Цивилизация
Вы думаете, что мифы создавали только древние? Нет, мифы создаются прямо на наших глазах. Ловкость рук, пропаганда и никакого мошенничества. Еще недавно нам рассказывали, как Егор Гайдар спас страну и всех нас от голода и гражданской войны в 1992-м. Теперь мы узнали, что Владимир Путин не просто поднял Россию с колен (этого уже, кажется, мало), но спас русскую нацию от вымирания...
«Люди нам поверили»...
Сам Путин — себя не похвалишь, кто ж заметит! – назвал это в последнем послании Федеральному собранию «наше ключевое достижение». И несколько раз в течение своей речи возвращался к одной явно полюбившейся ему мысли:
«...В начале XXI века мы столкнулись с настоящей демографической и ценностной катастрофой, с настоящим демографическим и ценностным кризисом. А если нация не способна себя сберегать и воспроизводить, если она утрачивает жизненные ориентиры и идеалы, ей и внешний враг не нужен, всё и так развалится само по себе…
...либо уже через несколько десятилетий Россия превратится в бедную, безнадёжно постаревшую по возрасту (в прямом смысле этого слова) и неспособную сохранить свою самостоятельность и даже свою территорию страну…
…К началу 2000 года население России сокращалось – вдумайтесь только в эти цифры, вы о них хорошо знаете, но возвращаю вас к этой трагедии, – население России почти ежегодно сокращалось на 1 миллион человек. И казалось, что невозможно остановить эту катастрофу. Демографический прогноз звучал тогда как окончательный приговор стране…
…Демографические программы, принятые в прошлом десятилетии, слава богу, работают...
...Нам удалось переломить эту разрушительную тенденцию. После запуска демографических программ население России стабилизировалось, я уже об этом сказал, а начиная с 2010 года начало расти. Это наше ключевое достижение. Я хочу обратить на это ваше внимание. Говорю это не для того, чтобы сказать: ах, какие мы молодцы! Нет. Я говорю это для того, чтобы мы поняли, что люди нам поверили, расширили горизонт планирования. Поверили в то, что стабильность является главным условием для развития и улучшения жизни».
Что ж, давайте разберемся с этим «ключевым достижением» с помощью статистики. Действительно ли люди поверили «нам» и в «стабильность» — или дело тут совсем в другом.
Рождаемость — основа роста населения
Демографические проблемы в нашей стране возникли вовсе не в 2000 году. Последние 60 лет динамика рождаемости формируется из сложения двух трендов:
а) общего снижения рождаемости. Это общемировой тренд, о причинах которого еще спорят демографы, но его связь с ростом уровня жизни населения вряд ли может вызывать сомнения: богаче живут — меньше рожают.
б) колебательной волны, вызванной эхом Великой войны, с периодом примерно четверть века. Бэби-бум 50-х годов откликнулся всплеском рождаемости у детей (конец 70-х — 80-е) и внуков (2005–2015), рожденных тогда.
Военный провал 40-х годов эхом демографического спада отозвался в конце 60-х — 70-е годы и в 90-х — начале 2000-х.
Когда ситуация с рождаемостью стала критической? В конце 60-х. Именно тогда коэффициент фертильности (или суммарной рождаемости, количество детей на одну женщину репродуктивного возраста) впервые стало ниже критического уровня в 2,1, необходимого для простого поддержания численности населения. Именно во время первого «демографического эха» войны. Коэффициент фертильности ожидаемо обрушился в 90-е годы — во время второго «эха». Немного поднимался он в повышательной части демволны — в 80-е и конце нулевых годов. Как видим,
всплеск рождаемости во второй половине нулевых годов вовсе не какое-то достижение власти, а всего лишь вторая волна от послевоенного бэби-бума.
Много бабушек — много матерей — много детей. Не стоит поддаваться соблазну объяснять спад рождаемости 90-х годов провалом экономических реформ, а всплеск второй половины нулевых — демографическими программами или какими-то другими действиями властей. Влияние этих факторов на самом деле второстепенно.
Если внимательно смотреть статистку по годам, то обнаружить хоть какое-то влияние демографических программ можно только в год их введения — в 2007-м. В дальнейшем демографическая динамика возвращается к траекториям своих долговременных трендов, а влияние госпрограмм исчезающе мало. «Материнский капитал» является сегодня элементом социальной политики помощи семьям с двумя и более детьми, а вовсе не демографической политикой — на собственно демографию он почти не оказывает влияния.
