Русская нефть не манит

Выход Conoco из капитала «ЛУКойла» – символическое событие в российской нефтегазовой отрасли. Конец надежд на прямые иностранные инвестиции в нашу добычу углеводородов.

Альянс «ЛУКойла» и Conoco считался образцово-показательной моделью интеграции российского и зарубежного нефтегазового бизнеса по путинской модели. В 2004 году Conoco купила на приватизационном аукционе (одной из последних крупных приватизационных сделок в новейшей истории России) почти 8% акций «ЛУКойла» за $2 млрд, подписав соглашение с российской нефтяной компанией о том, что не будет увеличивать свой пакет акций выше 20%. Это радикально отличало альянс Conoco и «ЛУКойла» от создания ТНК-ВР в 2003 году (когда еще не было принято спрашивать у кого бы то ни было разрешения на крупные инвестиции в нефтегазовый сектор России), где доли распределялись 50 на 50, или от попыток экс-владельцев ЮКОСа продать крупный пакет акций своей компании зарубежным инвесторам.

Тогда казалось, что начинает сбываться путинская мечта: крупный международный нефтегазовый бизнес готов вкладывать в Россию огромные деньги и технологии, получая взамен лишь призрачные права на управление (те самые «не больше 20%») и соглашаясь слушать старших и не выпендриваться.

Кремлевские политологи в течение нескольких лет приводили альянс «ЛУКойла» и Conoco как образцово-показательный пример того, как правильные и послушные западные нефтегазовые компании получают-таки доступ к работе с российскими ресурсами, в противопоставление тем, кто льет слезы о «плохом инвестиционном климате».

Казалось, что теперь выстроится очередь из иностранных инвесторов, умоляющих грозного российского папу дать им доступ к нашим нефтегазовым ресурсам на путинских условиях: вы нам деньги и технологии, мы вам небольшой пакет акций и право показывать акционерам в финансовых отчетах, что вы «имеете доступ к ресурсам». Именно право показывать, а не реальный доступ к ресурсам: когда создавалась компания Shtokman Development AG для разработки Штокмановского газового месторождения, зампред правления «Газпрома» Александр Медведев назвал «совершеннейшим ноу-хау» схему, согласно которой французская Total и норвежская Statoil получали долю в капитале «кота в мешке» — компании, не имеющей никаких прав на месторождение (единоличным владельцем лицензии на разработку Штокмана остается «Газпром»).

Годы показали, что модель не сработала и очередь не выстроилась. Даже лояльным компаниям отказывали в приобретении пакетов акций во второстепенных компаниях.

Той же Total в 2004 году не дали возможности купить блокпакеты «Сибнефти» и «Новатэка». Взамен Total получила 25% акций «кота в мешке» на Штокмане, но там разногласия с главным акционером – «Газпромом» — настолько велики, что чуть более месяца назад глава Total Кристоф де Маржери был вынужден пожаловаться на сдвиг сроков освоения месторождения самому Путину.

Не меньшие трудности в получении доступа к российским нефтегазовым активам испытывали и другие вполне лояльные российским властям компании. Итальянские ENI и Enel были вынуждены поучаствовать в аукционе по распродаже активов ЮКОСа, но позже уступить контрольный пакет акций приобретенной газодобывающей компании «Арктикгаз» (переименованной в «Северэнергия») «Газпрому». При этом они не имеют права продавать добываемый газ на экспорт – только на внутреннем рынке или «Газпрому» на скважине. Переговоры о вхождении германской E.ON в Южно-Русское месторождение шли трудно и завершились только осенью 2009 года – E.ON получил в месторождении лишь 25%, при этом весь добываемый на месторождении газ также будет продаваться «Газпрому» на скважине.

Вот и все «относительно успешные» примеры работы путинской модели построения отношений с иностранными инвесторами в нефтегазовом секторе.

С другой стороны, мы наблюдали отъем у Shell контроля в проекте «Сахалин-2». ExxonMobil заблокировали возможность экспортировать газ в Китай, причем в нарушение закона о монополии «Газпрома» на экспорт газа, который делал исключение для старых проектов СРП. Два года назад при помощи откровенного использования административного ресурса с поста главы ТНК-ВР был изгнан Роберт Дадли, что было выгодно российским акционерам.

Ничего особенного не удалось добиться в альянсе с «ЛУКойлом» и Conoco. Один представитель в совете директоров из 11 человек и практически полное отсутствие влияния на принятие корпоративных решений – вот и все итоги владения 20-процентным пакетом акций, на скупку которого Conoco потратила в совокупности около $7,5 млрд. Уже в марте этого года американская компания объявила о том, что продаст 10% акций «ЛУКойла», а сейчас – о продаже всего пакета. Один из немногих крупных международных альянсов в российском нефтегазовом секторе приказал долго жить.

На очереди другой альянс – ТНК-ВР. Хоть ВР и заявляла, что пока не собирается продавать свою долю в российском СП, в это верится с трудом. Мало того что BP срочно нужны деньги для покрытия ущерба от разлива нефти в Мексиканском заливе. История двухлетней давности с жестким изгнанием Дадли, который теперь возглавил «большую» ВР, оставила глубокий след – трудно представить себе, как Дадли, которому не давали российскую визу и объявляли чуть ли не нелегальным иммигрантом, сможет нормально работать с российскими акционерами. На прошлой неделе в западной прессе уже появились сообщения о возможности продажи ВР своего пакета акций в российском СП (в частности, об этом писала The Times).

Если ВР выйдет из капитала ТНК-ВР, крупных альянсов с международными компаниями в российском нефтегазовом секторе вообще не останется.

Зачем нам вообще иностранцы в нефтегазовой отрасли? Популисты могут сказать – «они нам не нужны, оставим прибыль от добычи углеводородов себе». Горькая правда заключается в том, что именно российские государственные компании получают наибольшие налоговые льготы, позволяющие им практически не платить налогов с разработки новых месторождений. Речь идет и о нулевой ставке пошлины на экспорт нефти, добываемой в Восточной Сибири, и об освобождении от экспортных пошлин газа, экспортируемого «Газпромом» по «Голубому» и другим экспортным потокам. От экспортных пошлин уже освобожден экспорт сжиженного природного газа, который планируется производить и на Штокмане, и в рамках проекта «Ямал СПГ».

Куда уж больше можно раздать льгот? Российский бюджет, несмотря на отсутствие кровососов – иностранных империалистов, не получит практически ничего от разработки новых проектов в Восточной Сибири и на шельфе.

Предоставляемые в последние годы госкомпаниям льготы намного больше тех преференций по старым СРП 1990-х, по поводу которых было сломано столько копий: тогда экспортные пошлины были всего лишь заменены разделом прибыли, а сегодня они вообще массово обнуляются.

А вот иностранцы в нефтегазовой отрасли нам действительно нужны. Истощение старых запасов нефти и газа толкает Россию на разработку шельфа, тогда как опыта в этом деле мы почти не имеем (в отличие от западных компаний, делавших историю разработки Мексиканского залива, Северного моря, глубоководного и арктического шельфа). Западные законы о борьбе с коррупционными практиками собственных компаний за рубежом – хорошее подспорье для нашего нефтегазового сектора, с его огромным размером откатов и вывода активов. Трудно сделать наши нефтегазовые компании подлинно глобальными, если они не будут интегрироваться с международным бизнесом. Наконец, когда иностранцев выгоняли из Ирана, Кувейта, Венесуэлы, Ливии, Нигерии, Мексики, там всегда падала добыча углеводородов. Нам важно помнить об этом.