Цивилизация
Закончилось QE-2 в США. Вопрос о QE-3 отложен до глубокой осени. Мировое энергетическое агентство распечатало нефтяные запасы, чтоб сбить цены на нефть. С 15 июля в полном объеме вступает в действие знаменитый закон Додда-Франка «О реформе Уолл-стрит и защите потребителей». Никто в мире не понимает, к чему он приведет. Вопрос с дефолтом Греции так и не решен, но в очередной раз отложен — при этом все понимают, что его в конце концов не избежать. Все выглядит так, будто мировые финансовые рынки входят в полосу шторма. Выдержат ли они или резко упадут вниз? Как это отразится на экономике и политике в России?
QE умер, да здравствует QE!
Пессимисты указывают, что в результате QE-2 ускорить развитие экономики США не удалось, раскрутить рост потребительских расходов, кредитования и жилищный рынок — тоже. А инфляция и госдолг заметно выросли.
Оптимисты говорят, что удалось избежать худшего — нового витка рецессии и дефляционной ловушки, экономика все-таки еще растет, а безработица снижается, пусть и слабо. Инфляция хоть и выросла, но под контролем, а рост госдолга, когда его держателем является ФРС, не должен особенно беспокоить (уплаченные Минфином ФРС проценты возвращаются обратно в Минфин в виде перечисления прибыли ФРС).
Напомню, что первая реакция на кризис была простой — снижение стоимости денег (процентной ставки ФРС) до нуля. А фактически — до отрицательной реальной ставки (за вычетом инфляции). Т. е. вам еще и приплачивают, если вы берете деньги. Не помогло.
Тогда были применены бюджетные стимулы (рост расходов). А ФРС приняла первую программу QE — количественного ослабления, т. е. введения денег в оборот в обмен на ненужные банкам бумаги, которые почти ничего не стоят на рынке (обеспеченные ипотекой). Падение экономики остановилось (правда, никто не может уверенно сказать, от этих мер или само по себе). А финансовые рынки на потоке ликвидности полетели резко вверх. Экономика стала восстанавливаться, но ее стали тормозить уже последствия QE – слишком дорогие сырье, энергия, продовольствие.
QE-1 закончилась. От бюджетных стимулов отказываться никак нельзя, но программу QE в старом виде продолжать тоже нельзя. Была сделана пауза, а потом принято решение о QE-2. Деньги теперь давали не банкам, а бюджету. 4/5 нового долга Минфина выкупалось ФРС. Но это привело к вытеснению коммерческих денег с рынка госдолга, которые оказали давление на рынки. Теперь,
после второго этапа QE, цены на нефть, металлы, продовольствие приблизились к докризисным уровням.
И вот программа QE-2 закончилась по срокам и объемам. ФРС объявил, что о QE-3 можно будет говорить только осенью. При этом ФРС продолжает рефинансировать госдолг, находящийся уже у нее на балансе. Но новый госдолг Минфину США придется размещать уже на коммерческих основаниях. Как-то пойдет это дело? Доходность treasuries (казначейских облигаций США) должна будет возрасти.
Впрочем, все совсем не так плохо. До начала августа Минфин и не собирается размещать новый долг, да и конгресс пока не дал на это разрешения. У банков накоплена совершенно рекордная наличность на счетах — $1,8 трлн фактически неиспользуемых денег.
Наконец, ведь QE-3 практически обещан. Что тоже совсем неплохо. «Жирок» у банковской системы, очевидно, есть, и QE-пауза нужна просто для того, чтобы его немного сбросить. Ничего страшного.
Однако деньги деньгами, но ведь меняются правила игры с ними.
15 июля — новая жизнь мировых финансов?
В этот день вступает в действие часть американского закона «О реформе Уолл-стрит и защите потребителей», подписанного еще год назад. Очень важная часть — о запрете собственных торговых операций коммерческих банков. Плюс создается несколько комиссий для контроля над рисками и справедливостью в финансовой системе. Оптимисты считают, что закон серьезно ограничит действия банкиров, снизит риски в мировой финансовой системе и приведет к снижению мировых цен на сырье, пессимисты — что он просто поменяет формы действий банкиров, а по существу все останется по-прежнему. Я скорее пессимист.
Главное положение закона — так называемое «правило Волкера» (бывшего председателя ФРС, а ныне — советника Обамы). Смысл его в том, чтобы разделить собственно кредитные и инвестиционные операции банков.
