Цивилизация
Экономика развитых стран мира находится в стагнирующем состоянии, и ничто не способно ее стимулировать. Экономическая наука и практика использовали за 4 посткризисных года весь доступный арсенал методов и не добились практически ничего. Может быть, пора осознать, что нельзя требовать от современной экономики того же, что и раньше, и пора переосмыслить цели, которые мы перед ней ставим?
Вялая посткризисная экономика
В США ситуация относительно неплохая. Конечно, статистические органы США привирают и с ростом, и с безработицей. Но все же рост в Америке явно есть, пусть и медленный. Его не могло не быть: перед выборами Обама не мог допустить сокращения бюджетных стимулов и падения экономики.
Пусть весь мир занимается фискальной экономией, США как имеют дефицит бюджета больше триллиона долларов, так и не снижали его, несмотря на все споры с республиканцами в конгрессе.
Но выборы прошли. И теперь на носу «фискальный обрыв»: лимит роста госдолга исчерпан, и если республиканцы, контролирующие нижнюю палату конгресса, не решат поднять его потолок, то США ждет резкое, почти двукратное сокращение дефицита бюджета. С вероятными последствиями обнуления экономического роста в 2013 году. Все так, но ничего страшного в этом нет: Европа занимается подобными бюджетными рестрикциями вот уже пару лет и имеет соответствующий результат.
Уровень безработицы в США официально падает, однако за счет произвольного исключения части людей из числа «ищущих работу». Фактический уровень незанятости остается стабильно высоким на уровне примерно Европы (10—11%).
В отличие от США Европа не врет — не может она. Слишком много глаз наблюдают за Евростатом, чтобы он позволил себе лишнее (типа переписывать экономическую историю с помощью пересмотров прошлой статистики на 3—4 года назад, как это делают в США ежегодно).
Да и откровенно лицемерить Европа не может: если требуешь от южных стран сокращения дефицита бюджета до 3% ВВП, то хочешь не хочешь, а сам соответствуй. Поэтому и картина в Европе пасмурная: три квартала подряд падения ВВП, правда, падения небольшого. И большая безработица, особенно молодежная.
Зато долговую проблему решили. Нет, совсем не потому, что отдали долги, если вы так про них подумали, то ошиблись. Наоборот, долги еще выросли. Просто успокоили рынки, дали банкам гарантии выкупа плохих долгов и весьма ощутимую «подушку» ликвидности, и проблемы с суверенными долгами как-то сами собой рассосались. Рынки успокоились, ставки по госбумагам вполне приемлемые. С помощью своп-линий (обмена евро на доллары между центробанками Европы и США) ЕЦБ вполне сумел удержать евро от падения, в результате избыток или «подушка» ликвидности не переехала через океан в Штаты (как было, например, в 2011-м), а осталась дома, в Европе. И эта «подушка», кстати, вполне сопоставима по размерам с американской (около $1,5 трлн — избыточные резервы банков США, и почти столько же — избыточные резервы европейских банков в евро, фунтах и швейцарских франках).
Денег у всех финансовых структур в мире куры не клюют. Это единственный денежноизбыточный сектор в мировой экономике. Но эти деньги не «работают», лежат без движения.
Частично инвестируются в минимально рискованные инструменты, а именно в госдолг. Поэтому и нет проблем с финансированием триллионных дефицитов бюджета в США под рекордно низкие процентные ставки, теперь в общем нет их и с финансированием дефицитов бюджетов стран Европы.
Япония оправилась от удара цунами и показала в первом полугодии уверенный рост ВВП, который, впрочем, столь же уверенно закончился уже в третьем квартале 2012.
Быстро развивающийся мир почти не заметил мирового кризиса — он продолжал расти и расти быстро. Этот кризис коснулся только развитых стран и поставщиков сырья для них (типа России). Остальной мир живет по другим законам, не предусматривающим никакого кризиса.
Китай начал замедлять свой рост и даже объявил переориентацию экономики с внешних целей на внутренние.
А куда ему деваться? Если США — основной рынок китайских товаров — растет еле-еле? Да и свой народ держать в черном теле больше невозможно. Зарплата китайских рабочих растет и в ближайшие годы догонит среднероссийские показатели. Китайский рынок становится все значимее для самой КНР.
