Цивилизация
Отказ от экономического роста в развитых странах — главный смысл мирового экономического кризиса 2007—2009 (см. статью «Пределы роста-2»). Этим странам следует перестать «стегать мертвую лошадь», пытаясь вновь запустить механизм экономического роста. Этого уже не будет никогда в обозримом будущем.
Но это отнюдь не означает конца человечества. Просто
надо перейти к концепции экономического развития без роста — когда лучшее удовлетворение потребностей человека происходит за счет использования ресурсов в том же или меньшем объеме, на что и будет нацелен в первую очередь технический прогресс — не на рост производства, а на лучшее использование ресурсов.
Как это ни странно, но выдвинутая мной идея остановки экономического роста вызвала у читателей гораздо меньше споров, чем я ожидал. Как и идея, что человеческие потребности в развитых странах в основном уже удовлетворяются на достаточном уровне и сегодня мы почти на максимуме. Такое ощущение, что я просто назвал своими словами то, что все и так чувствовали. Но осталось много вопросов о конкретном содержании этого процесса и о пересмотре своего отношения к некоторым реалиям типа капитализма, безработицы и т. д.
И для начала я решил проверить «алгеброй гармонию», выяснить, подтверждается ли логика экономического перехода (ЭП) статистикой мировой экономики.
Подтверждение основных гипотез
Я буду использовать статистику Мирового банка, который так удобно разделил страны по уровню дохода на три группы — бедные, со средним доходом (или развивающиеся) и богатые. Вот как выглядит картинка современного мира (2007 предкризисный год, последний год эпохи роста).
1. Бедные страны. Это 40 стран со средним годовым доходом на душу населения $1100 (по паритету покупательной способности, ППС). Здесь живет 12% населения мира и производится 1% мирового ВВП (тоже по ППС). Их роль в мировой экономике почти нулевая.
2. Развивающиеся страны. Это около сотни стран с доходом $5700 на человека в год. 71% населения и 40% мирового ВВП.
3. Богатые страны. 69 стран. Это «золотой миллиард» — около 1,1 млрд человек, или 17% населения, с доходом $36,3 тысячи/чел. 60% мирового ВВП.
Из богатых выделим действительно развитые страны — члены Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР, или OECD). Это всего 30 стран практически с теми же характеристиками, так как здесь живет 9/10 населения богатых стран. Оставшиеся 39 богатых стран — это небольшие страны — экспортеры нефти типа Кувейта, Саудовской Аравии или ОАЭ, офшоры типа островов Мэн или Каймановых либо совмещающие функции офшора с туризмом, как Карибские острова или Кипр.
По демографии все эти страны четко выстроились в линию с уменьшением темпов прироста населения (2,2%, 1,1%, 0,7%, 0,7% в год). Так что и
факт демографического перехода, и обратная зависимость демографии от уровня доходов населения вполне подтверждаются. Интересно, что к уровню развития страны это не имеет отношения — были бы деньги, неважно откуда.
Темпы роста ВВП развивающихся стран втрое выше, чем у богатых (8,9% против 2,7% в год). Это подтверждает гипотезу об экономическом переходе.
А что бедные страны? Они во многом в стороне от мировых трендов. Да, они растут сейчас быстрее, чем богатые, но медленнее, чем развивающиеся. Они еще не выстроили модель догоняющего роста. Главная их проблема — качество экономического управления.
Источники роста
В чем секрет быстрого роста развивающихся стран? Есть два очевидных источника.
1. Инвестиции. Доля инвестиций в ВВП развивающихся стран — 29%, а в богатых — 21% (за два года кризиса инвестиции развивающихся стран остались на том же уровне, а вот в богатых странах они упали до 17% ВВП). При этом, напомню, в богатых странах нужно существенно больше инвестиций на поддержание капитала в силу большего размера самого накопленного капитала.
2. Заниженный курс национальной валюты. В качестве оценки «заниженности» я буду использовать сальдо торгового баланса — ведь в конце концов именно для этого курс и занижается. Развивающиеся страны имеют профицит 4,1% к ВВП, а развитые — дефицит в 1,7% к ВВП (именно развитые, так как к просто богатым относятся страны-экспортеры нефти с сильно профицитными балансами, здесь они исключены). Мировой торговый дисбаланс составляет примерно полтриллиона долларов ежегодно. И вектор однозначен: торговая экспансия развивающихся стран на рынки развитых и бедных стран. Расчеты по паритету покупательной способности (ППС или PPP) Мирового банка показывают, что курсы валют развивающихся стран занижены вдвое, а богатых — находятся примерно на уровне доллара.
