Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Отсроченное разорение

Заместитель главного редактора Газеты.Ru

Столько разговоров о «плохих кредитах» в последнее время. Банки кричат, Банк России их успокаивает. Правительство фактически поддерживает банки против ЦБР. А Владимир Путин с великолепным пренебрежением к реальности размахивает шашкой на лихом коне — пусть ЦБР снизит ставку рефинансирования, а банки установят предел по процентным ставкам.

В чем же проблема? Прежде всего, что такое «плохие» кредиты? До 1 января 2009 года кредиты относились к «средним», если по ним допускалась просрочка платежей более 5 дней для юридических лиц или 30 дней для граждан. Если просрочка превышала соответственно 30 и 60 дней — кредиты считались «плохими». И никакие ухищрения банков в расчет не принимались — все реструктурирования кредитов только ухудшали их качество.

Что должен делать банк с «плохими» кредитами? Создавать резерв на их погашение из своей прибыли. До 100% размера кредита.

Финансовое состояние экономики стало резко ухудшаться с октября прошлого года. Соответственно, к декабрю значительная часть кредитов стали «плохими».

Чтобы не терять банковскую прибыль (и налог на нее), ЦБР принял мудрое решение: с 1 января все сроки увеличены на 30 дней. Коммерческие кредиты теперь становятся «плохими» после 2 месяцев просрочки, кредиты для граждан — после 3 месяцев. А чтобы еще упростить ситуацию, теперь установлено, что рефинансирование или реструктуризация кредитов не ухудшает их качества. Банки получили время и возможность работать с просроченными кредитами, не допуская их до уровня «плохих». И первое время это работало.

Однако уже в феврале с прекращением хороших прибылей от «плавной» девальвации, банки оказались в ситуации, когда объем прибыли существенно уменьшается, а просрочки кредитов, выданных реальному сектору и населению, все растут. Банки пошли на резкое снижение процентных ставок для того, чтобы рефинансировать и реструктурировать просроченные кредиты. Месячная ставка MоsPrime Rate упала с конца января вдвое — с 28% до 14%. Почему упал процент? Объемы кредитования не выросли — значит, сократился спрос на кредиты со стороны реального сектора: он не в состоянии платить такие проценты, тем более что у него свои проблемы — декабрь и январь ему пришлось сводить с чистым убытком около $30 млрд (последствия ухудшения финансового состояния, спада производства, «бумажных» убытков от переоценки своих активов из-за падения фондового рынка и рубля).

Процент спустился в апреле даже ниже ставки по беззалоговым кредитам ЦБР (16%). А что это значит? Конечно, банки начали массово возвращать беззалоговые кредиты ЦБР: четверть триллиона рублей в марте и уже полтриллиона в незакончившемся апреле, банки вернули за полтора месяца уже треть набранных беззалоговых кредитов. А возврат кредитов означал сокращение пассивов банков и их возможностей зарабатывать прибыль и реструктурировать «плохие» долги.

Борясь с «плохими» кредитами, банки вынуждены были резко сократить прибыль от основной деятельности (свой процентный доход), в то же время успех все эти реструктуризации кредитов приносили ограниченный.

Фактически целый ряд крупных банков на сегодня уже имеют около10% «плохих» кредитов в своем портфеле (подсчитанных по новым, либеральным правилам). А некоторые лидеры потребительского кредитования — до 20% по кредитам граждан.

Очевидно, что настает час, когда прибыли банков уже не хватает даже на создание резервов под «плохие» кредиты. А это значит, невыполнение нормативов ЦБР и ведет, в конечном счете, к банкротству.

В феврале убыток банковской системы России составил 1,3 млрд рублей. В марте убыток только 10 крупнейших банков — 28,9 млрд рублей.

Чтобы представить себе это наглядно, посмотрим на ситуацию благополучного Сбербанка. Благополучного, потому что основная доля его пассивов — это средства населения, доходы которого упали пока заметно меньше, чем доходы реального сектора. И потому, что государство не жалеет средств на его «благополучие». И все же его убыток в марте — 4,8 млрд рублей. Доля просрочки в портфеле Сбербанка удивительно мала — всего 2,4%, однако ее рост за март — 12%. При этом Сбербанку пришлось создать резервы под «плохие» и «средние» кредиты в размере 23,2 млрд рублей, и он понес убыток от переоценки валюты в размере 2,8 млрд рублей. Эти расходы и загнали Сбербанк в убыток. А что же творится в банках, где доля просрочки уже 10%?

Одним из своих высших антикризисных достижений наши власти называют «спасение» банковской системы. Но фактически это было просто «отложенное» разорение банков.

И сейчас мы на пороге этого разорения. Если экстраполировать сложившиеся тенденции — лето банковская система России не переживет. Денежную политику надо менять. И теперь надо спасать не банки непосредственно, а реальный сектор: что толку сбивать температуру, это не вылечит болезнь. Но, как это делать, наши власти не знают.