Почему-то дружно перестали расти государственные валютные резервы самых богатых стран — Китая, Японии, России, Бразилии, даже Сингапура. Впрочем, это, похоже, просто совпадение — причины у всех разные. Зато продолжили рост резервов Саудовская Аравия (ей просто некуда девать деньги от продажи нефти) и Швейцария, отчаянно пытающаяся сдержать рост своего франка.
Подведем итог. Формально кризис 2008—2009 годов остался уже далеко позади. После резкого кризисного спада экономика в развитых странах восстановилась и... остановилась.
США отыграли падение и тормозятся. Европа в целом, даже не успев полностью отыграть падение, окунулась в новый кризис (это явное эхо, вторая волна того большого кризиса). Выйти куда-то на простор, за пределы достигнутого, экономике развитых стран не удается.
Цугцванг экономической политики
Нельзя сказать, что экономические власти развитых стран не пытаются стимулировать экономику. Пытаются изо всех сил, отбросив многолетние догмы или упорствуя, применяя разные экономические модели и теории. И ничего. Пшик.
Европа пошла по пути денежного и бюджетного сдерживания и тут же наткнулась на кризис суверенных долгов. В конце 2011 она свернула и пошла по пути денежного послабления и бюджетных рестрикций. Долговой кризис ликвидировали, но началась новая рецессия.
США объявили 3½ раунд денежного количественного смягчения. Но не стоит думать, что они повторяются и не ищут. Первый ход ФРС в ответ на кризис был естественный — снижение процентных ставок до почти нуля. Не помогло. Все, что дальше, уже за пределами традиционной экономической теории. То, что раньше называлось разбрасыванием денег с вертолета и считалось скорее экономическим анекдотом. Первый раунд QE был скупка ипотечных долговых бумаг. Финструктуры получили реальные деньги за плохие бумаги и устроили ралли на финансовых рынках. Но вот влияние этой вакханалии на реальный сектор под большим сомнением. Пауза. QE-2 — ФРС дает деньги не структурам, а бюджету, скупая госбумаги. Затем операция «Твист» — выкуп долгосрочных госбумаг с продажей краткосрочных, но без роста из общего количества на балансе ФРС. Да, ставки удалось сбить (впрочем, заслуга ли это «Твиста»?). Но экономика начала замедляться. Теперь новый раунд QE-3. Смешанный — сначала ФРС объявила о скупке ипотечных бумаг (QE-3), а потом вдогонку и госбумаг (QE-3,5). Только начался, итоги подводить рано.
Общая схема экономической политики в США — щедрое бюджетное стимулирование экономики при разных самых режимах денежной политики. В целом результаты явно более удачные, чем в Европе.
Но, похоже, они были временными. А впереди возможно и бюджетное секвестрирование в виде «фискального обрыва». Все равно когда-то надо будет сокращать колоссальный дефицит (составляющий треть всех бюджетных расходов уже несколько лет подряд), почему бы и не сейчас? Впрочем, что будет при бюджетном ужесточении, Европа показала вполне наглядно.
Но менялись не только модели экономической политики. Сделаны попытки реформы экономических институтов, правил игры. Более или менее эффективно заработали законодательные новации в регулировании финансовой сферы в США. Обуздан рост деривативов (фьючерсы на индексы, биржевое сырье, процентные ставки, курсы валют). Поставлены в более жесткие рамки инвестоперации банков США. Контролируя валютные курсы, центробанки фактически начали контролировать и мировую миграцию капиталов.
Никто не сидел без дела, сделано многое, опробованы разные модели, но желанного экономического роста нет ни в одной развитой стране мира. Ни в одном случае.
Именно сейчас, по итогам 2012 года, стало совершенно очевидно: экономическая наука и практика в тупике. Все опробовано, ничего не помогло. Кризис мысли. Никто ничего нового предложить не может.
В шахматах такая ситуация называется цугцванг: любой ход только ухудшает ситуацию, но ходить надо.
Мир невыученных уроков
А ведь ничего принципиально нового в этой ситуации нет. Уже в 90-х годах возникла ситуация полного бессилия экономической науки в одной отдельно взятой стране, Японии. Экономический рост в стране угас, несмотря на все ухищрения — бюджетные рестрикции и экспансии, денежное послабление и ужесточение, рост и падение курса иены. Не то чтобы экономическая наука не замечала этой ситуации — писались и статьи, и книги. Но так и не удалось понять — это чисто японский феномен или некая общая закономерность, но тогда почему только в Японии? Урок оказался не выученным.
