Страна незадачливых арендаторов

С президентскими выборами в Афганистане, которые проходят вскоре после вступления в должность нового президента США, связывали большие надежды. Стабилизацию этой страны Барак Обама сделал одним из основных внешнеполитических приоритетов, а афганскую войну – своей войной. Весной администрация приняла важные решения – о значительном увеличении американского контингента и назначении нового командующего операцией.

В отличие от стратегов прежней администрации, изначально считавших «свободные и демократические» выборы универсальным лекарством от социально-политических недугов, нынешнее американское руководство видит в голосовании лишь способ придать дополнительную легитимность собственным действиям. Чтобы продемонстрировать населению, что его мнение что-то значит, кураторы афганской стабилизации идут на риск – выборы чреваты потрясениями. С одной стороны, талибы (организация запрещена в России) обещают сделать все, чтобы сорвать волеизъявление. С другой – соперники Хамида Карзая, на победу которого запрограммирован избирательный процесс, могут попытаться скорректировать результаты голосования с помощью массовых выступлений, как это недавно случилось в Иране.

Как бы то ни было, не проводить обещанные выборы невозможно (это точно вызовет взрыв), и остается уповать на ожидаемый исход – успех Карзая и сохранение хрупкого статус-кво, существующего сейчас. Тогда можно приступить к осуществлению новой стратегии.

Главной проблемой афганской операции, которой через два месяца исполнится восемь лет, является отсутствие цели.

Первоначальная задача – удар возмездия за 11 сентября и уничтожение военной инфраструктуры «Аль-Каиды» (организация запрещена в России) – была решена уже к началу зимы 2001/2002 годов. После этого в Вашингтоне переключились на подготовку войны против Ирака, а Афганистан отошел на стратегическую периферию. О том, что современной демократии, о строительстве которой заявляли светлые неоконсервативные умы, в этой стране не получится, все поняли быстро, но иной линии не предлагалось. А когда Соединенные Штаты увязли в Ираке, афганские проблемы и вовсе перестали активно обсуждать.

Спохватиться пришлось два с небольшим года назад, когда дела в Ираке несколько наладились, зато выяснилось, что утрачивается контроль над ситуацией в Пакистане, а талибы в Афганистане практически восстановили свой потенциал. Возникла угроза военного поражения НАТО и США. Американская дипломатия приложила большие усилия (с довольно скромным результатом), чтобы уговорить европейских союзников расширить свое присутствие в Афганистане. А военные и политики впервые всерьез задумались о том, какова, собственно, цель афганской кампании.

Любопытно, что в странах, вовлеченных в афганскую кампанию, например, в Канаде и Великобритании, появилась целая серия исследований, посвященных советской оккупации. Экспертов особенно интересует опыт поддержания стабильности – в период советского присутствия и с 1989 по 1992 год, то есть после ухода войск и до прекращения помощи Наджибулле, сохранявшему до того момента контроль над ключевыми точками.

Спустя два десятилетия после ее окончания афганская кампания СССР, в свое время считавшаяся провальной, оценивается высоко.

А важнейшей ее составляющей признаются усилия по сооружению экономической инфраструктуры, что было следствием идеологии. Советский Союз имел намерение насадить в Афганистане социализм, поэтому следовал путем модернизации. У коалиции, пришедшей в страну осенью 2001 года, долгосрочного видения не было, поэтому за восемь лет не появилось материальных свидетельств благотворного западного влияния. При Обаме задачу сформулировали как построение функционирующего государства, но непонятно, как добиваться ее решения.

На конференциях по афганскому урегулированию, которые прошли в Москве и Гааге, речь шла о необходимости мирного строительства, завоевания симпатий населения. В частности, об этом темпераментно говорил спецпредставитель президента Франции по Афганистану и Пакистану Пьер Лелюш, не жалевший критики в адрес американцев, которые, по его словам, ничем не занимались, кроме рейдов и бомбежек.

Упреки, вероятно, не лишены оснований. Но проблема заключается в том, что европейские участники коалиции не имеют даже отчетливого понимания, что они, собственно говоря, делают в предгорьях Гиндукуша. Для американцев это хотя бы вопрос политического престижа: держава, претендующая на мировое лидерство, не имеет права бросать начатое.

Европа же вздохнет с облегчением, как только появится возможность, не нарушая обязательств перед старшим американским партнером, свернуть участие в афганской кампании.

Даже заклинания натовских генералов, что провал в Афганистане фатальным образом скажется на репутации альянса, Старый Свет не очень пугают – европейцы всегда хотели, чтобы НАТО оставалась в пределах своей уютной зоны ответственности.

Характер действий Соединенных Штатов можно спрогнозировать по публикациям последнего времени. Так, статья в последнем номере влиятельного журнала Foreign Affairs посвящена необходимости активной кампании по привлечению на американскую сторону талибов. Авторы признают, что военная победа невозможна, однако обращают внимание на чрезвычайную «гибкость» афганских полевых командиров и политических функционеров – они легко меняют лояльность. Во многом благодаря этому в 2001 году «Талибан» был быстро отброшен – бомбы и снаряды сочетались с активным подкупом противоположной стороны. Большинство собственно афганцев проливать кровь за собранный бен Ладеном «террористической интернационал» резона не имели, а для США главной мишенью был именно последний.

Если задачей является обеспечение условий для ухода из Афганистана с сохранением лица в обозримом будущем (а пока нет особых оснований подозревать иное), то «афганизация» конфликта с вовлечением в урегулирование «умеренной» части талибов является единственно верной возможностью. Правда, речь будет идти именно о стратегии выхода из конфликта, а не о том, что за государство там останется.

Журналист-международник Аркадий Дубнов, регулярно бывающий в Афганистане с начала 1990-х, любит цитировать услышанную там однажды фразу:

«Нас, афганцев, нельзя купить, нас можно только арендовать».

История Афганистана последних 20 лет подтверждает правоту этого утверждения. И вложения в подготовку сил безопасности Афганистана, которые сейчас осуществляют США и Североатлантический альянс, имеют смысл только в краткосрочной перспективе: после НАТО в стране начнется другая жизнь и невозможно предсказать, с кем будут сражаться тренированные американскими или британскими инструкторами офицеры-афганцы.

Существует, правда, иная версия американской стратегии в регионе. Согласно ей, Афганистан важен прежде всего как плацдарм на случай, если придется военным путем решать гораздо более важную для Вашингтона проблему – иранскую. Тогда опорные пункты по обе стороны от иранских границ – в Ираке и Афганистане – окажутся весьма полезны. Впрочем, это преимущество на деле может обернуться своей противоположностью – учитывая иранское влияние на единоверцев и соплеменников в обеих странах, Соединенные Штаты могут получить крайне опасное подполье в тылу.

Москва и Вашингтон несут историческую ответственность за происходящее в Афганистане и вокруг него.

Их отчаянное соперничество три с лишним десятилетия назад разворошило муравейник, который каждая из сверхдержав тогда надеялась использовать в своих интересах. Сегодня одной из них уже нет, а вторая изнемогает от взваленного на себя глобального бремени. И только в Афганистане те же люди занимаются все тем же, чем и 30 лет назад, ожидая следующего незадачливого арендатора.