Цивилизация
Непрекращающиеся арабские протесты окончательно обнажили степень деградации российской дипломатии и внешней политики. Тут и так-то похвастаться было особо нечем: от громких провалов попыток урегулирования конфликтов на постсоветском пространстве (Приднестровье, Карабах) до полной незаметности российской роли в разрешении крупных международных проблем (арабо-израильский конфликт, северокорейская ядерная проблема). Но
неадекватность дипломатической реакции России на события в арабском мире превосходит худшие ожидания.
Особенность ситуации в том, что Россия – одна из немногих стран, обладающих наибольшим влиянием на двух наиболее жестоких арабских диктаторов, решившихся на подавление протестов с помощью армии и тяжелых вооружений, Муамара Каддафи и Башара Асада. Уже с начала протестов было совершенно ясно, что Запад выступит с осуждением жестокостей в отношении мирного населения и, скорее всего, перейдет к действиям. Ситуация стала более очевидной, когда ливийский и сирийский диктаторы начали получать красные карточки от влиятельных исламских соседей. Подобное совпадение вектора восприятия происходящего западным и исламским миром следует трактовать однозначно: перспектива если не смены режима, то по крайней мере его серьезной модификации не за горами.
В этой ситуации самое глупое, что можно сделать, – занять глухую линию на поддержку уходящего диктатора. Россия уже не раз накалывалась с подобным подходом. Я традиционно был противником американского вторжения в Ирак, но это была не наша война, а занятая Путиным чересчур агрессивная позиция против действий США больно ударила по интересам России. Победа над Саддамом была неизбежна, в результате нее мы едва не потеряли важные контракты: права на Западную Курну «ЛУКойлу» с неимоверными усилиями удалось вернуть лишь спустя более шести лет после падения Саддама.
Аналогичным образом дела обстояли в отношении Каддафи. Да, у России были с ним какие-то коммерческие отношения. Но уже весной было ясно, что перспективы у Каддафи слабые, падение его режима – вопрос времени. Чего, по крайней мере, совершенно не стоило делать в этой ситуации, так это выступать с резкой риторикой в защиту Каддафи и воротить нос от сотрудничества с ливийским Национальным переходным советом. Сейчас, когда для Каддафи все уже кончено, мы НПС все-таки признали, но новое ливийское руководство нашего поведения во время конфликта не забыло. Представители контролируемой повстанцами нефтегазовой компании AGOCO уже открыто заявили, что у нефтегазовых компаний из России и Китая будут проблемы с получением новых контрактов в этой стране из-за их поддержки режима Каддафи.
Вот цена дремучей линии на поддержку обреченного диктатора.
Мы уже наступали на эти грабли в Ираке, наступили в Ливии. Теперь на очереди Сирия, где Россия вновь действует по старому сценарию — отстаивает позиции Башара Асада и угрожает наложить вето на резолюцию Совета Безопасности ООН по Сирии.
Между тем над Асадом сгущаются тучи. Евросоюз, крупнейший импортер сирийской нефти (поставки нефти в ЕС обеспечивают треть сирийской экспортной выручки), вводит эмбарго на ее импорт. Послы государств Персидского залива давно отозваны из Дамаска, важнейшие соседи Сирии – Турция и Саудовская Аравия – занимают жесткую позицию в отношении режима Асада. Даже Иран погрозил пальчиком своему ближайшему союзнику: в конце августа министр иностранных дел Ирана Салехи неожиданно призвал Асада «прислушаться к законным требованиям протестующих сирийцев».
Понятно, что у России с Сирией крупные контракты, прежде всего оружейные. Так было и с Каддафи. И, как и в случае с Каддафи, мы несколько лет назад списали нефтедобывающей Сирии крупную сумму долга ($10 млрд) в обмен на будущие закупки оружия. И имеем шанс вот уже второй раз подряд потерять эти контракты и полностью обесценить обязательства арабских стран, которым мы списали очень крупные долги. Разумеется,
необходимо подробно расследовать деятельность чиновников – Путина, Кудрина, Фрадкова, Зубкова, – ответственных за нанесение России крупнейшего ущерба (почти на $15 млрд с учетом Каддафи) путем неоправданного списания долгов в обмен на будущие обязательства режимов, устойчивость которых никто толком не просчитал.
Сейчас же никто в российском руководстве не думает, как может развиваться ситуация дальше. Это угрожает нашей стране новыми коммерческими потерями, в случае если вслед за Каддафи падет и режим Асада в Сирии. Месяцы арабских протестов сделали очевидным простой факт: российская дипломатическая школа на этом направлении потерпела полный крах. Увольнение послов в Ливии и Египте Чамова и Богданова, а также замминистра иностранных дел Салтанова, спецпредставителя президента на Ближнем Востоке, — явное доказательство этого. В то время как нужно было использовать свое знание Ближнего Востока для выработки гибкой политики во время арабских протестов, дипломаты строчили в Кремль депеши, требующие защищать стремительно уходящих в небытие диктаторов, с которыми они за долгие годы совместной работы срослись морально, а возможно, и не только.
Запад также оказался не готов к «арабской весне», но демонстрирует куда большую гибкость и остроту реакции. Мы – нет. Впрочем, в последние месяцы Дмитрий Медведев, осознавая ущербность традиционной политики в новых обстоятельствах, предпринимал шаги, явно идущие вразрез с рекомендациями традиционных дипломатов, — дал указание не налагать вето на мартовскую резолюцию ООН по Ливии, выступал с заявлениями об озабоченности происходящим в Сирии.
Спасти эти режимы Россия не в силах, а для того, чтобы защитить свои интересы после их падения, нужен другой образ действий. Какой? Например, пользуясь своими неформальными связями с этими диктаторами, Россия могла бы изначально дать им понять: ребята, у вас дела плохи, мы готовы решить вопрос с вашей неприкосновенностью, только прекратите кровопролитие и отдайте власть.
Если бы Россия пошла по этому пути, то удалось бы спасти тысячи жизней, реально поднять международный престиж России как страны, способной эффективно влиять на решение мировых проблем (а не просто спекулировать своим вето в Совбезе ООН), защитить наши интересы после падения соответствующих режимов.
Но такая политика требует профессионализма и совершенно другого типа мышления – основанного на трезвой оценке рисков и возможностей, свободного от тоталитарных и антизападных комплексов. На это не способна ни наша дипломатическая бюрократия, возглавляемая триумвиратом Лавров — Приходько — Ушаков, ни политическое руководство страны – Медведев и тем более Путин.
В любом случае продолжение фактической поддержки Россией Башара Асада – крайне невыгодная история, угрожающая потерями для нашей страны в случае его ухода от власти. Как это происходит, мы уже видели на примере Ирака и Ливии.