И совершенно ясно, что современный всплеск рождаемости — явление сугубо временное и во второй половине десятых — в двадцатые годы нас ждет новый провал рождаемости, третье «эхо войны» плюс действие общего тренда к снижению рождаемости.
Смертность и оптимизм нации
Коэффициент смертности часто ведет себя парадоксально: в быстро стареющей Германии он падает, а в столь же быстро стареющей Японии растет. В России он тоже падал до конца 60-х годов. А за последнюю треть XX века стремительно — вдвое! – взлетел. В группе лидеров смертности в мире за это время вместе с нами только Украина, Белоруссия и неожиданно затесавшаяся Черногория. Больше ни у кого нет такого скачка смертности, несмотря на все ведущиеся в мире войны... Рост смертности в группе, следующей за лидерами (Болгария, Литва, Армения), — всего в полтора раза.
Для сравнения: в США коэффициент смертности упал за это время на 11%, в Западной Европе — на 17%. Вот это можно считать нормальной тенденцией в богатеющем обществе — рост продолжительности жизни и стабильность или снижение смертности, несмотря на старение нации.
Что случилось с СССР? Почему так резко скакнула смертность? Почему Россия и Украина в первой половине нулевых годов стремительно ворвались в первую двадцатку стран мира по смертности, обогнав многие африканские страны?
И опять велик соблазн объяснить все экономическими неурядицами, вот только такое объяснение не подходит: тренд резкого роста смертности стал очевиден еще в 70-е годы.
Я думаю, что тут все дело в самоощущении человека в своей стране, в оптимизме нации. Если люди верят во что-то впереди (не обязательно коммунизм, это может быть просто спокойная и обеспеченная старость), они работают ради этого — им некогда предаваться вредным привычкам. А если вера и исторический оптимизм нации потеряны, то начинаются проблемы алкоголизма, наркомании, преступности, нервных стрессов, табакокурения, эмиграции и т. п., которые резко увеличивают коэффициент смертности. Конечно, свою лепту вносят плохая медицина и войны (в нашем случае Афганистан и Чечня).
В последние годы смертность в России перестала расти и немного отошла от края, но надо же понимать, где мы сегодня находимся. Коэффициент смертности у нас был 16, сейчас 14. Максимальный в мире у Центральноафриканской Республики — 18. А что было бы для нас нормой? Западная Европа — 9, США — 8.
Почему у нас упала смертность? Оптимистическая версия – относительная стабильность нулевых годов немного успокоила российское общество. Высокие цены на нефть позволили поднять уровень жизни людей и вселить им толику надежд. Но я почему-то не очень в нее верю. Более правдоподобной и статистически оправданной выглядит другая версия. Ведь сейчас умирают старики, рожденные в военные годы, поколение, выбитое еще тогда войной и голодом. Мало стариков — мало смертей. Если эта гипотеза верна, то смертность в России снова начнет увеличиваться (и быстро!), когда начнут умирать люди, рожденные во время бэби-бума 50-х годов. И это придется на 20-е годы нашего века.
Русский крест
Это новый демографический термин, возникший благодаря России. Учитывая, что он характерен еще для некоторых стран, его иногда называют также «славянский крест». Это когда рождаемость быстро падает, а смертность резко растет, и они пересекаются и расходятся все дальше. Именно это произошло у нас в начале 90-х годов. Конечно, экономический кризис 90-х все усилил, но изначально в формировании этой фигуры на графике виноват совсем не он: тренды стали очевидны еще за 20 лет до него, в 70-х годах.
Если смертность превышает рождаемость, естественный прирост населения становится отрицательным. Россия стала быстро терять население, что примерно наполовину компенсировалось иммиграцией из бывших республик СССР.
Естественная убыль населения — объективная тенденция развитых стран (кроме США). Она ярко выражена в Японии и Германии. Но нигде нет такого резкого пересечения кривых рождаемости и смертности. Всегда ведущим элементом является падение рождаемости.
Но особенность России (Украины, Белоруссии и еще некоторых стран) именно в резком росте смертности.
Сейчас мы подошли к обратному пересечению этих кривых — рождаемость немного повысилась (вторая демволна послевоенного бэби-бума), а смертность понизилась.
