Цивилизация
«Сколь веревочка ни вейся, а совьешься ты в петлю», — пел Владимир Высоцкий. Смотришь на мировую экономику, и кажется, что петля уже свита и теперь начала постепенно сжиматься. Уже понятны контуры и причины будущего кризиса — они сконструированы кризисом нынешним, точнее, попытками его смягчить. И теперь вопрос времени, когда мировая экономика повесится в этой петле. Недолгого времени.
По формальным показателям, кризис прошел нижнюю точку еще в 2009 году, экономика США и мировая пошли вверх. По итогам четвертого квартала этого года ВВП США, возможно, выйдет на докризисный уровень. ВВП Германии вплотную приблизится к нему. Все? История с кризисом закончена? Как бы не так. Это было только начало.
Формальные экономические показатели маскируют проблему. Кризис не закончился. Он перешел в скрытую фазу.
Инкубационный период, когда организм внешне выглядит здоровым, но вирус внутри развивается, набирает критическую массу и проявит себя через какое-то время — неизбежно.
Мотор экономического роста заглох
Последние десятилетия США развивались на основе бурного роста кредитования. Именно оно было главным драйвером роста ВВП, потребительских продаж, бума недвижимости нулевых годов. Сейчас, что ни делай, кредиты не растут. Вся стабилизация потребительских продаж и ВВП достигнута на основе замены драйвера роста — место кредитов заняла госпомощь. Баланс госвыплат/госизъятий в располагаемом доходе американца в 80-х — начале 90-х колебался в районе +5%, а затем начал быстро падать — до минус 3% к началу нового века. С началом нынешнего кризиса он взлетел с 1 до 12% и держится на этой планке с весны 2009 года. Всем ясно, что так продолжаться долго не может.
Чтобы американская экономика начала расти, необходим рост кредитования, а запустить его никак не удается.
Хотя США действительно много сделали для этого. ФРС (центробанк США) выкупил ипотечных ценных бумаг на $1,25 трлн, оздоровив балансы банков. Снизил процентную ставку до нуля (грубо говоря, банки могут занимать деньги у ФРС совсем бесплатно) и держит на этом уровне уже больше двух лет. Однако до сих пор похвастать нечем. Потребительский кредит падает с лета 2008 года, уже восемь кварталов подряд, и конца падения не видно.
Более того, раз американцы стали меньше пользоваться кредитом (падение означает, что они его отдают), то теперь они вынуждены копить на крупные покупки, и норма сбережений заметно увеличилась. А это — прямой вычет из текущих потребительских расходов. Американцы сберегают, деньги попадают в банк — и что дальше? Ничего. Ни кредитов, ни инвестиций. Деньги просто остаются, «застревают» в банках.
Кто виноват в падении кредитования: заемщик или банк? Американцы не хотят брать кредиты или банки их не дают? Все виноваты. Рынок каждый раз балансируется на все более низких уровнях.
И люди не хотят брать и потребительские кредиты (т. к. не уверены в своем доходе), и ипотечные (т. к. на них не заработаешь, как раньше: стоимость залогов — домов – не растет, а падает), а проценты платить надо ежемесячно. И все же ведущую роль тут играют, конечно, банки. Что доказывает простой факт: проценты по кредитам снизились намного слабее, чем проценты по федеральным фондам: с 6% до 4,5% по 30-летней ипотеке при падении процентов по федеральным фондам с 5% до нуля. Банки, очевидно, не хотят кредитовать, а для населения это слишком дорого.
Банки не хотят давать кредиты, хотя накопили «кэш» — свободные неиспользуемые деньги – больше триллиона долларов (раза в четыре больше, чем в период экономического роста в первой половине нулевых). И сидят на этих деньгах, не рискуя их вкладывать во что-либо недостаточно ликвидное (вроде кредитов населению).
Боязнь банковских крахов 2008 года прочно засела в головах банкиров. Но проблема, конечно, не в страхе.
Сдвинуть с места махину банковского кредитования США никак не удается. Это не вопрос денег. Денег дают населению много, банкам — много. И у тех и у других растет доля кэша, ликвидных сбережений. Все готово для роста. Но его нет. Почему?
Надо перекрыть возможность «легкого заработка»
Можно, конечно, ссылаться на неготовность мозгов, желания к росту, неготовность принимать решения с более высоким уровнем риска. Но, думаю, дело совсем не в психологии. Дело в новой структуре экономики и бизнеса.
Для финансового капитала есть менее рискованные и более прибыльные операции, чем кредитование населения или фирм. Это работа с биржевыми ликвидными активами: опционы и фьючерсы (без поставки) на нефть, в меньшей степени — металлы, в еще меньшей — остальные биржевые товары, а также, конечно, рынки акций и облигаций.
