Опасность перегрузки

Метафоры в политике — вещь опасная. Особенно если начать вдумываться в их смысл.

С легкой руки вице-президента США Джо Байдена главным понятием для России и Соединенных Штатов стала «перезагрузка». Звучит красиво и современно. Но что это значит, если воспринимать буквально?

Перезагрузка — это когда «железо» начиняют новым программным обеспечением. В применении к отношениям двух стран речь, видимо, идет о переосмыслении приоритетов, чтобы найти совпадающее пространство. И здесь прогресс возможен, поскольку программы весны-2009 заметно отличаются от тех, что действовали еще полгода назад.

Перезагрузка связана с изменением операционной среды. Новая среда — мировая рецессия. Проблемы России и США трудно сравнивать, но есть одно общее обстоятельство: экономический спад заставляет и Москву, и Вашингтон сокращать амбиции и четко выстраивать приоритеты.

Администрации Обамы приходится разгребать катастрофические завалы, оставленные предшественником. Для этого требуется отделить первоочередное от второстепенного, а также постараться побыстрее избавиться от трудностей, от которых избавиться относительно легко. Россия — не приоритет Вашингтона, как таковая она его мало интересует. Но содействие (или, как минимум, отсутствие противодействия) со стороны Москвы важно для решения нескольких приоритетных проблем. Это Иран, Афганистан и сокращение вооружений. Чтобы рассчитывать на позитивную роль России, нужно улучшить общую атмосферу, к чему сейчас прилагаются определенные усилия.

Прогресс возможен, поскольку два главных раздражителя — расширение НАТО на Украину и Грузию, а также ПРО в Польше и Чехии — не столь важны Обаме, как Бушу. Так уж получилось, что для предшественника Барака Обамы, особенно на последнем этапе президентства, оба эти проекта стали как раз приоритетными. Сейчас у новой команды хорошая возможность оба проекта отложить и постараться подороже продать Москве этот жест доброй воли.

Одновременно и претензии России на роль глобальной державы сокращаются с концом нефтегазового допинга. Приоритеты фокусируются на Европе и Евразии, а улучшение политического климата призвано, кроме прочего, способствовать привлечению инвестиций, скоро они, судя по всему, понадобятся.

Переговоры по ядерным вооружениям — область, где договоренность вполне возможна. США и Россия имеют гигантский опыт диалога, умеют и любят его вести. Для Москвы эта тема особенно важна, поскольку ядерные дела — единственная сфера, где Россия и США по-прежнему равноправны. Психологически это существенно, особенно после того, как Буш просто отказывался разговаривать по этой проблематике.

Правда, есть опасность перегрузить (а не перезагрузить) ядерный вопрос ожиданиями. Попытка добиться всего и сразу, да еще и в сжатые сроки (договор СНВ-1 истекает в декабре) может привести к противоположному эффекту. Разногласий более чем достаточно. Возможно, разумно не стремиться согласовать новый долгосрочный режим паритета, а двинуться небольшими шагами, тем более что с точки зрения воздействия на атмосферу серия малых достижений может оказаться эффективнее, чем одно большое.

С двумя другими приоритетами Вашингтона дело хуже.

Решение Барака Обамы объявить Афганистан «главным фронтом» может оказаться фатальной ошибкой. Одержать победу не просто невозможно — крайне затруднительно определить, что, собственно, будет там победой.

Когда афганская операция начиналась семь с половиной лет назад, ее цель была понятна — удар возмездия за 11 сентября, а также уничтожение военной инфраструктуры «Аль-Каиды (организация запрещена в России)».

Далее Белый дом увлекся Ираком, а Афганистан надолго превратился в периферию. Обама призвал вернуться к «настоящей» битве с терроризмом. Возможно, это был тактический ход — нужны весомые обоснования для вывода войск из Ирака. Но, как бы то ни было, выполнять обещания придется. Тем более что положение НАТО в Афганистане незавидно, а провал миссии ввергнет альянс в тяжелый кризис.

Главная проблема заключается в том, что непонятна конечная цель афганской кампании. О том, чтобы взять страну под контроль или построить там демократию, давно никто не говорит. Реальная задача, которую придется в какой-то момент сформулировать, будет «иракской» — создание пристойных условий для ухода. Но если в Ираке есть хотя бы надежда на построение политической конструкции, которая устоит в автономном режиме, то в Афганистане рассчитывать на это практически невозможно. По крайней мере, к решению этой задачи и не приступали. Если добавить клокочущий рядом Пакистан, то миссия выглядит попросту невыполнимой.

России выпадает странная роль. Москве следует содействовать тому, чтобы сделать более комфортным и продолжительным пребывание НАТО и США в Афганистане, поскольку возвращение к власти талибов (организация запрещена в России) хорошего не обещает. Но одновременно нужно готовиться к тому, как вести себя после неизбежного ухода коалиции и непрогнозируемого развития событий в Центральной Азии.

Так что приоритет России начинается там, где заканчивается приоритет Соединенных Штатов.

Иран — проблема еще более сложная. Представить себе договоренность, в результате которой Москва ужесточит позицию в Совете Безопасности ООН, а Вашингтон в ответ чем-то пожертвует, трудно, но теоретически возможно.

Вопрос — что делать в более чем вероятном случае, если санкции не будут работать, а Тегеран продолжит приближаться к ядерному статусу? США встанут перед тяжелой дилеммой. Либо смириться с ядерным Ираном, что будет очень серьезным политическим поражением Вашингтона. Либо предпринять силовую акцию, на которую так и не решились Буш и Чейни. Иных рычагов воздействия на Иран, похоже, нет ни у кого, и Россия не исключение. Москве, кстати, опять-таки приходится размышлять на тему, что делать с последствиями неразрешения иранской проблемы. Ведь Россия к потенциально ядерной державе намного ближе.

На постсоветском пространстве компромисса не будет, там программы не меняются. Россия не откажется от претензий на особые права, Америка их не признает. Рассчитывать можно только на то, что желание сторон безоглядно добиваться своего немного остынет.

Главное, чтобы перезагрузка не обрела другой смысл. Компьютер перезагружают, когда он виснет. Пожалуй, состояние российско-американских отношений к концу правления Джорджа Буша действительно можно назвать мертвым зависанием. На мониторе застыла всем изрядно надоевшая картинка, от которой невозможно избавиться — ни одна клавиша на клавиатуре не отвечает. Это вызывает раздражение пользователя, который начинает беспорядочно тыкать в разные кнопки, что только усугубляет ситуацию.

Выход один — нажать Reset. Опостылевшее изображение пропадает, компьютер замирает, потом оживает и вновь приходит в рабочее состояние. Что-то изменилось? С чего бы, программы-то в машине те же. Жди следующего зависания. И если имеется в виду такая перезагрузка, то ничего, кроме еще более острого раздражения, в самом скором будущем она не принесет.