Мистификация кризиса

Можно по-разному подводить итоги года. Я решил сделать это несколько необычным способом — вспомнив все антикризисные мифы, которые родились в России в последнее время. А их родилось очень много. Мистификация кризиса достигла масштабов, когда под мифами уже не видишь, что король-то голый.

Это словечко — «мистификация» — возможно, лучше всего характеризует отношения власти и общества в последние полтора года.

Часть мифов – искренние заблуждения, развеявшиеся ветрами кризиса. Часть – сознательное сокрытие неприятной правды. Зачем? Еще Гарри Трумэн, будучи президентом США, сказал: «Если не можете убедить – запутайте». Что успешно и делалось...

Миф 1. Россия – остров стабильности, у нас огромные валютные и бюджетные резервы, они защитят нас от кризиса.

Вспомним, как все начиналось. В США разразился ипотечный кризис и фондовый рынок пошел вниз. Это создало серьезные проблемы в мировой экономике.

Министр финансов Алексей Кудрин в начале 2008-го гордо заявляет, что Россия – островок стабильности в бушующем море мировой экономики. Имея в виду накопленные огромные валютные и бюджетные резервы. Но когда кризис дошел до России, она оказалась лидером по экономическому спаду из всех стран G20.

Как же так? Все просто, если понять, что наши резервы — это большой миф. Не факт их наличия. А возможность их использования.

Прежде всего, бюджетные резервы — Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Перед кризисом, на 1 сентября 2008 года, они составляли 4,3 трлн рублей. Знаете, во сколько они оцениваются сейчас? Вы будете смеяться. Смеяться долго. 4,6 трлн руб. Вместо траты этих резервов Россия их накопила!

Как же так, спросите вы, а бюджетный дефицит за счет чего финансировался? Согласно отчету Минфина, только за 2009 год из Резервного фонда направлено на финансирование расходов бюджета почти 3 трлн рублей. Не сходится?

А потому, что бюджетные резервы — только внешне выглядят как некие сбережения. Но понятия семейного бюджета не применимы к макроэкономике, к экономике государства. Потому что государство деньги печатает. Бюджетные резервы – это просто деньги, выведенные из обращения. А их использование – это обратная эмиссия денег в обращение. Бюджетная эмиссия, условно ограниченная размерами ранее выведенных из обращения денег.

Это условное ограничение легко преодолевается взмахом волшебной палочки.

Знаете, когда бюджетные резервы росли быстрее всего? Вы скажете, на максимуме нефтяных цен, до середины 2008-го. И ошибетесь. На минимуме нефтяных цен, в самый разгар кризиса, в его острой фазе, когда вся экономика падала!

С 1 сентября 2008 до 1 марта 2009 бюджетные резервы выросли на 83%. За полгода – на столько же, на сколько в предыдущие 3–4 года высоких нефтяных цен. Это – эффект девальвации. Просто рубли мы учитывали как доллары (типа Минфин купил у ЦБР часть валютных резервов). Минфин стал самым крупным и удачливым спекулянтом в период девальвации! Он заработал на ней 3,5 трлн рублей (которые и были потом истрачены на финансирование дефицита бюджета).

Давайте, наконец, поймем. Нет у нас никаких бюджетных резервов. А есть просто право эмиссии денег Минфином на определенную сумму. И все. Поняв это, мы уже не будем думать, почему нас не спасли бюджетные резервы, ведь это — миф...

Валютные резервы ЦБР. Здесь все сложнее. Но сначала о парадоксах. Вы знаете, что за 11 месяцев дефицит бюджета России составил около $60 млрд (по курсу на ноябрь-2009). И ЦБР ни копейки не вложил в финансирование этого дефицита. Зато он профинансировал дефицит американского бюджета! В сумме, вдвое большей нашего дефицита. На октябрь 2009-го ЦБР купил облигаций американского Минфина на $122 млрд. Что же это за резервы такие, что покупать облигации США можно, а России – нельзя? Финансировать дефицит бюджета США можно, а России – нельзя? Кому эти резервы помогают – России или США?

Давайте опять вспомним, что это макроэкономика, а не семейный бюджет. И валютные резервы ЦБР – это не то же самое, что отложенные вами $100 на черный день. Минфину нужны рубли. А тут доллары/евро/фунты. Что с ними делать? Менять на рубли и финансировать дефицит бюджета России? Это бюджетная эмиссия денег, рублей. Нет смысла. Во-первых, у Минфина пока еще есть формальные права на самостоятельную бюджетную эмиссию – без ЦБР. Во-вторых, ЦБР – орган, эмитирующий рубли. И обмен валюты на рубли будет означать просто эмиссию этих рублей при сохранении валюты на балансе ЦБР (ибо доллары никуда не деваются при этом, остаются у госорганов). То есть речь идет просто о покупке ЦБР облигаций Минфина России за рубли, и абсолютно неважно, откуда эти рубли формально получены – они все равно эмитированы ЦБР. В стандартных условиях это ведет к росту денежной массы в обращении и инфляции. Поэтому прямая покупка облигаций Минфина запрещена законом о ЦБР.

