Цивилизация
Кошмар российских военных и любителей геополитики становится явью: Украина начала приготовления к полномасштабной интеграции в НАТО. Судя по заявлениям высокопоставленных мужей — генсека альянса Яапа де Хоопа Схеффера и шефа Пентагона Дональда Рамсфельда, принципиальное решение о приеме уже есть. Глава украинского оборонного ведомства Анатолий Гриценко даже назвал срок — 2008 год. Евроатлантический курс, проводившийся, по сути, всеми лидерами независимой Украины, уже в обозримом будущем увенчается вступлением в Североатлантический блок.
Это станет едва ли не самым крупным, как говорят на современном политическом жаргоне, вызовом Москве за весь период ее постсоветских отношений с Западом. О том, какие проблемы в области безопасности и военно-технической сфере несет России новая волна атлантического расширения, нам еще расскажут много и подробно. Главная беда, однако, лежит не в практической, а идейной плоскости. Активизация движения Украины в сторону НАТО дает мощный импульс тем настроениям, которые и без того расцвели в России пышным цветом в последнее время — кольцо врагов сжимается и прочее. Оглядываясь на эпоху отечественной трансформации, рискну сказать: ни одна из западных структур не нанесла этому процессу большего идеологического вреда, чем Североатлантический альянс. Его существование и расширение дает всем тем в России, кто черпает свое политическое вдохновение в эпохах конфронтации, замечательные аргументы в пользу необходимости поворота назад.
Лично я совершенно не верю, что НАТО вынашивает зловещие планы в отношении России, для чего и производит расширение именно в нашем направлении. Но ситуация в каком-то смысле еще хуже.
Мы имеем дело не с реализацией замысла, а с непреодолимой инерцией, которая заменяет собой осмысленную и нацеленную в будущее политику.
Альянс представляет собой самый настоящий реликт холодной войны, потерявший в изменившихся исторических условиях свое предназначение. Одной из роковых ошибок горбачевского руководства, которое на рубеже 1990-х годов открывало новую страницу в отношениях с Западом, стало, как теперь понятно, то, что Кремль не добился ликвидации организаций, олицетворявших полувековое идеологическое противостояние. Варшавский блок почил в бозе, а Североатлантический альянс, созданный для противодействия СССР, сохранился. И что бы ни говорили о принципиально новом характере НАТО, ничто не убедит российских генералов и политиков, воспитанных в духе борьбы с натовской угрозой, что расширение не направлено против Москвы.
Если бы 15 лет назад на месте НАТО возникла иная организация, пусть даже весьма похожая, психологически было бы намного проще.
Отношение российского истеблишмента тем не менее могло бы измениться, если бы альянс трансформировался, расширил зону ответственности, адаптировал свои задачи к новой мировой ситуации в сфере безопасности, благо изменилась она до неузнаваемости. Но ничего этого не произошло. Североатлантический альянс мучительно ищет, чем бы заняться в условиях, когда евроатлантическое пространство, традиционная сфера приложения усилий «натовских ястребов», представляет собой чуть ли не последний островок мира и стабильности.
Что же касается потенциальных театров военных действий XXI века — Большого Ближнего Востока и Тихоокеанского региона, то туда НАТО как организация (а не отдельные страны-члены, имеющие собственные цели) совершенно не стремится.
Военно-политические вопросы на тех просторах будут решаться помимо натовских стратегов, надо сказать, к их глубокому удовлетворению.
В Европе дефицит желающих защищать все более обширные стратегические интересы единственной сверхдержавы. Не станет альянс и опорой в борьбе с терроризмом. Опыт осени 2001 года, когда после атаки «Аль-Каиды (организация запрещена в России)» на США союзники впервые изъявили готовность выполнить свои обязательства по коллективной обороне, продемонстрировал: в критических случаях, связанных с мегатеррором, крупные страны предпочитают полагаться на собственные силы. Если же привлекают кого-то на помощь, то в рамках не НАТО, а специально созданной коалиции.
Получается, что у некогда грозного блока остается весьма скромная задача: вяло двигаться в ранее избранном (восточном) направлении и служить зонтиком для стран, стремящихся формально застолбить свою принадлежность к западному политическому клубу. Когда в прошлом году министр иностранных дел Болгарии Соломон Паси рыдал от счастья, глядя, как болгарской флаг понимается возле брюссельской штаб-квартиры НАТО, это было трогательно.
Но что кроме морального удовлетворения получает альянс от приема новых членов, а новые члены — от вступления, сказать трудно.
Чувство уверенности и защищенности в отношениях с Россией? Безусловно. Но тогда получается, что единственная реальная цель направлена против Москвы. Что, по мнению большинства наших сограждан, и требовалось доказать.
Пару месяцев назад мне пришлось выступать перед группой чиновников из разных стран, занимающихся вопросами безопасности. Американский представитель, служащий среднего уровня из госдепартамента, поинтересовался, стоит ли странам Балтии с учетом возрождения имперских амбиций Москвы опасаться российской агрессии. Нет, ответил я, поскольку балтийские страны являются членами НАТО, где есть коллективные гарантии, а людей настолько безумных, чтобы устраивать агрессию против этой организации, в руководстве России, к счастью, нет. Американец удивился. «Так это что, мы за них должны будем воевать?» — с подкупающим простодушием спросил он. Я вытаращил глаза: «А что, нет?!» Собеседник пробормотал что-то невнятное, но было видно:
идея, что США могут вступить в военный конфликт с Россией из-за Эстонии или Литвы, его почему-то поразила.
Эта анекдотическая история, конечно, не отражает американского подхода к безопасности Балтии, зато иллюстрирует восприятие НАТО. Интеграция туда станет для Киева заменой тому, к чему украинский народ, если судить по опросам, действительно стремится, — вступлению в Евросоюз. Но вхождение в единую Европу — процесс сложный, требующий очень серьезных внутренних изменений.
Да и готовность ЕС принимать новых членов, особенно столь весомых, как Украина, сомнительна.
А в Североатлантический альянс вступить намного проще, критериев меньше, к тому же Киев уже немало сделал, чтобы приспособиться к натовским стандартам. Аналогичная перспектива у Грузии, Азербайджана, Молдавии. Вступление в НАТО выдаст им некий сертификат качества. Пусть не высшего, но вроде бы приемлемого. А заодно зачислит в резерв, из которого Соединенные Штаты могут, если понадобится, пополнять будущие «широкие коалиции» по решению тех или иных международных конфликтов.
На гражданина России, желающего, чтобы его страна вливалась в развитый мир, все это должно навевать уныние и тоску. Новая волна расширения НАТО в очередной раз сильно всколыхнет в отечественном сознании пласт, содержащий обиды, подозрения и комплексы в отношении Запада. Альянс же на какое-то время докажет всем свою полезность. Но ненадолго, потому что скоро вновь выяснится, что
для решения действительно насущных мировых проблем НАТО по-прежнему не приспособлено.
Если, конечно, не считать нужной функцией воспроизводство фобий в умах и без того закомплексованной российской элиты.