Ясно, что будет дальше с рождаемостью — она вновь начнет падать. Но что будет со смертностью? Рискну предположить, что снижаться далее она не будет или почти не будет, если верна моя гипотеза о связи смертности с оптимизмом нации. Кривые соприкоснулись — и вновь разойдутся, естественная убыль населения России будет ускоряться, первое время замаскированная иммиграцией.
Возможности
Демографические процессы — это очень инертная вещь. Чтобы повлиять на них, нужны десятилетия — и то повлиять не всегда удается... Единственное исключение, как показал Китай, — это жесткая политика ограничения рождаемости на фоне общего тренда в том же направлении. Она оказалась очень эффективной. Но любые действия против тренда малоэффективны.
Есть ли возможности у власти действительно повлиять на демографические тренды в желаемом направлении? Никто пока не смог ясно ответить на этот вопрос. У науки явно недостаточно данных.
Я бы сказал осторожное «да» — только потому, что ответ «нет» просто неприемлем. Да. Но только если рассчитывать на действительно долгосрочные госпрограммы, явно выходящие за рамки одного и даже двух президентских сроков. Тут счет не на годы — на десятилетия.
Почему в мире и в России падает рождаемость? Конечно, это очень многофакторное явление (резко повысилась выживаемость детей, требования и затраты на их образование и воспитание, стремление молодежи к жизни без детей, в свое удовольствие, развитие пенсионных систем и т. д.). Но ведь что-то должно быть ключевым фактором. Моя гипотеза — связь со свободным пространством. Урбанизация, переселение в квартиры, ограниченность места убивают рождаемость. В сельской местности в любой стране (как в США, например, где многие стремятся жить в пригородах, в своих домах, а не в квартирах) рождаемость существенно выше. И
долгосрочная программа, рассчитанная лет на 20—30, по переселению жителей крупных городов России в пригороды, обеспечению их там дорогами, социальной инфраструктурой и работой могла бы помочь действительно (не временно) стабилизировать, а потом и начать увеличивать рождаемость.
А смертность сокращать возможно не за счет введения «сухого закона» или смертной казни за грамм героина — это не поможет. А за счет превращения страны в уютный дом для проживания людей, превращения государства из инструмента обогащения чиновника за счет граждан во внимательный, обслуживающий их персонал. Что подразумевает доверие к власти, действительную демократию, прозрачность госмеханизмов и т. д.
Еще, конечно, помогли бы меры по действительному улучшению здравоохранения (а не экономии на нем, как сейчас), по развитию систем дошкольного воспитания и школьного образования (а не повышению платы для ликвидации очередей в детсады или снижению качества образования в школах) и многое другое.
Сейчас, увы, все явно работает против демографического успеха россиян. Привожу цифры просто для сравнения — судите сами. Бюджет на охрану здоровья в России – 8,5% от расходов правительства. В Германии и Японии — по 18%, в США — 19%. Наэкономились.
По-хорошему, надо не расходы на оборону увеличивать вдвое (что на сегодня решено), а расходы на здравоохранение, а то армии защищать будет некого...
Рассчитывать на госпрограммы типа «материнского капитала» и торжествовать успех уже через 5 лет после ее введения — это просто не понимать, в какой стране и в каком мире ты живешь.
Отец нации
Представления о демографических процессах и демографической политике у нынешней российской власти совершенно неадекватны, просто абсурдны. Типа дай немного денег — вот и рождаемость повысилась.
«Ключевое достижение» нынешнего президента (прекращение естественной убыли населения страны) не в его политике и превозносимой им «стабильности». А всего лишь в том, что ему выпало править во время повышательной волны второго демографического «эха» послевоенного бэби-бума. И это временное, даже кратковременное явление. А он воспринял эту статистику как свой успех — допускаю, что совершенно искренне, просто не понимая долгосрочных демографических процессов (хотя странно, что не нашлось никого ему подсказать...). И всем нам рассказал, как «мы пахали» «как рабы на галерах», а вы теперь не цените... прям обидно даже.
Выглядит это все для людей, хоть немного знакомых с демографией, совершенно анекдотически — примерно так же, как у героя Салтыкова-Щедрина, знаменитого своим стремлением исправить демографическую ситуацию в подчиненном ему городе.
Помните, 14-й градоначальник города Глупова князь Микеладзе Ксаверий Георгиевич? Он имел обольстительную наружность и был столь охоч до женского пола, что увеличил глуповское народонаселение почти вдвое всего за 12 лет. Оставил полезное по сему предмету руководство. Умер в 1814 году от истощения сил...