Так зачем нам валютные резервы и чем они могут нам помочь в условиях кризиса? Опять вы будете смеяться – ничем. Есть, конечно, хитрые пути – типа разместить часть резервов как депозит во Внешэкономбанке и прокредитовать валютой избранных российских олигархов (что и было сделано в 2008-м). Но российскому бюджету эти валютные резервы не помогают никак. Разве что совсем косвенно – повышая рейтинг России как заемщика на мировых рынках и чуть снижая стоимость обслуживания новых иностранных займов.

Толку от валютных резервов ЦБР для борьбы с российским экономическим кризисом почти нет. А вот бюджету США наши резервы помогают очень активно.

Во-первых, когда российское государство покупает доллары – грубо говоря, бумажки в обмен на реальную нефть. И, во-вторых, когда эти доллары мы вкладываем обратно в финансирование дефицита американского бюджета. А потом еще третий раз, занимая доллары на мировых финансовых рынка по высоким ставкам.

Давайте поймем уже: резервы в иностранной валюте помогают не России, а прежде всего тем странам, которые эмитируют эту валюту – прежде всего США и Евросоюзу. Деньги – великий мистификатор, не правда ли?

Ну что, с резервами разобрались? Поняли, что ничем эти резервы не помогут и не могут помочь в борьбе с российским кризисом? А ведь почти все – от госдеятелей до серьезных экономистов — всерьез считали, что валютные и бюджетные резервы России предохранят ее от экономического кризиса. А на проверку оказалось, что это – чистой воды миф. Они нам ничем (или почти ничем) помочь не могут. И теоретически это было понятно с самого начала, просто мало кто не давал себе труда додумать ситуацию до конца...

Кстати, о государственных иностранных займах. Тут тоже сплошные парадоксы.

Наш Минфин резко сократил внешний долг страны в последние 5 лет. При этом возвращался относительно недорогой долг, и возвращался досрочно. А теперь выходит на мировые рынки с займами — $17–20 млрд ежегодно ближайшие три года. Теперь, в период неблагоприятной конъюнктуры, будет брать самый дорогой — рыночный — долг.

Возникает законный вопрос – а почему бы не занять у собственного ЦБР? Ведь в другом кармане государства лежат более чем $400 млрд. Зачем занимать на рынке дорого, если можно взять у себя бесплатно? Ответ все тот же. Во-первых, займ у своего ЦБР с конвертацией (ведь Минфину нужны рубли) – это та же эмиссия. Ее можно устроить и без этих сложностей с конвертацией – путем займа в рублях. Мешает закон? Ерунда, можно поменять или просто обойти его – путем выкупа госзайма на баланс ЦБР со вторичного рынка. Опасность только одна – это эмиссия денег, и потом, позже она обязательно откликнется угрозой роста инфляции. Правда, это завтрашние угрозы, и мы будем завтра с ними героически бороться. Так что, несмотря на экономическую бессмысленность мероприятия (от перекладывания из кармана в карман богаче не становишься), я бы рекомендовал властям подумать об этом – выигрыш во времени и несколько миллиардов долларов могут быть важны.

Миф 2. Причины кризиса не в российской экономике, а во влиянии мирового экономического кризиса.

Очень популярный тезис конца 2008 года.

Им активно пользовался Владимир Путин, даже в январе 2009-го (Давос), предпочитая говорить, что в мире по-прежнему кризис, а у нас – «проблемы» (завидуйте!). А еще у нас «значительные резервы», которые «расширяют наши возможности уверенно пройти через период глобальной нестабильности» (завидуйте еще больше!).

Вероятно, Путин искренне верил в то, что говорил. А возможно, до сих пор в это верит... Кстати, забавно, что день выступления Путина в Давосе рубль отметил как раз рекордным за последние 10 лет дневным падением своего курса...

Как бы то ни было, внешним влиянием объяснить самый глубокий (среди всех крупных стран) экономический спад никак нельзя. Ясно, что причину надо искать во внутренней экономической политике России докризисных лет, сделавшей ее столь уязвимой для кризиса. Но кому ж хочется там ее искать?

Российское руководство просто перестало упоминать эту тему вообще. Но если зайдет об этом речь – наверняка вновь всплывут версии о зарубежном характере нашего кризиса.

Миф 3. Девальвация – что это было?

Нам так этого власти и не сказали. Честного ответа нет. Возможно, власти и себе его дать не могут. Есть несколько несовпадающих объяснений.

