Цивилизация
Новый политический сезон (осень 2010 — лето 2011) пройдет под знаком двух международных проблем: судьба ядерной программы Ирана и стратегия в Афганистане. На поведение ведущих стран мира — США, России, Франции и даже в некоторой степени Китая — падет тень предстоящих через полтора-два года выборов. Наконец, на территории бывшего СССР важные голосования ожидаются совсем скоро — в Молдавии, Латвии, Киргизии и Белоруссии.
В иранском случае приближается время неприятных решений. Санкции, одобренные Советом Безопасности ООН в мае, не повлияли на Тегеран. Да и намного более жесткие односторонние меры, введенные США и Европейским союзом, эффекта не возымели. Что делать дальше — никто не знает.
Между тем Барака Обаму все громче обвиняют в слабости и неспособности остановить экзистенциальную угрозу Ирана. Среди американских экспертов слышны голоса о том, что ядерный Иран — не конец света, но на политическом уровне такая перспектива считается катастрофой. Если сначала у Обамы и был шанс проявить гибкость, то сейчас на него давит необходимость успехов во внешней политике, которых, по большому счету, нет. А чем ближе к выборам-2012, тем успехи должны быть весомее. Иранский вопрос, по сути, рассматривается с точки зрения не столько безопасности (как в Израиле), сколько престижа: Америка обязана продемонстрировать политическую, а если надо, и военную мощь.
Нельзя исключить, что Вашингтон, оказавшись под внутренним и внешним прессом, решится применить силу. В конце концов, в Нобелевской речи миротворец Обама напомнил, что война — неотъемлемый и иногда необходимый элемент политики.
Причем, если развитие пойдет в эту сторону, оно будет быстрым: чем дольше откладывать, тем выше риск. Так что решающими станут ближайшие месяцы.
Чтобы сосредоточить силы на Иране, Соединенным Штатам нужно понять, что делать с Афганистаном. Барак Обама обещал к середине следующего года разобраться с перспективой — уходить или оставаться. Военное руководство, в частности новый командующий афганской операцией Дэвид Петреус, не склонно торопиться, хотя военно-политическая ситуация дает мало оснований для оптимизма. Не исключено, правда, что в случае принятия решения силой остановить Иран крупному американскому контингенту, расквартированному в соседнем Афганистане, как раз доведется сыграть свою роль. А уже дальнейшая его судьба будет зависеть от ситуации в регионе: в случае войны против Ирана изменится вся расстановка сил, чем бы акция ни завершилась.
Дыхание выборов чувствуется не только в Америке. В России кампания фактически началась, поскольку решение у нас принимается не на голосовании, а в период, ему предшествующий.
Вероятно, правящая группа определится с будущим устройством где-то к середине 2011 года. А до этого момента политике — и внутренней, и внешней — будет свойственна нервозность, резко возрастающая в России всегда, когда решается вопрос о власти. Все подчинено решению одного тактического вопроса. И тем хуже, если на этот период выпадут бурные события на международной арене, которые потребуют быстрой реакции Москвы.
Одновременно с российскими выборами (весной 2012 года) пройдут выборы во Франции, стране, от которой зависит атмосфера в Европе. Популярность Никола Саркози упала до минимума, но честолюбивый французский президент легко не сдастся. В наступающем сезоне стоит ожидать всплеска его активности. Собственно, она уже началась: кампания по депортации румынских и болгарских цыган превратилась в крупную национальную и европейскую тему. Саркози попытается запустить какие-то новые инициативы для того, чтобы укрепить лидирующие позиции Парижа в Евросоюзе, который запутался во внутренних разбирательствах. По предыдущему опыту можно предположить, что импульсивные действия французского президента только усугубят неразбериху в Европе, хотя, возможно, прибавят ему несколько очков дома.
Как и в случае Обамы, решающими для Саркози будут показатели развития экономики, а ими пока ни Белый дом, ни Елисейский дворец похвастаться не могут.
Вопрос о смене власти актуален и для Пекина: в 2012 году на очередном съезде Коммунистической партии нынешний председатель КНР Ху Цзиньтао уступит пост. В Китае резких поворотов не бывает и перемены готовятся загодя. Но, когда речь идет о столь сложной и значимой стране, да еще и находящейся на этапе внутренних трансформаций, катализированных кризисом, обеспечение размеренности процесса — ответственная работа. Да и финальный выбор преемника еще предстоит. Радикального воздействия на китайскую внешнюю политику это не окажет, но нюансы возможны. Причем, как и в российском случае, в сторону увеличения дозы патриотической пропаганды.
В ближайшие месяцы выбирать руководство или форму правления будут соседи России.
В Молдавии референдум о конституционном устройстве призван вывести страну из тупика, связанного с неспособностью парламента избрать президента. Фактически это проверка на прочность правящего проевропейского альянса. Что бы ни произошло в Кишиневе, это не перевернет постсоветское пространство, но,
если еще одна из бывших союзных республик (после Украины) откажется от откровенно антироссийского курса, который сейчас предлагает и. о. президента Михай Гимпу, у Москвы появятся основания говорить о тенденции.
Интересны выборы в Латвии. Впервые за годы независимости шанс войти в правительство, если не возглавить его, имеет партия «Согласие», представляющая интересы национальных меньшинств и всегда выступавшая за отношения с Россией. Для Латвии это будет означать высокую степень политической зрелости: граждане проголосуют не за соплеменников, а за тех, кто, по их мнению, лучше справится с решением огромного количества проблем страны. Для России — откроет возможности экономического сотрудничества, которые раньше блокировались по политическим соображениям. И, хотя революции не будет, Латвия останется членом ЕС и НАТО, да и любое правительство не вечно, важен прецедент.
Парламентских выборов в Киргизии наблюдатели ждут со страхом. Коалиция антибакиевских сил окончательно распалась, а как будет выглядеть политическая конфигурация после голосования — непонятно. Пока самые мрачные прогнозы не сбылись: референдум в июне стабилизировал ситуацию и поддержал элементарную управляемость. Но положение настолько шатко, что пожар заполыхает от одной искры.
Наконец, главной интригой неожиданно стали президентские выборы в Белоруссии, которые могут пройти еще в этом году. У Александра Лукашенко по-прежнему нет реальных соперников: оппозиция не способна договориться о едином фронте, а внутри номенклатуры желающих рисковать не видно. Однако
«батьке» впервые придется переизбираться в условиях резко негативного информационного и политического фона с российской стороны.
Не исключено, что в конечном итоге это не повлияет на результат, но однозначно сказать невозможно, потому что такого опыта еще не было.
Есть небольшой шанс на то, что до выборов Москва и Минск сторгуются по спорным вопросам — таким как Таможенный союз и ОДКБ. Однако противостояние, в том числе личное, достигло очень высокого накала, так что не исключено, что стороны пойдут ва-банк. Наиболее интересная ситуация возникнет, если Лукашенко все-таки сохранит власть, несмотря на активное противодействие России. Тогда уже Москве придется задуматься, что делать дальше — двигаться по модели отношений с Виктором Ющенко вплоть до полного разрыва или предложить «батьке» почетный мир с экономическими преференциями.
