Цивилизация
Реальный пацан, рванувший за бугор из-за разборок с паханом, предъявил бывшему кенту за крысятничество. Забил стрелку на круг к забугорному авторитету и разводит на бабки. А кент прикинулся оленем, гонит порожняк, быкует и идет в отказ. Но все равно за косяк ответит и зашлет бабло.
Так на «блатной музыке» можно описать суть, ход и вероятный исход судебного спора между Борисом Березовским и Романом Абрамовичем в Высоком суде Лондона. Всего 40 слов «по фене», которая гораздо более приспособлена для описания таких конфликтов, чем обычный литературный язык. Применение уголовного арго уместно и потому, что речь фактически идет о дележе «добычи» между подельниками, а Высокий суд Лондона выполняет функцию российского «вора в законе». Уже больше месяца мы являемся свидетелями этого уникального действа.
«Вернейший способ быть обманутым – это считать себя хитрее других» (Ф. Ларошфуко)
Истец Березовский заявляет, что под давлением вынужден был в 2000–2003 годах продать акции и доли в ряде компаний («Сибнефть», «Русал», ОРТ) по цене существенно ниже рыночной. Абрамович его «кинул» (это слово Березовский произнес по-русски, хотя давал показания на английском языке, и отказался привести английский эквивалент. Видимо, это новый аналог непереводимых русских слов, таких как «спутник», «перестройка» или «водка». Кстати, у Абрамовича тоже появилось такое любимое слово – «крыша»).
Давление на Березовского было связано с резким ухудшением его отношений с Путиным, в результате чего Борис Абрамович даже обрел статус «политического беженца» в Англии. Свой ущерб от занижения цен он оценивает в $5,6 млрд.
Ответчик Абрамович заявляет, что Березовскому никогда не принадлежали акции этих компаний, а деньги Березовский получал просто «по договоренности со мной». Факт давления Абрамович отрицает.
Позиции обеих сторон крайне зыбкие.
У Березовского нет никаких документальных свидетельств о том, что акции указываемых им компаний действительно принадлежали ему. С его слов, миллиардными активами он владел по устной договоренности с Абрамовичем. Неприятный для него вопрос — а почему, собственно, так странно были оформлены доли в компаниях? Адвокат Березовского объяснил, что тот был вынужден формально дистанцироваться от бизнеса Абрамовича из-за своих «политических проектов». Говоря проще, слишком уж это напоминало бы коррупцию. А может, именно ею и являлось? С другой стороны,
Абрамович вынужден признавать исключительную роль Березовского в приобретении им «Сибнефти» и других компаний. Правда, он пытается свести все к оплате «крыши» и лоббистских услуг. При этом Абрамович признает, что лично Березовскому и его партнеру Патаркацишвили он не платил, однако оплачивал их расходы по «устным просьбам», когда «звонил Березовский, причем делал это часто».
Позиция истца кажется слабой, но позиция ответчика кажется еще слабее. Ведь Абрамович заплатил Б. Березовскому за выкуп этих компаний и тем самым фактически признал его собственность. А реальная ценность этих активов подтверждается ненамного более поздними сделками самого Абрамовича. Так, например, в октябре 2005 года 75,7 % акций «Сибнефти» было приобретено группой «Газпром» у Millhouse Capital (структура, принадлежащая Роману Абрамовичу) за $13,1 млрд.
В доказательство своих прав на активы истец и ответчик вспоминают обстоятельства приобретения собственности на них. И тут начинается самое интересное.
«У нас в России воруют все. И при этом, хохоча, приговаривают: «Да когда же все это кончится?» (М. Салтыков-Щедрин)
Абрамович подробно описал схему приобретения «Сибнефти». 51% акций компании был приобретен на залоговом аукционе в декабре 1995 года за 100,3 млн руб. При этом Абрамович фактически признал, что аукциона как такового не было, а был предварительный сговор с госчиновниками и с частью конкурентов. Березовский встречался с Кохом и «всего добился». «Для Коха я был никто», — признается Р. Абрамович (А. Кох тогда был руководителем Госкомимущества РФ).
Роль самого Р. Абрамовича в этой сделке фактически сводится к организации схемы уплаты за акции. Уплата произошла в основном за счет самого выкупаемого актива: 80% средств для участия в залоговом аукционе Нефтяной финансовой компании (НФК) предоставили «Ноябрьскнефтегаз» (ННГ) и Омский НПЗ, в свою очередь получившие их в виде кредитов под залог своих экспортных контрактов. Сделали они это ввиду дружбы Абрамовича с тогдашним руководителем ННГ В. Городиловым, а также тем, что сын последнего Андрей как раз начал работать на Абрамовича. А если поскрести как следует, то, возможно, выяснится, что и оставшихся $20 млн в реальности не было: это были снова чьи-то кредиты... В общем,
«Сибнефть» была приобретена почти бесплатно, а спустя 10 лет продана за $13 млрд...