То, что мы видим сегодня, — проекция японской ситуации девяностых — нулевых на всю экономику развитых стран.
Что общего в японской ситуации последнего двадцатилетия и в современной экономике развитых стран? Япония раньше других прошла путь экономического перехода.
Экономический переход
Мировое население стареет. И это оказывает определяющее влияние на экономику. Многие тренды складываются, накапливаются и однажды дают кризис, который должен переключить принцип функционирования экономической системы.
Эмпирическое исследование показывает, то это происходит, когда медианный возраст нации (половина населения старше этого возраста, половина моложе) составляет 35—40 лет. С постарением меняется запрос нации к экономике. Если «молодая» экономика готова трудиться и откладывать на будущее, то «старая» экономика склонна начинать тратить то, что было ранее отложено. Надо успеть воспользоваться тем, что было накоплено, пока еще есть здоровье. «Старая» экономика резко увеличивает свою склонность к потреблению. И поэтому происходят экономические процессы, которые мы все видели в последние десятилетия в развитых странах, но не сводили к общему знаменателю:
— снижение нормы инвестиций в ВВП,
— завышение валютных курсов для удешевления импорта,
— перевод производств в страны с заниженным курсом нацвалюты и дешевым трудом,
— импорт дешевых мигрантов для удешевления услуг, оказываемых внутри страны,
— «жизнь в долг» — заем у будущего и т. д.
А общим знаменателем всех этих процессов является именно рост склонности к потреблению. Этот рост, в свою очередь, задается извне экономических отношений — демографией, процессом старения нации. Экономика по сути не самодостаточная, а подчиненная, обслуживающая общество система. Цели экономике заданы извне — общественным запросом.
Суть экономического перехода заключается в смене экономической модели — от максимального роста к максимальному потреблению. Но принципы функционирования экономики не могут измениться постепенно, это разовый и одновременный процесс. Поэтому для их изменения нужен кризис. И этот кризис после накопления критической массы количественных изменений пришел — им стал кризис 2008—2009 годов. Именно поэтому он затронул только развитые экономики (и страны, поставляющие в них ресурсы, вроде России).
Вся экономическая наука прошлого не способна объяснить или дать предсказуемый результат в новом мире, потому что изменилась сама ситуация.
Так уже было
Так уже было однажды — во время Великого кризиса 1929—1932 годов и последовавшей Великой депрессии 30-х. Тогда экономическая наука оказалась бессильна понять, почему после кризиса не происходит обычное экономическое восстановление и экономический рост. Сама Великая депрессия была невозможностью с точки зрения тогдашней экономической науки. Невидимая рука рынка дала сбой, и никто не мог понять почему.
Это был кризис модели индивидуального капитализма, основанный на конкуренции индивидуального капиталиста и индивидуального рабочего, который оказался не в состоянии преодолеть кризис. Капиталист, экономя на зарплате рабочих, тем самым сокращал рынок сбыта для своих товаров. Рубил сук, на котором сидел. Этот тип кризиса перепроизводства хорошо описан марксистской наукой.
Необходимо было осознание коллективного интереса капиталистов, заключающегося в том, чтобы коллективный заработок рабочих рос — иначе ведь некому будет покупать произведенные товары.
И, конечно, поначалу все двинулось в совершенно ложном направлении (под влиянием успехов социализма в СССР и национал-социализма в Германии) — в сторону огосударствления всех отношений в 30-е годы. Это не помогло. Это был тупик. Но вот
кейнсианская идея стимулирования коллективного спроса при сохранении индивидуальной инициативы — это оказалось именно той панацеей, которая излечила капитализм. Дала ему новое дыхание и работала последние 70 лет.
Произошел переход к модели коллективного капитализма. Государство получило новые цели экономической политики — не защищать капиталиста от рабочего, а максимизировать доход и тех и других при сохранении конкуренции между ними.