Совершенно очевидно, что ситуация близка к катастрофичной, что бы там ни заявлял Сергей Игнатьев с высоких трибун. Алексей Кудрин прав: грядет очередная волна кризиса со стороны «плохих» кредитов реального сектора. Не когда-то — осенью. Мы стоим на берегу и уже видим это приближающееся цунами.

И ничего не делаем. Снизили ставку рефинансирования? Это тонкое издевательство со стороны ЦБР. Во-первых, кредиты ЦБР выдает не по этой ставке, а на кредитных аукционах, где процент зависит от предложения денег со стороны ЦБР. Будет ли здесь реальное снижение — посмотрим. Во-вторых, ЦБР не отложил повышение норматива обязательных резервов для банков с 1 мая, а только чуть «размазал» его по месяцам. С 1 мая обязательные резервы банков должны буду возрасти вдвое, на 30 млрд рублей. Эта цифра почти равна чистому убытку 10 крупнейших банков России в марте...

А дело в том, что ЦБР не может чуть-чуть ослабить денежную политику. Не может, поскольку за этим немедленно последует атака на курс рубля (помните, как на прошлой неделе курс бивалютной корзины упал сразу на полрубля? Может это ЦБР попробовал?).

Политику надо менять целиком, и хочешь не хочешь, а начинать придется с разовой девальвации рубля — иначе не сдержать атаку на рубль.

Итак, чтобы избежать банковских крахов, надо ослабить денежную политику. Но, чтобы ослабить денежную политику, сначала надо провести девальвацию рубля. А на это решиться властям очень трудно.

Можно, конечно, просто повысить критерии отнесения к «плохим» кредитам еще на 30 дней, снизить норматив образования резервов под них и т. п. Это даст на проведение очевидно тупиковой экономической политики еще пару месяцев. А реальные проблемы в банковском секторе за это время резко возрастут, даже если в статистике вновь все будет гладко... Что ж,

вот Россия и встала перед дилеммой, которую весь мир решал осенью 2008-го: что делать с «плохими» долгами или «токсичными активами»? Теперь и нам понадобится свой «план Полсона» по рефинансированию «плохих» активов банков и/или «план Гайтнера» по выкупу с балансов банков «плохих» активов.

Логика развития российского кризиса догоняет логику развития мирового кризиса и вливается в «мейнстрим» своим необычным ручейком, правда, с опозданием почти на 9 месяцев. Вот только экономический спад, безработица, дефицит бюджета у нас такие же (если не сильнее), как во всем мире, сейчас, а не 9 месяцев назад...

Новая волна кризиса маленькой не покажется, захлестнет с головой. Будут наши власти прятать голову в песок или решатся на изменение экономической политики? Вероятность первого сценария, конечно, выше.

Не обращать внимания на неприятности — типичный «родной» способ борьбы с кризисом.

Вот, например, растет безработица. Так давайте не будем ее ежемесячно считать — что расстраиваться. Раз в квартал достаточно. Промышленный спад? Ничего, Росстат запишет шестилетнее производство турбин в 1 месяц — и статистика улучшится. Банковские проблемы? Сейчас «подкрутим» критерии отнесения к «плохим» кредитам — и ситуация выправляется...

А по сути, сидим и ждем, когда мировая экономическая конъюнктура нас снова «потащит» вверх и скроет все проблемы. А что будет, если не дождемся? Если МВФ прав и весь мир сейчас накроет новая волна кризиса, а выход из него будет стоить еще $1–2 трлн?

Проблемы наши не рассасываются сами, они накапливаются. У народа кончается терпение, у банков и бюджета — деньги, реальный сектор упал на четверть. А власть все еще ждет, как в том анекдоте, реалистичного сценария: прилетят инопланетяне и вытащат нас из кризиса...

Новости и материалы
Канье Уэст оголил ягодицы своей жены перед публикой
Российский зерновой союз назвал последствия новых пошлин ЕС на зерно из РФ
Муж экс-солистки «Тату» пошутил, что сделал операцию у Хайдарова: «Огребу»
Американский военный признал, что Запад не готов вести сложные бои, как на Украине
МОК назвал Игры дружбы циничной попыткой России политизировать спорт
Путин заявил, что нужно наращивать боеготовность не только на суше, но и на море
Путин назвал главную гарантию выполнения стоящих перед Россией задач
ЦБ Армении запретил обслуживать карту «Мир» из-за возможных санкций США
«Пришел Сережа»: Mia Boyka пожаловалась, что покинула «Маску» из-за Лазарева
МО РФ заявило об ударах бомбами по украинской ДРГ у границы с Россией
Буланова опубликовала редкое фото сына, который на пять лет моложе ее супруга
Путин заявил, что «хозяева предателей» России их не жалеют
Шольц ждет правильного момента для переговоров с Путиным
МОК призвал правительства и спортсменов отказаться от участия в Играх дружбы
ВС РФ уничтожили пункт дислокации украинских диверсантов у границ Курской области
В Тулуне задержали вице-мэра по подозрению в мошенничестве
50-летняя Хайди Клум снялась в топе-бюстгальтере из меха
В России выпустят замену игре God of War
Все новости