Точка в росте

Хорошо в России — тишь да гладь. Госдолга почти нет. Бюджет за 4 месяца все еще профицитен. Торговый баланс положителен (еще бы — при таких высоких ценах на нефть и металлы). Инфляция падает. Реальный курс рубля высок как никогда и все равно растет. Правда, экономический рост выдохся, падают инвестиции и реальный потребительский спрос. Но это пустяки, ведь главное — макроэкономическая стабильность. А ее у нас более чем достаточно. Деньги у властей есть, даже слишком много — можно и с Белоруссией поделиться, и на социальные расходы подбросить. Для перевыборов власти обстановка самая располагающая — сонная.

А в мире бушуют экономические страсти. И политические по поводу экономики. Просто разительный контраст. Как же нам повезло с нефтью! Эта «голландская болезнь» — просто находка для России. И как не повезло миру, покупающему нашу нефть...

США: много-много брызг

Главная политическая интрига в США на сегодня — это, конечно, проблема утверждения бюджета. Республиканцы, выигравшие последние выборы в конгресс, заняли жесткую позицию — мы не повысим лимит госдолга, пока не сократите расходы. На что Барак Обама заявляет: мы сократим, только если вы позволите поднять подоходный налог на богатых. И, несмотря на многочисленные объявления о том, что стороны близки к соглашению, — соглашения нет. И администрация демократа Обамы крутится как может, использует все возможные резервы, чтобы не сокращать расходы.

Все это уже было в не очень далекой американской истории. И кончится точно так же. Конечно, республиканцы, запомнившись избирателям принципиальной позицией (а ради чего же все это шоу?), в конце концов сдадут ее. Это, конечно, понимают обе стороны. Но пока у Обамы есть хоть какие-то бюджетные резервы — шоу должно продолжаться.

Потом, через год, республиканцы будут говорить, что если бы Обама согласился на их предложения — экономика уже выходила бы из кризиса. А Обама будет говорить, что реализация предложений республиканцев ввергла бы экономику в пучину спада и он искусно ведет ее по лезвию ножа...

Кому поверят избиратели, ничего не понимающие в сути экономики (как и любые избиратели вообще) — посмотрим. К счастью, не нам решать.

Но под этим политическим бурлением стоит совершенно другая проблема — экономика США не хочет расти. Традиционные драйверы роста — кредитование и жилищное строительство — не тянут. Они падают. Тот рост, который есть, носит совершенно искусственный характер — он происходит на бюджетных стимулах. Без этой бюджетной подпорки экономика США рухнула бы процентов на 10–15 сразу.

Обама совершенно прав, что не сокращает расходы бюджета, — он не хочет спада. И республиканцы, конечно, понимают это. Хотя падение экономики увеличило бы их шансы на победу на выборах, но они так рисковать не будут. Ведь Обама именно их обвинит в провоцировании спада. Да и устраивать пожар в своем доме, чтобы сменить председателя домкома, — не в традициях американской политической системы. Республиканцы отступят, сохранив лицо и риторику об упущенных Обамой возможностях роста.

Но это все наверху, в пене волны. А по сути американская экономическая политика заходит в полный тупик. Не дав упасть экономике, власти США не смогли и «расчистить поле» для будущего экономического роста и постоянно натыкаются на старые, докризисные проблемы, которые так и не решены. Напомню вкратце.

Первая осознанная попытка выхода из кризиса — это резкое падение процентной ставки (банкам дают деньги почти бесплатно). Не помогло. Тогда власти США приступили к операции, ранее считавшейся почти экономическим курьезом: разбрасыванию денег с вертолета (план Полсена, QE-1, проще говоря — денежная эмиссия). Иначе назвать раздачу бесплатных денег банкам в обмен на рискованные ипотечные активы назвать трудно. Банки забросали деньгами в расчете на то, что они выправят свои балансы. И полностью добились этого результата: на сегодня балансы американских банков надежны как никогда ранее, рискованных активов осталось очень мало, а свободных денег очень много. Но ведь это не было самоцелью, предполагалось, что на основе хороших балансов банки возобновят кредитование реальной экономики и потребительского спроса. А вот этого как раз и не произошло. Весь эффект денежной эмиссии ушел в «финансовую инфляцию» — рост цен на активы (фьючерсы на нефть, металлы и продовольствие, фондовый рынок и т. п.).

Что ж, власти США закончили QE-1. Рост цен на активы приостановился, но реальная экономика и кредитование все равно не пошли вверх. Тогда в конце 2010 года был объявлен план QE-2.

Теперь давали деньги не банкам, а бюджету. Центральный банк США (ФРС) выкупал гособлигации. Задумано было все логично: это, во-первых, поддержит именно потребительский спрос как основу экономического роста, а во-вторых, снизит процентные ставки на обслуживание госдолга, чем сэкономит бюджетные расходы.