Точно такой же сук под собой подпилила и нынешняя экономика развитых стран. В стремлении к максимальному потреблению она перенесла производства в дешевые страны, а в результате недополучила доходы, на которые и должны покупаться товары. Доходы тоже ушли в развивающиеся страны. Необходима смена парадигмы, осознание новых целей у экономики.
«Пенсионная» экономика диктует
На последнем своем заседании ФРС объявила, что будет продолжать свою экспансионистскую денежную политику до тех пор, пока безработица в США не опустится ниже 6,5%, при этом инфляция не превысит 2,5% в год. Это очевидно ложная цель.
Оставим сейчас в стороне «бумажные» манипуляции со статистикой безработицы в США — они вполне могут показать 6,5% к концу 2013 года при сохранении низкой инфляции. ФРС реально понимает картину и понимает, что реальный уровень незанятости более 10%, и он в отличие от уровня официальной безработицы в США не снижается.
Проблема в другом. В том, что для рассасывания безработицы нужен экономический рост. А экономического роста нет и не будет.
В «пенсионной» экономике рост заведомо слабый и не способный поддерживать полную занятость в экономике. Потому что она ориентирована не на рост, а на потребление.
Это один из новых принципов функционирования экономики, который еще не понят/не воспринят экономической наукой и практикой.
В соответствии с принципами новой, «пенсионной» экономики надо вообще пересмотреть свое отношение к задаче поддержать полную занятость. И рассматривать в качестве нормальных более высокие и даже постоянно растущие уровни безработицы. Возможно, по результатам опросов стоит выделить специальные категории людей трудоспособного возраста, не желающих работать и имеющих при этом достаточно средств существования. Или «свободных художников», самозанятых, которые готовы работать неполный рабочий день, и т. д. Возможно, американцам стоит использовать опыт России и ввести подлиннее отпуск и побольше праздников (по сравнению с россиянами американцы страшные трудяги). Впрочем, США отреагировали на кризисный всплеск безработицы очень интересно (России такое и не снилось). Нет работы? Прекрасно — пойду учиться. И последовал резкий рост образовательных кредитов.
Стоит вывести показатели роста ВВП и безработицы из состава целевых при оценке той или иной политики, даже экономической политики. Может, ключевыми должны стать некие «индексы счастья» по итогам строгих и представительных соцопросов. Или какие-то структурные показатели. Сейчас банально нет таких нужных инструментов, которые могли бы заменить существующую систему экономических показателей.
Кризис 2008—2009 годов — это кризис именно целей общества. Уже точно известно, что цели произвести как можно больше нет. Людям в развитом мире достаточно еды, домов, товаров. Больше не надо. А из этого вытекает весьма слабый экономический рост и повышенный уровень безработицы как постоянные спутники будущей экономики.
Общество должно задать новые параметры для оценки экономического развития. Старые уже не годятся. И тогда однозначный негатив меняется на позитив:
— Нет экономического роста — и хорошо, мы экономим ресурсы. Экономия ресурсов — меньше спрос на них — ниже их цена — дешевле нам обходится поддержание уровня жизни. Не считая того, что возрастает устойчивость существования человечества и сроки использования невосполнимых ресурсов.
— Безработица? Это хорошо, это рост свободного времени у людей для раскрытия их творческого потенциала, для учебы, воспитания детей, просто создания хорошего настроения.
Конечно, я сейчас говорю о некоей усредненной экономической политике. Но даже в развитых странах есть депрессивные регионы, социальные группы, предприятия, отрасли, для которых надо ставить задачи снижения безработицы и экономического роста. Например, мне кажется, что совершенно недопустима ситуация сверхвысокой безработицы среди молодежи.
Уж лучше пойти на существенное снижение — да-да, снижение, а не повышение! — пенсионного возраста, чем допускать, чтобы каждый четвертый молодой человек не имел работы или учебы (например, как сейчас в Европе).
Тем не менее в целом общество должно пересмотреть свои цели и принципы относительно экономического роста и безработицы. И чем быстрее это произойдет, тем быстрее общество адаптируется к новой, «пенсионной» экономике и тем быстрее выйдет из нынешнего кризиса.
Сегодня от экономики требуют уже для нее невозможного и удивляются, почему мы никак не можем стимулировать экономический рост и снизить безработицу. Не может старик прыгать как молодой, но у него есть совсем другие достоинства. Давайте научимся ценить их.