А что мы знаем сами — по известным документам и сообщениям прессы о создании и приватизации «Сибнефти»?
«Сибнефть» была единственной вертикально интегрированной компанией, созданной не правительством, а по указу президента. Ее создания не было в планах правительства, которые пришлось существенно корректировать путем изъятия части активов у государственной «Роснефти» и ущемления интересов «Сургутнефтегаза». Создать «Сибнефть» было непросто не только из-за сопротивления других нефтяных компаний, но и из-за сопротивления внутри самой компании. С ННГ и В. Городиловым договориться удалось, а вот руководитель Омского НПЗ И. Лицкевич был категорически против. Правда, за 5 дней до подписания Указа он утонул в Иртыше во время купания, а новый и. о. гендиректора уже не возражал против создания «Сибнефти» и вошел в ее совет директоров (не подумайте, что я намекаю на что-то).
Создатели «Сибнефти» буквально в последний момент «впрыгнули на подножку» уходящего поезда залоговых аукционов. Быстро принимается план ее приватизации, по которому 51% акций закрепляется за государством, а 49% выделяется для продажи инвесторам. Но в первую очередь выставляются на залоговый аукцион именно эти государственные 51% (странно, правда?). Всего через 4 месяца после создания компании ее контрольный пакет оказывается уже в руках фирм Березовского и Абрамовича.
А как проходил сам аукцион 28 декабря 1995 года?
Формально на акции нефтяной компании претендовали четверо:
- консорциум банка МЕНАТЕП и ЗАО «Тонус» под гарантии банка СБС;
- альянс банка СБС и ЗАО «Нефтяная финансовая компания» под гарантии банка МЕНАТЕП;
- Инкомбанк под гарантии Мосбизнесбанка;
- АО «Самеко» под гарантии Инкомбанка.
Впрочем, всем было ясно, что на деле претендентов только двое — Виноградов (Инкомбанк) и Березовский при поддержке СБС и МЕНАТЕПа. Каждый из претендентов подал по две заявки, чтобы аукцион не отменили, если конкурент снимет свою заявку. Предложения «Инкома» были вдвое лучше заявок Березовского, но это ничего не значило.
После приема заявок от группы Березовского председатель Госкомимущества Сергей Беляев объявил перерыв на два часа. А затем комиссия сняла заявку от Инкомбанка и предъявила вице-президенту банка Сергею Калугину письмо гендиректора «Самеко» об отзыве и этой заявки. Протокол заседания совета директоров «Самеко», по которому право подписи всех связанных с аукционом документов делегировалось Калугину, впечатления на чиновников не произвел. Председатель РФФИ Владимир Соколов заметил, что «совет директоров «Самеко» должен сам разбираться со своим гендиректором». А 51% акций «Сибнефти» получила Нефтяная финансовая компания, предложившая кредит в $100,3 млн при стартовой цене $100 млн. В продемонстрированной журналистам заявке Инкомбанка значилось $175 млн, «Самеко» — $171 млн (аукцион описан по следующей блогу и статье).
Правда, на судебном процессе в Лондоне почему-то фигурировала цифра в $217 млн как заявка «Самеко». «У вас не было 217 млн?» — спросил Абрамовича адвокат Березовского. И Абрамович признался, что не было, а роль Патаркацишвили в переговорах с «Самеко» «была бесценной».
Кажется, теперь ясно, в чем именно заключались переговоры с «Самеко» и в чем была «исключительная» и «бесценная» роль Березовского и Патаркацишвили...
В мае 1996 года Арбитражный суд Москвы удовлетворил иск Инкомбанка к «Сибнефти», Госкомимуществу и РФФИ, признав результаты аукциона недействительными. Однако развития это не имело, а Инкомбанк получил жесткую информационную войну в прессе.
Но это еще не все. После получения контроля над «Сибнефтью» в ней была организована специальная схема финансовых потоков, также подробно выясненная на лондонском суде. ННГ (добыча нефти) поставляла нефть не напрямую на Омский НПЗ (переработка), а через посредников, зарегистрированных в закрытых административно-территориальных образованиях (ЗАТО) с привлечением значительного числа инвалидов. В результате налог на прибыль сокращался с 35% до 5,5%. Экспорт нефти также осуществлялся не напрямую, а через фирмы-посредники Абрамовича. В результате сама «Сибнефть» до 2001 года работала без прибыли. Естественно, ведь центр получения прибыли был вынесен за пределы компании, во внутрироссийские и зарубежные офшоры. Конечно,
Абрамович заявил на суде в Лондоне, что это была схема, соответствовавшая тогдашнему российскому законодательству, что инвалиды были реальные и получали в его фирмах зарплату. А также говорил, что эти деньги шли на благотворительность на Чукотке...