И вот в июне 2011 года программа денежной эмиссии QE-2 заканчивается. Вполне можно подвести ее итог.

1. Экономика не заработала. Еще глубже она завязла в бюджетных стимулах, и без этих стимулов она по-прежнему обречена на провал. Стимулы отменять никак нельзя.

2. Скупка гособлигаций со стороны ФРС (т. е. за счет эмиссии денег) не привела к снижению процента. Она оказалась не дополнением, а замещением частного спроса на них. Американские и иностранные банки восприняли программу как сигнал к выходу из американских гособлигаций. И теперь ФРС уже не может сама выйти из этой программы — некому покупать бумаги правительства, кроме ФРС. Даже для рефинансирования долга (без его роста) частного спроса может не хватить. А ведь надо финансировать рекордные бюджетные дефициты... ФРС попала в ловушку: прекращение программы сразу приведет к необходимости резкого сокращения расходов бюджета, а значит, и бюджетных стимулов для экономики, и спровоцирует ее резкий спад.

3. За время действия QE-2 госдолг США вырос очень значительно, и теперь любое повышение процентной ставки (которое произойдет автоматически, если только ФРС просто снизит объемы выкупа госбумаг) приведет к значительному росту расходов бюджета США на обслуживание госдолга.

4. Наконец, экономика-то сама не заработала, но поддержка потребительского спроса за счет бюджетных стимулов (финансируемых за счет эмиссии) привела к росту денег у населения и росту потребительской инфляции. Энергия сгорания угля снова вышла в свисток и не сдвинула с места паровоз.

Можно констатировать полный провал QE-2 по всем направлениям, кроме одного — еще без малого год США прожили без спада. Но «завести» экономический рост США с помощью денежной эмиссии не смогли — не помогла денежная эмиссия ни в пользу банков, ни в пользу бюджета (населения). Право, задумаешься: может, действительно надо просто напечатать доллары и раскидывать их с помощью вертолетов? Больше вариантов не осталось.

Любой вариант денежной эмиссии приводит к инфляции — либо активов, либо потребительской — и «не цепляет» реальную экономику. Денежная политика не работает и приводит только к переложению проблем на будущее, да еще в сильно раздутом виде. Очевидно, что проблема не в самой денежной политике, а в том, как сделать так, чтобы экономический механизм не перегонял любую денежную эмиссию в инфляцию. Проблема в институтах. Но реформа институтов также в тупике.

Ограничить сегодня участие банков в финансовых спекуляциях — означает ограничить их в фактически единственном прибыльном секторе деятельности. Помимо экономической проблемы (вполне вероятной волны банковских убытков) есть еще и политическое ограничение: банковское лобби в США очень сильно и вряд ли допустит это.

А население и реальный сектор — в дефляционной ловушке. Люди пойдут за новыми кредитами, только когда почувствуют уверенность в том, что смогут отдать их, для чего надо снизить безработицу, разогнать рост доходов и ликвидировать жилищный кризис. Но сделать это может только реальный экономический рост. Т. е. для перехода к росту — уже нужен рост. Откуда же его взять?

Сегодня американская экономика, как лягушка в банке с молоком, — вся надежда только на то, что рано или поздно лягушка собьет из молока масло и сможет от него оттолкнуться, а пока можно видеть только, как она дергается уже на исходе сил и надежд. И невольно закрадывается мысль — ведь банка экономики совсем непрозрачная — вдруг там внутри не молоко, а вода, из которой никогда не получится масло? Только брызги...

Европа: не так страшен черт...

Глядя на экономическую политику в Европе, трудно избавиться от ощущения театра абсурда. Вроде бы тут все не так проблемно, как в США. И средний госдолг ниже, и экономический рост увереннее и менее завязан на чисто бюджетные стимулы. И денежная политика не столь сильно увязана с антикризисной борьбой и относительно консервативна. Но время от времени в Европе вспыхивают проблемы, которые поднимаются на уровень почти глобальных, а потом так же быстро исчезают.

То вдруг почти вся южная Европа объявляется «свиньями» (PIIGS), которые неминуемо придут к кризису. То вдруг должна распасться зона евро и ликвидироваться сама эта валюта. То некоторые страны должны выйти из еврозоны (например, Греция).

Несомненно, эти факелы до небес возникают не сами по себе, проблемы в еврозоне есть. Но их значение временами настолько преувеличивается, что невольно ловишь себя на мысли, что это не может происходить без сознательной манипуляции. И когда ищешь, кому это может быть выгодно, всегда наталкиваешься на США. В самом деле, раздувание проблем еврозоны выгодно прежде всего им, т. к. это увеличивало бы спрос на евродоллары и бегство капиталов в США, где им вроде бы некуда деваться, кроме как вкладываться в госбумаги (впрочем, это не работает, деньги остаются в кэше, просто на счетах, и не вкладываются в американские бумаги). Таким образом, США экспортировали бы свой кризис в Европу.

