серии – митинг 21 декабря 1989 года в Бухаресте, собранный Николае Чаушеску по такой же схеме. Тот митинг закончился его свержением.
У Путина запас прочности сегодня, разумеется, выше, чем у Чаушеску в декабре 1989-го. Но сама логика развития событий шансов ему не оставляет: то море людей, которое собралось в субботу на Поклонной горе, воевать за Путина не пойдет. Рядовые сотрудники привластных структур – вовсе не самые счастливые на свете люди, им приходится много пахать, а зарплаты в последнее время росли вовсе не так, как в тучные годы. А тут еще им пихают в уши разнообразную ересь про то, что Америка – «глобальная империя зла» и стоит за протестами против нечестных выборов в России (уж кто как ни работники госструктур, непосредственно задействованные в масштабных фальсификациях 4 декабря, лучше других знают про реальное положение вещей). Подобная риторика с больших трибун – это удел бесноватых мулл в отсталых азиатских странах. Субботние митинги не оставили сомнений, где была политическая Азия, а где Европа: для Поклонной горы даже ведущего подобрали соответствующего, публично мечтающего о том, чтобы в Россию завозили побольше азиатского населения.
Но обольщаться не стоит. Хотя шествие по Якиманке и митинг на Болотной доказали, что Россия была и остается европейской страной, жители которой прекрасно помнят о том, что такое человеческое достоинство, ощущение эйфории, похоже, окончательно улетучилось. Среди моря разнообразных и весьма креативных антипутинских плакатов не было ни одного с вопросом «Что дальше?», но сам этот вопрос буквально висел в воздухе.
Отсутствие ясного политического продолжения – главная проблема нынешнего протеста. Про это много было сказано раньше, но в субботу это стало очевидным со всей четкостью.
Люди спрашивали друг друга – ну и что теперь, мы так и будем раз в несколько недель ходить на митинги, слушать выступления известных писателей, политиков и журналистов, и расходиться? В эйфории после декабрьского митинга на проспекте Сахарова оптимисты обещали: в следующий раз выведем на улицу миллион и будем стоять, пока власть не уйдет. Увы, так не получается. О том, что протест рискует выдохнуться, стали говорить уже открыто.
Безусловно, такие проблемы – следствие плохой работы политиков. Именно их задача – подхватить уличную протестную энергию и трансформировать ее во вполне практические политические изменения. Как сделать так, чтобы у протестов появилась такая сильная политическая составляющая?
Во-первых, конечно, нужно что-то делать с оргкомитетом митингов за честные выборы. Царящий там редкостный кавардак и производимые на свет странные решения уже вышли за все мыслимые рамки здравого смысла. Последняя капля в этом плане – откуда-то появившаяся дата следующего митинга, 26 февраля, абсолютно бессмысленная с политической точки зрения. (Я уже молчу о том, как оргкомитетчики представляли себе реализацию своей первоначальной идеи – шестикилометрового шествия от «Парка культуры» до Манежной – на субботнем морозе.) Нужен более компактный и дееспособный оргкомитет, избавленный от одиозных фигур и в большей степени нацеленный на качественный результат, чем на многочасовые обсуждения каких-то второстепенных организационных деталей в прямом эфире. От оргкомитета требуется меньше пиариться и больше работать.
Во-вторых, нужна политическая программа. Сейчас необходимо, прежде всего, сосредоточиться на предстоящих 4 марта выборах – готовить наблюдателей, готовиться максимально защитить протестные голоса от фальсификаций. Хотя Путин и собрался нарисовать себе победу в первом туре, даже если так и будет (что совершенно неочевидно – вспомните ноябрьский спор о том, получит ли «Единая Россия» больше или меньше 50% на выборах в Госдуму), эта нарисованная «победа» будет очевидно неубедительной. Но таковой ее нельзя объявлять заранее: нужно делегировать тысячи людей на избирательные участки и добыть реальные доказательства нечестности выборов.
Дальнейшие протесты должны строиться по простой схеме: если выборы будут сфальсифицированы, то избранным президентом Путина мы не признаем и требуем как минимум проведения досрочных честных парламентских выборов и приведения к власти коалиционного правительства, сформированного парламентским большинством.
Уйдет сам Путин или нет – большой вопрос. Пока у него серьезный запас прочности, и протестной энергии для того, чтобы добиться его отставки в буквальном смысле слова, явно не хватает. Отсюда третья задача: оргкомитет протестных действий должен отдельно заняться пропагандой и рекламой уличных акций с целью кардинально повысить их массовость. Мы видим, что действующие средства агитации достигли своего потолка, условных «ста тысяч». Есть идеи, как расширить аудиторию. Над этим надо работать.
Ну и, в-четвертых, никакие уступки не будут возможными без серьезного переговорного процесса. Пока что попытки организовать такой процесс выглядели забавно: встретились в кафе Кудрин, Рыжков и Гудков, констатировали, что никто с ними переговоры вести не собирается, и разошлись. Так не пойдет: нужно подобрать грамотных переговорщиков, наделить их соответствующими полномочиями, определить, с кем вести диалог во власти (там есть с кем разговаривать), сформулировать краткий и четкий набор требований и обратиться с ними официально, а не ходить кулуарными тропами. Тогда обязаны будут дать ответ.
Требования эти должны носить, прежде всего, политический характер и касаться главного – вопроса передачи власти. Досрочные выборы, коалиционное правительство, уход Путина – все.
Путину выгодно, что требования протестующих множественны и размыты, люди хотят всего и сразу. Нужно бить точно в цель – понимая, что только смена власти позволит гарантированно освободить политзаключенных, отменить цензуру и так далее. Вот этот главный вопрос – вопрос о власти – нужно и решать.
В субботу в Москве – а до этого в регионах – Путин показал, что никаких реальных тысяч сторонников у него нет и запутинские митинги можно собирать только ценой огромного административного напряжения. По доброй воле люди за него митинговать не выходят. Это хороший признак. Но теперь важно не растерять позитивную энергию людского протеста и добиться с ее помощью реальных политических изменений.
