Цивилизация
В одной из самых известных детективных историй Европы скоро, похоже, поставят точку. Дело об убийстве премьер-министра Швеции Улофа Пальме, которого застрелили на стокгольмской улице в марте 1986 года, интересно не только историкам-криминалистам. Уроки шведского расследования особенно любопытны сегодня, когда теории заговоров превращаются в неотъемлемый элемент всеобщего информационного ландшафта.
Газета «Афтонбладет» опубликовала статью, в которой утверждает: Пальме убил человек, вину которого так и не удалось тогда доказать. Безработного алкоголика-рецидивиста Кристера Петтерссона приговорили к пожизненному заключению, но потом вердикт отменили. Против него нашлись только косвенные улики, оружие не обнаружили. К тому же адвокаты доказали, что процедуру, на которой подозреваемого опознала жена убитого, провели с формальными нарушениями. Обвинение лишилось главного аргумента. Петтерссону выплатили огромную компенсацию, которую тот благополучно пропил.
Спустя десять лет, собрав дополнительные свидетельства, в том числе показания умершего гангстера, который якобы заказал убийство премьера, следствие потребовало повторного процесса. Но Верховный суд отказал, на сей раз окончательно. Еще через пару лет появились сенсационные сообщения о том, что Петтерссон признался, однако официально сказанное не подтвердил. В конце 2004 года он умер в больнице, куда попал с полученной при невыясненных обстоятельствах черепно-мозговой травмой. Наконец, осенью прошлого года полиция обнаружила пистолет, из которого был застрелен Пальме. Нашли его именно там (на дне озера в Стокгольме), куда указывал один из косвенных свидетелей. А теперь в редакцию «Афтонбладет» пришла сожительница рецидивиста: Кристер однажды признался, что убил Улофа Пальме по заказу другого преступника, который тем самым хотел свести счеты с государством за несправедливое, на его взгляд, осуждение. По словам женщины, Петтерссон просил передать информацию журналистам после его смерти. Доказательством ее слова, конечно, не являются. Но количество нитей, сходящихся к персоне Кристера Петтерссона, позволяют с высокой степенью вероятности считать его убийцей. Полицейские и родственники покойного, впрочем, были всегда в этом уверены. На этом заканчивается уголовная хроника и начинается очерк политических нравов.
Улоф Пальме был, наверное, самым ярким шведским политиком XX века и, без сомнения, наиболее известным в мире. Относились к нему полярно — либо боготворили, либо ненавидели. Причем такие чувства он вызывал не только на родине, но и на международной арене.
И когда в смерти столь масштабной политической фигуры обвинили мелкого уголовника, верить в это не хотелось.
За двадцать с лишним лет, прошедших после убийства, выдвигался десяток версий. Кого только ни обвиняли! Рабочую партию Курдистана: при Пальме РПК объявили террористической организацией, а ее членов выслали из Швеции. Режим Южной Африки: политик страстно ненавидел апартеид. Шведское военно-промышленное лобби: его не устраивала позиция премьера при заключении крупной сделки с Индией. ЦРУ: глава правительства мешал тайным поставкам шведского оружия Тегерану в рамках аферы Иран - «контрас» и был устранен по личному указанию директора разведки Джорджа Буша-старшего. Ультраправых в госбезопасности Швеции: лидера социал-демократов подозревали в тяготении к СССР.
Самое поразительное, что все перечисленные выше версии отличалась высоким уровнем достоверности и звучали убедительно. В «утечках» и разнообразных публикациях фигурировали мотивы, факты, документы, конкретные обстоятельства, номера счетов и имена причастных людей. С ходом времени появлялись все новые «улики», подтверждавшие то одну, то другую гипотезу и не позволявшие закрыть ни одно «досье». На этом фоне «бытовуха», связанная с именем забулдыги Петтерссона, проигрывала — уж больно банально.
Феномен этого дела связан, прежде всего, с тем, что разбирательство приоткрыло завесу над закулисной стороной мировой политики.
Тайные операции, незаконные сговоры на высшем уровне, коррупция, взаимодействие органов правопорядка с полукриминальными структурами, нетерпимость и ксенофобия в службах безопасности — все это выплыло наружу и причудливым образом переплелось в слухах и версиях о причинах гибели Улофа Пальме. Что там было правдой, а что вымыслом — установить невозможно. Однако даже в наиболее прозрачных и демократических обществах, таких как шведское, граждане охотно верят в худшее о властях предержащих.
Что уж говорить о странах, где демократия не устоялась, а уровень доверия к государственным и общественным институтам стремится к минимальным значениям. Обилие и многообразие теорий заговоров, пышным цветом расцветающих на постсоветском пространстве и вокруг него, — яркое тому подтверждение.
Здесь поводом для самых изощренных домыслов становится все — от автомобильной катастрофы и несчастного случая на охоте до террористического акта и даже природной катастрофы (секретное тектоническое оружие).
Когда застрелили Улофа Пальме, мир еще не был до такой степени опутан коммуникационными сетями, как сегодня. В современном мире всякая конспирологическая теория, подхваченная глобальным информационным потоком, способна вызывать настоящий политический ураган. Медийная среда — мощнейший усилитель любого импульса, откуда бы он ни возникал (а установить его происхождение все чаще оказывается невозможно). И вот уже спекуляция становится версией, а версия фактом, которым желающие могут манипулировать по собственному усмотрению.
Кристер Петтерссон был представителем крайне немногочисленной прослойки в своей стране. В условиях «шведской модели», а при Пальме она как раз достигла своего апогея, очень трудно скатиться на самое дно — общественное устройство просто не дает этого сделать. Если же в силу каких-то причин это все же произошло, ты становишься настоящим изгоем, ненавидящим окружающий мир за его всеобщее благосостояние. По иронии судьбы, жертвой именно таких людей, очевидно, и стал Улоф Пальме — аристократ по происхождению, добровольно отказавшегося от привилегий своего класса и ставший страстным приверженцем идей социальной справедливости.
Премьера-идеалиста погубили несовершенство человеческой натуры и неспособность даже титаническими усилиями, которые он всю жизнь прилагал, добиться гармонии общественных отношений.
Человеку, сообществу людей или целой стране всегда трудно признать, что тот или иной изъян находится внутри, неодолим соблазн обнаружить виновного вовне. Кристер Петтерссон и его заказчик нашли источник собственных несчастий в лице премьер-министра Пальме. Шведское общество долго надеялось обнаружить причину трагедии в сложной конспирологической паутине. А разоблачение происков внешних врагов — излюбленное занятие властей многих государств. Истинная причина проблем чаще всего проста и лежит на поверхности. Но почему-то в нее никогда не хочется верить.