До 1999 года в США действовал закон Гласса-Стигала (введенный во времена Великой депрессии в 1933 году), который разделил банки на коммерческие и инвестиционные. Последним, как более рискованным, было запрещено привлекать депозиты населения. После отмены закона средства населения немедленно выплеснулись на финансовые рынки, и в том числе и поэтому началось раздувание большого финансового пузыря, который лопнул в конце 2007–2008 года. «Правило Волкера» — смягченный вариант закона Гласса-Стигала (ГС-лайт). Обычные комбанки смогут вкладывать средства в хедж-фонды и фонды частных инвестиций в объеме, не превышающем 3% от их капитала первого уровня, и владеть не более чем 3% капитала этих фондов. Кроме того,
с 15 июля всем гражданам США запрещается торговать вне биржи любыми товарными фьючерсами, в т. ч. золотом, драгметаллами, нефтью и т. д. с использованием кредитных денег.
Конечно, я не могу и никогда не смогу сказать, что внимательно изучил закон Додда-Франка толщиной в 2315 страниц, вступление которого в силу было отложено на год для того, чтобы принять 243 подзаконных акта и провести свыше 150 дополнительных исследований по различным темам. Зато я, как бывший депутат, прекрасно понимаю, как такой закон мог быть принят всего за полгода, каково его качество, роль лоббистов и осведомленность американских конгрессменов, голосовавших за него.
Я, откровенно говоря, просто не понимаю, почему этому закону придают так много значения некоторые аналитики. Пустая бумага. Даже сам Пол Волкер был крайне недоволен тем, как изложено в законе его правило. Над законом работали банковские лоббисты. Они не могли предотвратить его принятие, но могли возглавить процесс и сделали это. Содержание закона просто выхолощено.
Если хотели развести инвестиционные и кредитные операции — так и надо было это сделать, фактически просто вернувшись к закону Гласса-Стигала. Но сделали совсем не это.
Во-первых, запрет банкам торговать за счет собственных средств не полный, а в 3% от собственного капитала. Главное – не в цифре. А в том, что по конкретной операции остается совершенно непонятным, производится она за счет банка или клиентов. Чтобы не допускать конфликта интересов, запретите банкам за свой счет торговать теми же акциями, что и за клиентские деньги. А то ведь банк покупает акцию и дальше, если она дала прибыль, может оформить ее в конце дня за собственный счет, а если убыток — за клиентский. Конфликт интересов тут остался, он просто ограничен 3% капитала.
Во-вторых, у банков есть десятки лет на то, чтобы уменьшить свою долю в хедж-фондах и частных инвесткомпаниях. А пока все остается по-прежнему.
В-третьих, ну перевел Goldman Sachs своих трейдеров в подразделение по управлению активами. Что изменилось? Ведь население очень редко говорит банку — хочу купить таких и таких акций или фьючерсов. Обычно люди просто вкладывают в фонды, которые понадежнее и дают прибыль повыше, а как там управляет деньгами банк, что покупает и продает — даже не интересуются. Банк принимает конкретные решения по инвестированию их денег.
Наконец, после всех исследований
Минфин США постановил исключить из закона валютные свопы и фьючерсы. Суть не в том, что рынок в 40 с лишним триллионов долларов вышел из-под ограничений закона. А в том, что этот рынок ключевой для перемещений краткосрочного капитала между странами. Того капитала, приток и утечка которого и вызывает валютные кризисы в развивающихся странах.
Закон беззуб. Хотя отдельные его части вполне приятны для людей — например, ограничение размера штрафов по просрочкам по кредитным картам.
Но давайте представим себе, что США ввели бы в действие по-настоящему суровый закон (не этот)? Ведь рынок — международный. А ограничения коснулись бы только американских компаний и граждан. А ведь больше половины рынка деривативов (фьючерсов, опционов, свопов и т. д.) и сегодня вне США. Потеряли бы американские банки и биржи, нашли бы в Лондоне или Гонконге. И работать на зарубежных финансовых рынках будут все те же американские банки, но не через филиалы (которые — часть американской компании), а через отделения, зарегистрированные по местному законодательству.
Влияние закона Додда-Франка на мировой финансовый рынок, по моим представлениям, будет минимальным. И станет касаться в основном формы проведения операций, а не их существа.
