Цивилизация
Бурные события последнего времени – теракты, авиакатастрофы, бунт в Киргизии, извержение вулкана – как-то оттеснили на второй план события в российской экономике. Сейчас она проходит через период иллюзорного «восстановления»:
на фоне наиболее провального первого квартала 2009 года экономические показатели января-марта этого года кажутся признаками возобновления роста.
Вместе с тем ситуация не очень приятная. В конце прошлой недели Росстат опубликовал данные о промышленном производстве в марте, и внешне здесь вроде бы все благополучно: рост к февралю 2010 года 15,3%, к марту 2009-го – 5,7%, первый квартал 2010-го к первому кварталу 2009-го – 5,8%. Просто ни дать ни взять экономический бум.
Внимательный взгляд, однако, дает больше поводов для пессимизма. Взгляните, например, на приводимый Росстатом график, показывающий динамику промпроизводства со снятой сезонностью в процентах к среднемесячному значению 2007 года. Из него следует, что, если сделать поправку на сезонные факторы, в марте 2010 года был зафиксирован худший показатель объема промпроизводства за все время кризиса – около 87% от среднемесячного уровня 2007-го или ниже прошлогоднего «дна», достигнутого в марте-мае 2009-го. А тенденция снижения сезонно очищенных объемов промпроизводства, начавшаяся в январе этого года, продолжается.
По сравнению с IV кварталом 2009 года, ставшим пока наиболее успешным для экономики с момента начала кризиса, промышленность показала существенный спад: в целом на 10,2%, в обрабатывающих производствах на 15,8%, в добывающей промышленности на 4%. Только производство и распределение электроэнергии, газа и воды выросло в первом квартале по сравнению с IV кварталом 2009 года на 15,2%.
Картина малоприятная. Свидетельствует она никак не о «возобновлении роста», а скорее о том, что
экономика вслед за прохождением дна и «последонным» рывком второй половины прошлого года никак не может нащупать механизм восстановления и впала в стагнацию.
Фундаментальных оснований ожидать восстановления нет: инвестиции в основной капитал продолжают сокращаться высокими темпами. Тут не работает даже эффект низкой базы: в феврале их падение составило 7,4% к февралю 2009 года, и это при том, что в феврале-2009 инвестиции и так сократились на 14,1%. Падение инвестиций не прекращалось все последние месяцы, а в декабре-январе составляя около 9% в месяц (к предыдущему году).
Нет роста инвестиций – неоткуда взяться и восстановлению экономики. Как только исчерпается эффект низкой базы первой половины прошлого года, это станет видно. Самой лучшей иллюстрацией является «Газпром»: после прошлогоднего обвального падения добыча газа в I квартале 2010 года выросла на впечатляющие 16,6% в сравнении с прошлым годом. Однако это все равно на 4–5% ниже уровня газодобычи в I квартале 2007–2008 гг., и нарастить добычу до ранее прогнозировавшихся уровней теперь будет сложно: избыток газа на европейском рынке и закрытие газового рынка США (из-за развития производства сланцевого газа) практически не оставляют на это шансов.
Поскольку капиталы из России продолжают утекать (по данным ЦБ, в январе-марте отток капитала составил $12,9 млрд), а цены на нефть Urals вот уже более полугода как стабилизировались в коридоре $70–80 за баррель, единственная надежда на государственные вливания.
Однако Резервный фонд продолжает сокращаться: за март он уменьшился до всего лишь $52,9 млрд, в рублевом выражении за год сократившись до минимума в полтора триллиона рублей (против почти 5 триллионов на конец зимы 2009 года). Хотя есть еще деньги в фонде национального благосостояния ($89 млрд), очевидно, что даже при ценах на нефть в пределах $70–80 за баррель политика поддержания высоких бюджетных расходов ведет к быстрому проеданию государственной финансовой кубышки. Неудивительно, что 6 апреля Кудрин, выступая на конференции в Высшей школе экономики, выступил против дальнейшего наращивания бюджетных расходов и за их снижение – до 20% к 2015 году.
Выступление Кудрина, по сути, можно трактовать как официальное окончание политики антикризисного стимулирования экономики дополнительными бюджетными вливаниями.
Кому-то придется экономить, дал понять Кудрин, отвечая на вопрос о том, откуда возьмутся средства для сокращения бюджетного дефицита. Либо бюджетополучателям, либо налогоплательщикам. Министр финансов признал, что альтернативой повышению налогов может стать только кардинальная «перестройка всей системы повышения эффективности бюджетных расходов».
В последнее верится слабо, поэтому приготовьтесь к повышению налогов: первый «транш» ждет нас уже через 8 с небольшим месяцев. Больнее всего увеличение ЕСН ударит по малому и среднему бизнесу, по фонду оплаты труда. Отличное начало «перехода от антикризисной политики к посткризисной», как выражается Кудрин.
Отсутствие внятной перспективы, пожалуй, главное, что сейчас характеризует и состояние экономики, и действия экономических властей.
Последний год они были заняты тушением пожара, на что были брошены беспрецедентные средства – с не таким уж большим эффектом, о чем уже говорилось. Небольшой всплеск экономической активности после прохождения дна, связанный в значительной степени с ростом цен на нефть с $40 за баррель до $70—80, – вот и все, чего властям удалось добиться своими триллионами.
Сейчас триллионы заканчиваются, а что делать дальше, непонятно. Капиталы в Россию не приходят, инвестиции падают, от бюджетного стимулирования экономики устами Кудрина теперь отказываются уже вполне официально.
Последнее, вообще говоря, и неплохо бы. Сокращение бюджетных расходов на госаппарат и поддержку предприятий уменьшит масштабы нерыночного сектора, будет стимулировать рост производительности труда и повышение эффективности. Только вот с учетом гипертрофированного влияния, приобретенного в путинской системе управления всевозможными лоббистами госпомощи – от старомодного красного директора Чемезова до нового «креативного» класса «подайте-на-инновации», — есть сомнения в том, что надежды Кудрина на сокращение бюджетных расходов к 2015 году оправдаются. О сокращении госрасходов он твердил нам все эти 10 лет, в то время как в реальности они только разрастались. Другие препятствия для уменьшения аппетитов государства – нарастающий коллапс пенсионной системы и выстроенная система перераспределения налогов от регионов к центру, требующая огромных дотаций пенсионному фонду и региональным бюджетам (эти межбюджетные трансферты – крупнейшая статья расходов федерального бюджета).
Так что помимо роста налогов нас ждет еще масса «приятных» вещей в виде повышения пенсионного возраста (по поводу чего уже начал зондировать почву Дворкович), сокращения федеральных дотаций регионам и т. п.
Таков он, план Путина в действии?