Объяснение технократическое (ЦБР). На старте кризиса – к 1 сентября 2008 года – банки имели отрицательную чистую валютную позицию на $100 млрд (т. е. долгов в валюте на эту сумму больше, чем имелось у них валюты). Девальвация была нужна для того, чтобы сбалансировать эту позицию – продать банкам эту валюту. Как только продали, девальвацию прекратили.

Хорошее внешнее объяснение. По времени совпадает. Но в нем есть очевидные проблемы. Во-первых, никакой спешки в решении этой проблемы не было. Зачем так решительно, срочно и дорого ее закрывать? В ожидании разорительной девальвации? Это просто смешно – девальвацию устроили, чтобы избежать девальвации... Во-вторых, эту проблему, конечно, можно было решить проще, не разгоняя ожиданий падения рубля у банков и населения и не продавая $200 млрд из резервов. Просто продавайте банкам по стабильному курсу валюту и все. Не так быстро, но проблему бы решили. Зачем девальвировать рубль? В-третьих, как только сбалансировали валютную позицию банков – рубль стал укрепляться и вгонять банки в убытки по сравнению с несбалансированной позицией. Так зачем было ее балансировать? Чтоб нанести убытки банкам? Наконец, в-четвертых, это политически (т. е. народу) не объяснить никогда — отдали банкам $100 млрд государственных денег...

Тут надо понимать еще одну вещь: сбалансировать эту валютную позицию было бы невозможно, рублей у банков не хватило бы, чтоб купить валюту у ЦБР (они были уже стерилизованы в бюджетном стабфонде). Поэтому ЦБР пришлось срочно эмитировать эти рубли в обращение путем, прежде всего, выдачи кредитов ЦБР банкам без залога (ибо закладывать было нечего). Эта кредитная эмиссия и была обменена банками на валюту из резервов ЦБР. Т. е. вся эта затея с самого начала носила рукотворный характер, и никакой мировой кризис тут совсем ни при чем...

Объяснение политическое (Путин и Медведев). Мы спасли банковскую систему от краха. Это одно из наших величайших антикризисных достижений. Это недавно повторил Медведев.

Спасение банковской системы – безусловно, важная вещь. Банковская паника – худшее из того, что может быть во время кризиса. Но на самом деле этой ситуации не было и близко. Был обычный затык, тромб межбанковского рынка. Как осенью 2007 года, только сильнее.

Это хорошо прослеживается по динамике ставок межбанковских кредитов. Острота проблемы была снята в середине ноября-2008, после этого остался вялый, но стабильно работающий рынок. А девальвация как раз и развернулась с середины ноября... Явно не работает это объяснение.

Еще было одно путинское объяснение, что девальвацию специально сделали растянутой, чтобы люди могли подготовиться к ней и закупить валюты... Это вообще не лезет ни в какие рамки. Во-первых, весь октябрь — ноябрь все чиновники твердили, что девальвации не будет, а Медведев гордился своими сбережениями в рублях. Т. е. сигнал от власти был явно обратный. Подготовиться к девальвации могли только те, кто не поверил власти. Во-вторых, власть и не могла призывать покупать доллары – такого не бывает, чтобы власть играла против нацвалюты, сознательно разжигая валютный ажиотаж. Вот несознательно – это, пожалуйста, это мы и видели, похоже... Наконец, это никак не объясняет, а зачем нужна была девальвация?

Все, что мы знаем о мотивах девальвации зимой-2008/2009, — это мифы. Мифы, созданные властями, чтобы как-то объяснить свои действия. Убедительного объяснения не получилось. Все шито белыми нитками.

Скорее всего, его и не существует. Потому что девальвация просто случилась. Никто ее не планировал и никто не думал, что она наберет так быстро такие большие обороты... Просто банки набирали беззалоговые кредиты, ЦБР боялся их не давать, видя неудовлетворенный спрос. А банки, чувствуя свою уязвимость перед девальвацией в условиях открытой валютной позиции, наперегонки бросились скупать валюту. И начало девальвации резко подхлестнуло эту ситуацию. Тут и население подключилось... Неожиданный для управляемой системы всплеск, с которым власти просто не сразу справились...

Миф 4. А была ли девальвация?

От падения в 54% на пиках (зима-2009, лето-2008) рубль сейчас укрепился, и его падение к максимальной свой величине в мае 2008-го составляет всего 26%. Инфляция за эти полтора года составила 15%. Реально рубль находится сейчас где-то на уровне начала октября 2008 года – т. е. еще до девальвации. Эффект девальвации «съеден» инфляцией и последующей политикой ЦБР, которая укрепляла рубль.

Эффект девальвации был очень краткосрочен, он успел дестабилизировать внешнюю торговлю и обрушить импорт в 2009 году, однако не успел запустить импортозамещение.