Ага, и в числе этих несомненно благородных целей затерялись источники денег для покупки еще 34% акций «Сибнефти» на двух инвестконкурсах осенью 1996 года за $80 млн. А также источники средств, за счет которых Абрамович «оплачивал расходы» Березовского и, очевидно, не только его. И еще, как он тоже признался на суде, покупки недвижимости в Англии и во Франции...
Стоит заметить, что подобная финансовая схема не являлась изобретением Абрамовича. Так работали тогда почти все нефтяные компании России. И именно за организацию такой же финансовой схемы получил свой первый срок Михаил Ходорковский. Абрамович подтвердил под клятвой в английском суде на чистом русском языке, что работал по этой же схеме...
«В доме было все краденое, и даже воздух какой-то спертый...» (NN)
Конечно, мы все и раньше знали реальную цену залоговых аукционов. И прямое использование средств федерального бюджета для выигрыша узким кругом банков этих аукционов. Но в случае «Сибнефти» была применена более хитрая схема — очевидно из-за того, что под рукой у будущих «победителей» не оказалось подходящих подконтрольных банков. Открытие состоит вовсе не в фиктивности залогового аукциона по «Сибнефти», а в предании огласке подробностей финансовых схем, лежащих под этим аукционом...
Поражает легкость, с которой участники явно коррупционных схем вываливают все свои секреты на стол Высокого суда Лондона. А куда им деваться? Ведь надо как-то доказывать свое право на собственность в спорных компаниях. Другого способа нет — только обнажение своих финансовых схем одним и путей использования своего политического влияния другим.
И мы узнаем массу интереснейших подробностей...
Бедный-бедный Высокий суд Лондона! Ему фактически надо рассудить двух людей, которые практически бесплатно «получили» от государства актив стоимостью свыше $10 млрд, но не сумели поделить свою добычу. Точнее поделили, но один из них остался недоволен и требует передела... Традиционно в России разбор имущественных споров между «честными пацанами» — это функция вора в законе.
Как судит вор в законе? По понятиям, по справедливости. Кто сколько вложил в дело — денег, труда, возможностей, тот столько и получить должен. Как судит Высокий суд Лондона? По закону. Как по закону распределить «бесплатно полученное»? Такого способа нет. Но в Англии прецедентное право — способ найдется, раз уж суд принял к рассмотрению этот иск.
«Нет, ребята, все не так...» (В. Высоцкий)
У меня есть предложение. Результаты залогового аукциона «Сибнефти» отменить, а 51% «Сибнефти» (ныне «Газпромнефти») конфисковать в пользу государства российского, у которого оно было получено под видом фиктивного залогового аукциона. И пусть «Газпром» получает с Абрамовича обратно свои $13 млрд за неизвестно зачем купленный им непрофильный актив. Высокий суд Лондона, конечно, в этом готов будет посодействовать... А фигурантов дела... – ну понятно, что с ними делать. Вот это было бы решение! Без сомнения, справедливое с точки зрения 140 млн россиян, а не двух подельников.
Жаль, что этого не будет. А что будет?
Суд всерьез переделит добычу между поссорившимися кентами, настолько запутавшимися в своих разборках и не признающими своих собственных паханов за авторитетов, что защищают свои права через английский суд.
Ладно. Все равно с интересом слежу за процессом, жду новых само- и взаиморазоблачений. Пусть суд никогда не кончится! Мы узнаем массу новых подробностей о русской истории «первоначального накопления капитала». Об «историях успеха» наших олигархов, которые президент Дмитрий Медведев совсем недавно предлагал преподавать в институтах. Учитесь, студенты, как надо делать бизнес, как из ничего сделать 13-миллиардное состояние...
Приговора суда я тоже жду с нетерпением. Не для того, чтобы узнать, сколько откусит Березовский у Абрамовича (это как раз совсем неинтересно), а для того, чтобы скорее начался какой-нибудь новый процесс русских олигархов в Высоком суде Лондона. Ведь решение суда докажет, что прецедентное право работает. А нерешенных споров между нашими олигархами осталось еще очень много. Кто следующий? Гусинский, Черной, Невзлин, Чичваркин, Бородин, Батурина? Продолжите список сами...
Где еще наши олигархи могут добиться справедливости? Не в России же, где все зависит от слова одного человека. И, если поссорился с этим человеком, век не видать тебе воли и справедливости. Искать ее теперь можно только там, за морем, где суд беспристрастно принимает устные договоренности и салфетки с непонятными циферками в качестве убедительных доказательств.
И как же еще мы, совсем не олигархи, сможем узнать немного правды о том, как все было в нашей стране?