Конечно, Греции не избежать реструктуризации госдолга, и совершенно напрасно еврозона откладывает эту столь необходимую хирургическую операцию. Гособлигации в евро, размещаемые под 25 и выше процентов годовых, — это уже из области фантастики. Проблема тут ровно одна: пока Греция платит, это приносит колоссальные прибыли инвесторам, и они не торопятся от них отказываться. Но надо ж понимать, что чем дольше Греция платит — тем больше будет у нее проблема и тем дороже обойдется ее решение. Все явно ждут инициативы самой Греции, греческого дефолта (отказа платить по еврооблигациям) и только тогда займутся реструктуризацией ее долгов. Это глупо, но так, видимо, устроена европейская политика.

И все равно, реструктуризация долгов Греции, которая раньше или позже произойдет, — совсем не конец света даже для еврозоны. Она это переживет и двинется дальше.

В еврозоне есть очевидная проблема с бюджетной недисциплинированностью некоторых стран. Что при единой валюте означает их фактическое паразитирование на дисциплинированных странах (таких как Германия и Франция).

Возможно, Европе стоит подумать о том, чтобы за бюджетные сверхдефициты были очень жесткие санкции, вплоть до исключения из зоны евро (это трудно себе представить практически, но у Евросоюза и европейского центробанка есть множество рычагов, и не доводя до этой меры). В любом случае это технически решаемая проблема, и она никак не приводит к распаду еврозоны.

Евро был и остается самой дисциплинированной и предсказуемой валютой именно потому, что ее эмитирует наднациональный орган, гораздо менее зависимый от правительств, чем даже условно частный ФРС от администрации Барака Обамы.

И, думаю, что проблемы евро решаемы, а ее перспективы намного надежнее, чем перспективы многих национальных валют, даже доллара.

Конец роста

Все меры по выходу развитых экономик из кризиса основаны на все большей их ориентации на увеличение потребительского спроса. В этом суть бюджетного стимулирования экономики через QE-2 в США и проблемы слишком высоких дефицитов бюджета в некоторых странах Европы. Это означает, что на инвестиции денег остается все меньше. Сдвиг к сокращению доли инвестиций, весьма ощутимый в последние 40 лет в развитых экономиках, в ходе нынешнего кризиса получает свое окончательное закрепление.

Но экономический рост без инвестиций — это костер без дров. Попытки стимулировать рост через увеличение потребления, которые впоследствии должны привести к росту, что вызовет потребность в инвестициях, на самом деле означают, что этого «впоследствии», скорее всего, не произойдет. Скорее экономика столкнется с новым кризисом, выход из которого будет связан опять со стимулированием потребления, чем дело дойдет до «впоследствии».

Нынешний кризис фактически ставит точку на экономическом росте развитых экономик. Как в развитых странах произошел демографический переход (от систем с высокой рождаемостью/смертностью к системам с низкой рождаемостью/смертностью) — точно так же завершается и экономический переход (от систем с высокой долей накопления/высоким ростом к системам с низким накоплением/ростом).

Дополнительным подтверждением этого является и ускоренный рост мировых цен на энергоресурсы, металлы, продовольствие. Экономический рост становится слишком дорогим мероприятием.

Развитые экономики перейдут от общего роста к усилению структурных изменений в экономике в уже очевидном направлении — рост услуг (в том числе финансовых), брендов, интеллектуальной собственности и т. п., что фактически не требует ресурсов. Безработица будет сокращаться на основе роста именно в этих секторах. А ресурсоемкие отрасли, включая и реальную экономику (производство товаров), станут уделом развивающихся стран.

Развивающиеся страны, демонстрирующие быстрый экономический рост по мере развития, также начнут постепенно переходить к максимизации потребления собственного населения. Собственно, мировой лидер долгосрочного быстрого роста — Китай — уже объявил о своих планах именно в этом отношении. Он планирует отходить от экспортной ориентации экономики в пользу внутреннего потребления. Для чего должны будут ускоренно расти доходы китайского населения. Естественно, рост потребления и снижение накопления замедлят экономический рост.

Для Китая это будет долгосрочный процесс, который может занять пару десятилетий. Но именно такой последовательной долгосрочной политикой и отличается Китай. И если уж лидеры развивающегося мира фактически объявили о начале «экономического перехода», то этот процесс вполне можно считать глобальной тенденцией ближайших десятилетий.

Если все эти многообразные экономические изменения в США, Европе, Китае, России привести к общему знаменателю, то в числителе мы получим рост доли потребления в ВВП. В этом глубинный, пока еще неосознанный смысл нынешнего кризиса: завершение экономического роста развитых стран, а вслед за ними и всего мира.