Цивилизация
Лондон щедро отблагодарил президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада за дары, которые тот на прощанье преподнес незадачливым британским пленникам. В ответ минобороны Великобритании сделало иранскому лидеру поистине царский подарок, разрешив спасшимся воинам заработать на рассказах об ужасах заключения.
Правда, санкция была моментально отозвана, и поправить материальное положение успела только единственная леди-моряк. Но это уже не важно. Тегеранский харизматик, несомненно, испытал глубокое удовлетворение. В его глазах эта история стала очередным доказательством того, в чем он и так не сомневался: Запад — сборище продажных лицемерных слабаков.
И психологически инцидент с арестом британских военных может оказать большее воздействие на ход событий, чем вся активность вокруг иранской ядерной программы.
Ахмадинеджада принято называть религиозным фанатиком, однако его политическое мировоззрение, как и взгляды большинства соратников, сформировала не столько исламская революция 1979 года, сколько война с Ираком 1980-1988 годов.
Об этом конфликте вспоминают нечасто. Слишком многое с тех пор изменилось, регион пережил глобальные катаклизмы. Но дело не только в этом. У великих держав нет желания обсуждать данную тему, ведь их роль более чем неприглядна. Зато иранские ветераны той войны запомнили ее очень хорошо.
Исламская революция в шиитском Иране, совершившаяся за полтора года до иракского нападения, перепугала всех — и Соединенные Штаты, и Советский Союз, и арабов-суннитов. В результате Иран столкнулся с небывалым для эпохи «холодной войны» единением. Саддамовский Ирак вооружали и морально поддерживали все — от Рейгана и Брежнева до Дэн Сяопина и Миттерана.
Военно-техническое превосходство Багдада, очевидное и в начале конфликта, ко второй половине 80-х стало подавляющим. Поставки вооружений Ираку объединяли непримиримых идеологических врагов. Среди поставщиков — СССР, США, КНР, Западная и Восточная Германия. Вклад внесли члены Организации Варшавского договора — Чехословакия, Польша, Венгрия, члены НАТО — Великобритания, Италия, Франция, Дания, а также нейтральные и неприсоединившиеся страны — Швейцария, Австрия, Югославия. В стороне не остались Бразилия и Южная Африка, где в ту пору существовал режим апартеида. Мощную финансовую поддержку оказывали Саудовская Аравия, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты. Стоит напомнить, что Ирак был агрессором, а боевые действия сопровождались поистине варварскими военными преступлениями.
При поддержке Китая и ведущих западных держав Багдад успешно разрабатывал программу по созданию оружия массового уничтожения — бактериологического и химического. Против иранцев, в том числе и мирного населения, применялись отравляющие газы. Число жертв этого вида оружия оценивается в сто тысяч человек, общее количество погибших в ходе боевых действий достигает миллиона. Однако внешний мир старательно не замечал происходящего, воззвания в адрес международного сообщества оставались без ответа.
В таких условиях ковались взгляды нынешнего иранского лидера, который провел на фронте несколько лет в качестве инструктора народного ополчения «Басидж».
С одной стороны — жестокость и лицемерие окружающих, которые закрывают глаза на любые преступления, лишь бы ослабить опасный Иран. С другой — массовый безумный героизм малолетних фанатиков-ополченцев, которых аятолла Хомейни призвал умереть за ислам. Иракское преимущество в вооружении Тегеран компенсировал готовностью пожертвовать сотнями тысяч юных солдат, которые буквально устилали путь вперед своими телами.
Герои вызывали восхищение, иракский агрессор — ненависть, а стоящие за ним — презрение. Не случайно Ахмадинеджад с таким отвращением высказывался о последней иракской кампании США: раньше Америка натравливала Саддама Хусейна на Иран, а когда он стал не нужен — уничтожила его страну и его самого.
В свете этого тегеранская элита ни на гран не верит звучащим из Вашингтона словам.
«Война с Ираком, полагают иранские ветераны, показала, что ни соблюдение международных договоров, ни апелляции к мнению Запада не обеспечат защиту национальных интересов», — пишет ведущий американский исследователь современного Ирана Рей Такей.
В статье, опубликованной в последнем номере журнала Foreign Affairs, Такей указывает причину агрессивного поведения Ахмадинеджада и его приближенных: «Они уверены в том, что США — слабеющая держава». В подтверждение автор приводит прошлогоднее заявление иранского главнокомандующего Корпусом стражей исламской революции Хусейна Салами: «Мы оценили потенциал самой заносчивой державы мира и считаем, что в этом плане беспокоиться не о чем».
Иран относится к Соединенным Штатам с высокомерием, его руководство считает, что в прямом единоборстве они мало на что способны. Запад, мол, горазд разжигать конфликты, но совершенно не склонен в них участвовать. Такие воззрения вообще распространены в мусульманском мире. На саммите организации «Исламская конференция» в 2003 году, где почетным гостем был президент Путин, тогдашний премьер Малайзии Махатхир Мохамад обрушился на евреев (иными словами, на западную элиту), которые «чужими руками управляют миром. Другие сражаются и умирают за них».
Трагикомическая история британских моряков укрепляет иранский истеблишмент в убеждении, что Запад — не боец. А коли так, то нужно демонстрировать максимальную агрессивность.
Рано или поздно придется пойти на некий компромисс, но, чтобы он был наиболее выгодным, ставки в противостоянии нужно поднять как можно выше.
По мнению Такея, которое разделяют многие эксперты, иранское руководство действует намного расчетливее, чем может показаться на первый взгляд. Его цель — добиться признания за Ираном роли ключевой региональной державы, одного из «центров силы» наступающего многополярного мира. Истово верующий Ахмадинеджад — лидер не религиозного, а националистического толка, нацеленный не на территориальную или идеологическую экспансию, а на подъем статуса собственной страны.
Это означает, что с ним возможны сделки, однако залог успеха — твердая и решительная позиция противоположной стороны.
Потому что до тех пор, пока Тегеран ощущает слабость и разобщенность своих визави, он будет наращивать напор.
Это, кстати, определяет и естественные ограничители для российской позиции. Россия для иранцев — один из инструментов достижения своих целей, массированную же поддержку Москвой режима Хусейна в 80-е годы прошлого века Тегеран тоже не забыл.
Учитывая тяжелое положение американцев в Ираке и Афганистане, спекуляции о грядущем нападении США на Иран многие считают проявлением охватившего Белый дом безумия.
Однако без постоянной демонстрации готовности применить силу никакого диалога с Ираном может не получиться. Каждая из сторон блефует и будет продолжать это делать.
Конечно, такая игра чревата немалым риском. Бывает, что логика взаимных заявлений заводит в тупик, выход из которого — только война. Но договориться с Ираном можно только по понятиям. В законы и справедливость он не верит со времен конфликта с Ираком.