И результат этого вполне закономерен: с укреплением рубля импорт стал вновь нарастать и сокращать положительное сальдо внешнеторгового баланса. Импорт не оказался замещен отечественной продукцией, а просто упал вслед за потреблением и инвестициями. Не очень помогли даже драконовские импортные пошлины на автомобили – их производство все равно упало вдвое.

На сегодня можно уверенно говорить о том, что рубль сегодня находится на том же запредельно высоком уровне, что и в 2008 году. И он еще сильнее, чем в 2007-м. Что, конечно, дестимулирует отечественного производителя. Ничему нас кризис не научил.

Миф 5. Мы боролись с кризисом.

Тут и говорить, в общем, не о чем.

Никакой серьезной программы стимулирования экономики в России не было, только рапорты о триллионах потраченных средств. Как писал Марк Твен, «шум ничего не доказывает. Курица, снесши яйцо, часто клохчет так, как будто она снесла небольшую планету».

Денежная и валютная политика, как видим, не стимулировала производство, а, наоборот, зажимала его еще больше. Ничего удивительного, что объем кредитования банками нефинансового сектора падал и падает.

Не сделано даже попытки «расчистить» балансы банков от плохих кредитов. Все меры здесь свелись к отказу от точной статистики и ослаблению репрессивных мер за нарушение нормативов.

У нас даже большого дефицита бюджета не случилось – за 11 месяцев 2009-го всего около 5% к ВВП. Все потому, что нефтяные цены резко пошли вверх весной-2009 и держались очень высоко все второе полугодие. Бюджет в 2009-м перевыполнил план по нефтегазовым доходам – примерно на треть, да и по другим доходам – хоть и ненамного.

А еще дефицит бюджета относительно невелик из-за экономии по бюджетным расходам – экономии, совершенно неуместной в кризис. Бюджетные расходы оказались (по данным за 11 месяцев) профинансированы всего на 83%. По данным Минэкономики, за 11 месяцев 2009-го госзаказчиками использовано только 36% от объема инвестиций, включенных в федеральную адресную инвестиционную программу. Осуществлена только 1/3 бюджетных инвестиций. Для сравнения – в 2008 году было профинансировано 2/3 годового лимита...

Россия оказалась главным протекционистом в мире – 37 заградительных мер по 40% от общего числа импортных позиций. Самая недисциплинированная страна в мире.

Много шума вокруг «АвтоВАЗа» — и ничего. Как сидел на госпомощи, так и сидит. В США за это время успели обанкротить и вновь возродить крупнейшие автогиганты.

Боролись наши власти не с кризисом. А за «командные высоты» в экономике. Вот этому действительно была посвящена большая часть их активности. Мы видим реально спасенных приближенных к власти олигархов – вроде Олега Дерипаски. И резко ускорившуюся фактическую национализацию российской экономики – ее скупку и приобретение за долги госбанками.

Миф 6. Кризис закончился.

Если смотреть объемно на экономику, то очевидно, что кризис в России не закончился. Он еще почти не произошел. Потребительский спрос продолжает сжиматься. Инвестиции не растут. Чистый экспорт начал падать из-за нарастания импорта. Госрасходы вовсе не ставят своей целью заместить выпавшие частные.

Снижение инфляции – не достижение экономической политики, а еще одно доказательство глубины кризиса. Это – результат падения потребительского спроса.

Сокращение безработицы – результат административного давления на предприятия, а не создания новых рабочих мест предпринимателями.

В 2010-м и особенно в 2011-м нас ждет резкое сокращение объемов строительства – в связи с тем, что сейчас достраивают старые объекты, а новые не закладывают.

Рост промышленности, который некоторые экономисты решили назвать «бумом», скорее результат глубокого ее спада в ноябре-2008 – январе-2009. И, конечно, надо смотреть расчеты, но вполне вероятно влияние базы – падения промышленности в 2008 году – даже на сезонное выравнивание временных рядов. Как там в законах Мерфи? «Если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то не заметили».

Кстати, падение промышленности в Японии было еще глубже (т. к. там нет стабилизирующего Россию добывающего сектора), а восстановление еще мощнее, чем в России, но никто не спешит радостно объявлять это «бумом», все понимают, что риск повторного падения очень велик. Хрупкость достигнутой стабилизации. И не спешат быть в ситуации «я сам обманываться рад».

Ничего не закончено. У российского кризиса слишком мало оказалось позади и слишком многое впереди. Из-за резкого роста нефтяных цен и фондовых рынков в мире российская экономика пока еще «слегка заметила» кризис, как бы ни казалось огромным падение промышленности или фондового рынка.

Это еще не болезнь, это мы так, пару раз чихнули.