Качели мировых рынков
Сегодня для оптимизма у рынков нет оснований. Для большого пессимизма — тоже. Прекращение QE не такая уж и проблема, денег более чем достаточно. Будут вкладывать их в американские госбумаги, процент по которым поднимется. Закон Додда-Франка успешно выхолощен. Ограничения не столь серьезны. Создание новых комиссий — не проблема, все зависит от того, кто будет в этих комиссиях, что они вообще понимают в сложнейшей финансовой жизни и каков будет политический заказ.
Конечно, в будущем году в США стартует новая президентская гонка.
Барак Обама очень заинтересован в демонстрации успехов американской экономики. Для этого ему надо сдержать мировые цены, а еще лучше — заметно снизить их, чтобы оживить экономику. Каждый избиратель оценит, если Обама скинет хотя бы доллар с цены галлона бензина.
Но вот вопрос — сможет ли он это сделать?
Ведь если он переусердствует с давлением на мировые рынки, это приведет, прежде всего, к убыткам американских компаний, что сократит его финансовую поддержку во время предвыборной гонки. Да и республиканцы, контролируя конгресс, не дадут ему это сделать. Как вот уже много месяцев не дают поднять планку госдолга.
Кроме того, не стоит переоценивать влияние Обамы на ФРС. Ведь, в конечном счете, ФРС — частная организация, и у нее есть акционеры (частные американские банки) и их интересы. А главный рычаг влияния Обама уже использовал – председатель ФРС Бернанке утвержден на новый срок. И в следующий раз вносить в конгресс на утверждение кандидатуру председателя ФРС будет уже новый президент. Если ставка акционеров ФРС будет сделана на победу республиканцев — ФРС будет играть не на стороне демократов.
Обама хотел бы снизить мировые сырьевые цены для стимулирования экономики и потребления (главного драйвера американской экономики), но его политические возможности весьма ограничены.
Собственно, финансовым компаниям для получения прибыли нужен не высокий уровень цен, а предсказуемость в его колебаниях. Зарабатывать они могут и на росте, и (еще больше, но рискованнее) на падениях рынка. Скорее всего, именно здесь и будет найден компромисс — очевидные большие волнообразные движения рынка.
Наиболее вероятным мне представляется такое развитие событий. Мировые рынки постоят на месте (вероятно, немного падая) летом и потихоньку пойдут в разгон осенью — в ожидании QE-3. А весной 2012-го, как раз с окончанием QE, снова пойдут падать. А после переизбрания Обамы снова пойдут вверх. Такие качели.
Возможная жертва
Для России такое поведение мирового рынка может иметь катастрофические последствия. Ведь для нас важны не колебания рынка, а именно рост уровня мировых цен. Постоянный рост. Если рынки останавливаются или колеблются вокруг одного уровня — это большая и нарастающая проблема. Российский импорт растет в 1,5–2 раза быстрее экспорта. Если экспорт приостанавливает рост, то импорт стремительно, за пару лет, нагонит его. Это означает, прежде всего, валютный кризис. Тем быстрее, чем сильнее будет утечка капиталов.
Во-вторых, это означает дальнейшее торможение российской экономики — за счет потери рынков. Рост нашего экспорта вызван, прежде всего, ростом мировых цен, а вот рост импорта — именно нарастанием объема поставок товаров из-за рубежа. Внутренний рынок будет заполняться все большим количеством импорта. Российский производитель будет все больше вытесняться с собственного, рублевого рынка. Это приведет к сокращению реальных доходов населения, что будет компенсироваться только бюджетной поддержкой и вести к раздуванию бюджетного дефицита.
Совместное нарастание валютных и бюджетных проблем в перспективе 2–3 лет может привести к настоящему кризису российской экономики, аналогичному кризису 1998 года.
И этот кризис может привести к существенной девальвации рубля и иметь по-настоящему очистительный характер — заложить основу будущего рывка российской экономики (как это было в 1999–2001 годах). Очевидно, что кризис будет сопровождаться и политическими потрясениями, но они придутся, вероятно, на период между большими федеральными выборами, что, на первый взгляд, будет способствовать сохранению нынешней власти.
Однако на кризис (тем более политический) наша власть реагирует неадекватно. Ей будут мешать большие валютные резервы и властная вертикаль. Они создают иллюзии управляемости. Власть постарается всячески замазать девальвацию рубля и затоптать политические протесты. И к следующему выборному периоду придет не с новым рывком, а с вялой и слабой экономикой, окончательно растеряв электоральную поддержку.