Когда США проводили QE-1 (количественное расширение предложения денег, в основном в течение 2009 года), инфляция немедленно разбилась на сектора. Инфляция на ликвидные активы составила от 50% до 100% годовых, в то же время на потребительском рынке наблюдалась почти нулевая инфляция. На рынке недвижимости — так вообще откровенная дефляция. Именно это
резкое расслоение, дифференциация рынков — особенность нынешнего кризиса. Денежная накачка уходит на определенные рынки, где риск мал, а доход велик — в силу того, что эти рынки хорошо управляемы либо государством (например, рынок гособлигаций), либо крупнейшими финансовыми структурами (например, рынок нефти и в определенной степени акций).
Между рынками выросли невидимые стены. Капитал приобрел практически одностороннюю эластичность. Как ниппель в надувном мяче или автомобильных шинах. Туда — идет, обратно — нет. И в ранее единой экономике возникли три достаточно четко выраженных сектора — инфляционный (ликвидные активы), инертный (потребительский) и депрессивный (недвижимость и др.).
Экономическая структура изменилась, а у государства остался старый инструментарий управления. С его помощью можно было управлять экономикой ранее — лучше или хуже. И для этого были созданы разнообразные, часто взаимоисключающие, но работающие экономические теории. Выбирай на вкус. Однако сегодня управлять этим инструментарием невозможно, он устарел. В этом ключ к пониманию того, почему США и мировая экономика не могут выйти из кризиса. К пониманию того, почему внешне кажется, что все готово к экономическому росту, но сам рост никак не настает. И, увы, настать не может.
До тех пор пока на рынке ликвидных активов можно много зарабатывать, деньги уже не пойдут в остальные сектора. Чтобы деньги могли стимулировать рост на потребительском рынке, надо перекрыть возможность «легкого заработка» на рынке ликвидных активов.
Если огрублять ситуацию, можно сказать так: запрети государство срочные сделки на финансовых рынках (опционы, фьючерсы) или запрети (резко сократи) возможности пользоваться кредитами для операций на рынках ликвидных активов (т. н. маржинальное кредитование) — и деньги начнут стимулировать реальную экономику, больше им некуда будет деться. Конечно, ситуация далеко не столь проста и в реальности весьма запутанна, но смысл ее состоит именно в этом: чтобы эффект денежной накачки распространялся на всю экономику, надо перекрыть «утечки» в надувание ликвидных активов, и тогда вновь все заработает, как раньше.
Но возможно ли это?
Мины нового кризиса уже расставлены
Власти США должны пойти на резкое ограничение доходности крупнейших финансовых компаний, причем именно там, где эта доходность выглядит самой большой и надежной, — или из кризиса не выйти. На такую революцию современные американские власти не способны. И потому, что нет четкого осознания ситуации, и потому, что они слишком интегрированы с крупнейшими финансовыми компаниями на личном уровне, и потому, что это может привести к крупнейшим банкротствам в истории США и социальным потрясениям, которые вряд ли сможет себе позволить любой из избранных демократических политиков. Возможно, именно последняя из причин — главная. Впрочем, вполне достаточно любой из них: понимание, желание, возможность. Не хватает всего. А раз так, то
не стоит ждать, что США (а за ними и весь мир) смогут так или иначе, рано или поздно выбраться из экономического кризиса, начавшегося в 2007 году. Все, что они могут, — это только отсрочить его. Именно в период такой отсрочки мы сейчас и живем.
Все, что могут власти США, — это поддерживать экономику на плаву за счет госбюджета. Это единственное, что работает в нынешней ситуации. Бюджет поддерживает потребительский спрос населения и в значительной части рынок недвижимости. Но, во-первых, это искусственная подпорка, убери ее, и все здание экономической стабильности развалится. А во-вторых, это не бесконечный источник.
Бюджет финансирует людей и экономику за счет резкого увеличения расходов при низких доходах. Дефицит финансируется займами.
Первая опасность тут — чисто арифметическая. Госдолг растет, выплаты процентов по нему (даже пока столь мизерных, как в США) начинают становиться все больше. И это просто вопрос времени, когда проценты за пользование долгом сравняются с размером самого дефицита (точка невозврата), после чего процесс приобретет самоподдерживающийся характер и может закончиться: 1) жестокими бюджетными рестрикциями и очень высокими налогами; 2) государственным дефолтом или 3) гиперинфляцией. При нынешних параметрах США до этой точки еще далеко, однако если вдруг процентная ставка вырастет, эта точка начнет стремительно приближаться.
Вторая опасность сложнее для понимания. Дело в том, откуда берутся деньги для финансирования госзаймов. Если они берутся из внутренней экономики, то происходит простое перераспределение денежной массы в пользу государства — это тупиковый путь. Потому что одной рукой государство раздает деньги, а другой — тут же собирает их обратно. Эффект операции весьма сомнителен. Выудить из этого стимулы экономического роста — почти то же самое, что пытаться выдернуть себя из болота за собственную косичку, как барон Мюнхгаузен. Нужен приток денег, условно говоря, «извне». И таких источников — два. Иностранцы и денежная эмиссия.