Фактически дисбаланс мировой торговли означает, что развитые страны отдают свой экономический рост развивающимся ради роста потребления своего населения.
Эти два фактора усиливают друг друга. Инвестиции идут в экспортные отрасли экономики и способствуют профициту торгового баланса. Заниженный курс нацвалюты привлекает капиталы, удешевляя производство в развивающихся странах. Что увеличивает внешние и внутренние инвестиции в стране.
Привлечение инвестиций должно было бы уравновесить торговый баланс и поднять курс, но и тут нашелся выход — отдавать внешние долги и копить внешние резервы страны, не давая укрепиться нацвалюте. Так, если внешние резервы развивающихся стран в момент долгового кризиса конца 1980-х годов составляли 14% их внешних долгов (они имели $1 на $7 своего долга), то в 2006 году эти страны вылезли из долгов и к 2009-му их резервы достигли 140% к долгу. То есть развивающиеся страны теперь еще и кредитуют богатых (доллар, евро, иена, фунт) для покупки своих товаров. Кризис только усилил эту тенденцию. То, что должно было выравнивать торговый баланс, наоборот, теперь способствует увеличению дисбаланса.
Принципиально важно для логики ЭП, что развивающиеся страны растут быстрее не потому, что у них много природных ресурсов, а богатые останавливаются в росте не потому, что уперлись в ресурсные ограничения. Нет, мировая торговля снимает все эти ограничения. Разница в скорости роста зависит только от экономической модели этих стран.
Ну и еще, конечно, от исторических случайностей: каждая страна уникальна, тут нельзя поставить, как в точных науках, повторяющийся эксперимент.
Еще одно замечание. Помощь бедным странам не идет впрок с точки зрения развития, так как завышает курсы их нацвалют и тормозит экономический рост. И, конечно, развитые страны никогда не стали бы рекомендовать развивающимся занижать валютные курсы (сколько США борются с занижением курса китайского юаня!). Их рекомендации всегда прямо противоположны. А росту доли инвестиций в ВВП никогда не придавалось особого значения в рекомендациях МВФ и Мирового банка, их «конек» — макроэкономическая стабильность, которая как бы сама по себе «невидимой рукой рынка» вытащит страну к росту.
Можно сказать даже так: развивающиеся страны растут вопреки рекомендациям развитых, а экономическая помощь беднейшим странам со стороны развитых тормозит их рост.
В очередной раз открываем старые истины: что важнее голодающему — рыбка или удочка. А вот советы не нужны: сытый голодного не разумеет.
Это происходит не по злой воле развитых стран, а, наоборот, из-за их желания помочь. Просто экономические рецепты, работающие в развитых странах, совершенно по-другому работают в развивающихся. И после азиатского кризиса 1997 года (аукнувшегося российским дефолтом 1998-го) это частично признают даже мировые финансовые организации, такие как МВФ.
Антиподы: США и Китай
Все эти закономерности становятся еще очевиднее при рассмотрении конкретных случаев. И вот лидеры развитого и развивающегося мира — США и Китай.
В США прирост населения 1% в год, а ВВП — 2—3%. В Китае рост населения — 0,5%, ВВП — больше 10%. А вот доход на душу населения в Китае ниже в восемь раз (по ППС). Все логично, но демография тут явно перевернута. Почему?
В США высокий демографический рост (на уровне развивающихся стран) связан с большой иммиграцией из Латинской Америки с высокой рождаемостью в этих семьях, а также с «американской мечтой» — свой дом. В доме и на участке земли больше места для детей, чем в городской квартире, возможно, поэтому и выше рождаемость. Демографический переход (ДП) в США еще не завершен. А вот ЭП практически завершен.
В Китае — наоборот. Жесткая госполитика ограничения рождаемости (один ребенок на семью) резко снизила естественный прирост населения, который еще 40 лет назад был 2,5—3% в год. ДП, очевидно, завершен. А вот экономическая модель быстроразвивающейся страны не поменялась — наоборот, она усилилась. Что логично: Китаю еще долго догонять США по доходу на душу населения.
И абсолютно логично выглядят экономические модели этих стран:
1. Инвестиции. США — 19% ВВП. Китай — 41%. Разрыв в два раза. (После двух лет кризиса в США инвестиции упали до 14%, а в Китае выросли до 48%. Разрыв в три раза, и это при падении ВВП в США и росте его в Китае.)