1) Иностранные заимствования означают экспорт кризиса за пределы США. Для самих США это, конечно, очень хорошая возможность. Но ведь иностранцы не дураки и свои денежки так просто не отдадут. Надо создать достаточные стимулы. Как можно привлечь капиталы при сохранении очень низких процентных ставок? Два старых, как мир, способа — пряник и кнут.
Пряник — это рост курса доллара, что означает дополнительную премию тем, кто переводит свои деньги из других валют и вкладывает их именно в долларовые активы (включая госбумаги).
Это смешно, но фактически единственная валюта, которая может выиграть от своего укрепления, — это именно доллар, выполняющий роль резервной валюты. Остальные страны мира так или иначе заинтересованы в ослаблении своих национальных валют (это стимулирует экспорт и производство, сдерживает импорт, сокращает безработицу). Чем хуже экономическая ситуация, тем важнее для них будет ослабление своих валют относительно других стран и доллара США. Получается, что
экспорт кризиса из США во внешний мир — самоподдерживающийся процесс, в котором заинтересован и сам внешний мир, как это ни парадоксально.
Кнут — это дестабилизация других валют. Мы видим, что США применяют оба этих способа. Доллар растет. Потом он останавливается, но начинается подробное обсасывание и смакование проблем зоны евро с обсуждением самых крайних сценариев – государственных дефолтов и распада самого евро. С нехитрым выводом в конце о ненадежности этой валюты и надежности доллара. Когда эта дискуссия миру поднадоест, доллар вновь начнет расти. Конечно, это грубая схема, но это именно то, что происходит последнюю пару месяцев. И происходит не первый раз в течение этого кризиса.
Развести европейцев несложно, есть большие противоречия между «севером» и «югом» ЕС, между лидерами и аутсайдерами. А еще проблемы с новыми членами из Восточной Европы. И вот эти противоречия обостряются. Вдруг выясняется, что госдолги некоторых стран занижены, а достигнутые компромиссы неустойчивы. Как будто этого мало, и Bloomberg подает в суд на Европейский центробанк за сокрытие важной информации, серьезно обостряющей противоречия в ЕС...
2) Денежная эмиссия — это и есть суть программы QE-2, о которой США объявили осенью 2010-го. ФРС скупает гособлигации на вторичном рынке, тем самым двухходовой схемой финансируя дефицит бюджета США денежной эмиссией.
Приятно здесь то, что, в отличие от QE-1, деньги попадают не банкам (и не разгоняют инфляцию на рынках ликвидных активов), а в самый эффективный канал для поддержки населения и экономики — в бюджет. При этом крупнейшие банки снимают неплохую прибыль с этой операции, выступая посредником между казначейством США и ФРС. Кроме того, эта схема позволяет не так сильно зависеть от иностранных займов и легко регулировать поддержание низкой процентной ставки. Тактически — сплошные выигрыши.
Стратегически — это денежная эмиссия, которая выплескивается на потребительский рынок и создает потенциал разгона потребительской инфляции. Впрочем, это пустяки. Главное тут в другом — в формировании почти наркотической зависимости бюджета от денежной эмиссии. Что является первым шагом на пути к гиперинфляции или дефолту.
Всегда кажется, что можно остановиться на полпути, резко сократив расходы бюджета или увеличив налоги. Но это очевидная провокация нового кризиса, что почти неминуемо приведет к резкому падению экономики. В каждый момент найдется достаточно причин, чтобы не останавливаться. Возможность остановки — это иллюзия. Как любой начинающий наркоман: «Еще одну дозу и завяжу. Что будет всего с одной дозы?»
США самостоятельно заложили все мины, на которые попадут в будущем. Они вполне очевидны. Но когда связываешь все кончики воедино — пространства для оптимизма практически не остается.
Будущий кризис США и всего мира сконструирован, мы обязательно попадем на его минное поле. Почему? Потому, что сегодня мы не разряжаем мины, которые у нас под ногами, а просто откидываем их вперед по тропе.
Вперед — туда, где мы пойдем дальше. И долго ли мы сможем перекидывать их в будущее? С каждым разом расстояние броска уменьшается...
Когда ударит этот новый кризис, кризис американского госдолга? Ближайшие пару лет США вполне способны манипулировать всем миром для поддержания своей выдохшейся экономики и экспорта своего кризиса. Устойчивость американских финансов намного выше, чем у любой другой страны, рычагов в руках американских властей тоже намного больше. Еще пару лет США могут «протащить» ситуацию не мытьем, так катанием. Но вряд ли больше 4–5 лет. Получается что-то около 2015 года. И «сдадут» американскую экономику, конечно, сами крупнейшие американские корпорации, которые однажды «ломанутся» из Штатов. Чем дольше американская элита будет «тянуть» ситуацию, тем сильнее будет кризис.
Нынешний кризис не выполнил своей очищающей миссии. Он не расчистил площадку для нового экономического рывка. Мир из него не вышел, он просто получил передышку. Время на раздумье. Поможет ли? Вряд ли. Ему не настолько плохо, чтобы он был готов к решительным переменам. А значит, большой кризис впереди. Такой вот новогодний сценарий...