2.Торговый баланс. США — дефицит почти 6% ВВП, Китай — профицит 9%. (После двух лет кризиса импорт в США упал почти на полтриллиона долларов и дефицит торгового баланса сократился до 4%. В Китае уровень экспорта сохранился, но вот резко вырос импорт — тоже на полтриллиона — и сам ВВП, поэтому профицит торгового баланса упал до 5%.)
Как видим, суть экономических моделей ориентации на потребление или на быстрое развитие здесь выражена еще более ярко и четко, чем в агрегированных мировых показателях.
Мировой кризис больно ударил по США за счет сокращения потребления импортных товаров и падения инвестиций и мало отразился на экономике Китая. Наоборот, доля инвестиций и импорта увеличилась. И ухудшение условий мировой торговли почти не повлияло на быстрый экономический рост в Китае.
Кризис 2007—2009 годов — это кризис именно экономической модели богатых стран, модели общества потребления.
1970-е годы: были когда-то и мы рысаками
А что было тогда, когда нынешние развитые страны были по уровню доходов как нынешние развивающиеся? Было это в начале 1970-х, 40 лет назад.
Тогда развитыестраны имели прирост населения около1%. ВВП рос на 4—6% в год (за исключением периодов рецессий). Доля инвестиций в ВВП была 25—26%, и они имели положительный торговый баланс.
Очень напоминает нынешние развивающиеся страны. За тем исключением, что сегодня развивающиеся страны заметно резвее растут за счет того, что показатели инвестиций и торгового баланса у них лучше.
А вот разрыв между развивающимися и бедными странами был в 1970-е годы совсем невелик. По уровню дохода они отличались всего в два раза, и население в них росло одинаково быстро — около 2,5% в год. Однако они уже имели значительную разницу в темпах роста ВВП (5—7% и 2—4%) за счет, в первую очередь, разницы в инвестициях (соответственно 22% и 12%).
Показатель в 12% инвестиций в ВВП для бедных стран просто катастрофичен, он означал, что эти страны вообще не развивались, обеспечивая лишь поддержание весьма скудного капитала (дома, заводы) в своих странах. Это был полный тупик — они были бедны настолько, что средства на развитие тратить не могли, все шло на текущее потребление.
Мировая торговля строилась так: развитые страны захватывали своими товарами остальной мир — они имели положительные торговые балансы, а бедные страны — отрицательные. Развивающиеся страны имели небольшой, но тоже отрицательный торговый баланс. Впрочем, все торговые дисбалансы были невелики по сравнению с сегодняшними из-за привязки валютных курсов к золотому эквиваленту.
Тогда развитые страны стремились захватить рынки развивающихся стран и марксисты/социалисты всех мастей обвиняли их в торговой экспансии, империализме и торможении развития более слабых стран. А сейчас все прямо наоборот: имеет место торговая экспансия и «империализм» развивающихся стран, захватывающих рынки стран развитых при слабом сопротивлении последних.
Забавная метаморфоза, не правда ли?
Развитые страны уже в 1970-е демонстрировали намного более низкие темпы роста населения, но экономически они росли примерно вровень с основной массой развивающихся стран. При этом они имели даже большую долю инвестиций в ВВП (что естественно — для большего капитала нужны и большие поддерживающие инвестиции). Мир тогда выглядел стабильным, и, казалось, ничто не могло его поколебать.
Но, однако, это произошло. Ведь сейчас ситуация совершенно иная. Что изменило мир?
1. Развитые страны вдвое снизили темпы роста за счет снижения инвестиций и ухудшения торговых балансов. Они постепенно переходят к чистому потреблению, осуществляя почти только поддерживающие инвестиции (ремонт/замена существующего капитала).
2. Развивающиеся страны выстроили стратегию догоняющего роста, заметно увеличив инвестиции и добившись резко положительных торговых балансов за счет занижения курса национальных валют.
3. Даже бедные страны существенно изменили свою экономическую политику, почти вдвое увеличив долю инвестиций в ВВП и достигнув роста, отстающего от развивающихся стран, но все же вдвое выше, чем в богатых странах. Они вышли из тупика. Однако их позиция в мировой торговле заметно ухудшилась: дефициты торговых балансов стали резко отрицательными (до 10% ВВП, тогда как в 1970-х годах они не превышали 1—2%). Очевидно, что это влияние помощи со стороны развитых стран (в основном в долг).
Начались эти ключевые экономические изменения в мире как раз в начале 1970-х годов и были связаны с тремя принципиальными экономическими моментами:
1. Мир отказался от привязки валют к золоту (1971 год, ранее валюты привязывались к доллару, а доллар — к золоту) и перешел к системе плавающих валютных курсов. Свобода валютной политики резко повысилась.
2. Развитый мир получил мощный удар по торговым балансам в результате образования ОПЕК и скачка цен на нефть. А число богатых стран сразу выросло.
3. Опыт Японии, Южной Кореи и некоторых других стран Юго-Восточной Азии убедительно продемонстрировал возможности и преимущества новой модели догоняющего развития с ориентацией на инвестиции и экспорт. Вслед за ними устремились Китай и Индия. А
в конце 1970-х — начале 1980-х годов мир увидел на примере Японии, как следование советам США по ревальвации национальной валюты погрузило эту страну в бесконечную череду кризисов и парализовало экономический рост.
То есть теперь стало окончательно понятно, что делать надо, а чего не стоит.
Все эти изменения произошли не по воле, а, скорее, вопреки сознательной воле развитых стран. Силой экономических законов. Ведь что такое вдвое заниженный курс валют развивающихся стран? Это вдвое более низкие цены на потребительские товары для развитых стран. Это весьма выгодно для богатого населения: если бы они производили эти товары внутри страны, они стоили бы вдвое дороже. Так сдерживается инфляция в богатых странах и растет потребление. Чего, собственно, и хочет население богатых стран и демократически избирает именно тех лидеров, которые обеспечивают это желание. Стратегически занижение курсов валют развивающихся стран выгодно населению стран развитых.
Впрочем, сознательно богатые страны предпринимают как раз обратные усилия — по повышению курсов валют развивающихся стран. Но это происходит активно только в последнее время из-за резко обострившейся проблемы с безработицей в богатых странах. Они теперь хотят перезапустить механизм экономического роста, чтобы сократить безработицу, и видят очевидное препятствие в завышенных курсах собственных валют. И поэтому добиваются ревальвации валют развивающихся стран, чтобы выровнять дисбаланс. Впрочем, они бы с удовольствием провели и девальвацию своих валют, да вот это не поможет: если китайский юань привязан к доллару, то он девальвируется вместе с ним и мало что изменится. Однако
развивающиеся страны больше не следуют советам, даже весьма настоятельным, со стороны богатых, как это было в 1970—1980 годы. Особенно после прививки азиатского кризиса 1997 года. Они, уже разобравшись в своей экономической модели, идут своим путем.
И получают свои выгоды от заниженности курсов валют, и прежде всего это ускорение экономического роста и занятость для огромного населения этих стран. По поговорке: а Васька слушает, да ест.
Перспективы
Торможение экономического роста по мере роста богатства — не повод для пессимизма. Как раз наоборот. Ведь это означает выравнивание уровней экономического развития в мире.
Именно это ключевой момент мировой экономической динамики последних 40 лет. Раньше разрыв между тремя группами стран (бедные — развивающиеся — богатые) составлял пропорцию 1:12:25, а теперь — 1:6:36. Как видим, отсталость бедных стран за 40 лет даже увеличилась. Однако в последнее десятилетие темпы роста бедных стран выросли, прежде всего за счет скачка инвестиций (с 18% до 24%). Бедные страны уже бросились вдогонку. А вот развивающиеся страны уже существенно поправили свою позицию, сократив отставание от развитых стран вдвое — с 12 раз до «всего» 6.
Шестикратный разрыв между богатыми и развивающимися странами еще велик. При сохранении существующих темпов роста развивающиеся страны достигнут нынешнего уровня развитых через 20 с небольшим лет (и сократят разрыв с богатыми странами с шести до двух раз). А через 30 с небольшим лет текущий уровень потребления в этих странах сравняется.
Представьте себе, как изменится мир всего через 20—30 лет: еще при нашей жизни. 4/5 населения Земли будут жить с очень высоким и примерно равным уровнем потребления.
Выравнивание уровней развития стран — это очень хорошо, потому что не будет поводов для зависти и потому что люди, которым есть что терять, не хотят воевать за лозунги. Идеологическое противостояние будет остывать, а мировая культурная интеграция — нарастать. Впереди нас ждут не войны, а мир.
Остановка в росте не означает конец человечества, она означает всего лишь переход к развитию с тем же или падающим потреблением природных ресурсов. Причем безо всяких мальтусовских «несчастий» (голод, войны, эпидемии) и морально-нравственных увещеваний (типа самоограничения), просто силой экономических законов. Это не ограничивает, а продлевает срок жизни человечества на Земле. Если, конечно, оно найдет новый драйвер своего развития — иной, кроме нужды.
