Совсем другое дело

Шеф-редактор «Новой газеты» и мой друг Сергей Соколов после приговора члену банды Цапков написал очень жесткую статью.

Сергей Соколов, чтобы было понятно, — это человек, который реально ведет в газете тяжелейшие уголовные расследования, и без его участия вряд ли бы удалось доказать, что Павлюченков — организатор убийства Анны Политковской. Многих «важняков» СК Соколов знает очень хорошо.

Статья попалась на глаза главе СК Александру Бастрыкину, и Александр Бастрыкин осерчал. Он пригласил Соколова с собой в Нальчик на совещание, посадил в президиум, показал сидевшим в зале сотрудникам (в основном кавказцам) и заявил, что Соколов — это враг.

На обратном пути из Нальчика, изрядно приняв на поминках, Бастрыкин завез Соколова в лес, вышел с ним прогуляться и пустился в довольно длительный монолог, содержавший, в частности, изящную шутку о том, что после убийства Соколова он сам лично займется его расследованием.

Так получилось, что эта история произошла за несколько дней до обысков у оппозиционеров 11 июня. И я лично восприняла обыски как следствие этой истории.

После нескольких дней безуспешных переговоров с СК с целью получить гарантии безопасности Соколова главред «Новой» Дмитрий Муратов, не видя иного выхода, опубликовал в газете свое письмо Александру Бастрыкину. То есть взял всю ответственность на себя. Коллеги-журналисты вышли на пикет к стенам СК. Александр Бастрыкин сутки молчал, а потом дал интервью «Известиям», которым сказал, что все это бред воспаленного сознания и что времени у него нет в лес ездить.

Пока Бастрыкин давал это интервью, Муратов летел в Симферополь. Когда он прилетел в Симферополь, выяснилось, что его срочно разыскивает СК. Муратов повернулся, купил в кассе билет и улетел тем же рейсом, которым прилетел.

Состоялась встреча главы СК Бастрыкина с главными редакторами, на которой он и Муратов полностью помирились. Муратов позвонил Соколову, и Бастрыкин в присутствии Алексея Венедиктова, Наргиз Асадовой и Михаила Комиссара сказал тому: «Я приношу вам свои самые искренние извинения. Я рад, что вы поступили как настоящий мужчина, дослушав меня и не сорвавшись». «Да, бывают у меня такие эмоциональные срывы», — сказал Бастрыкин. «Я принимаю ваши извинения и вам свои приношу», — сказал Соколов.

Евгении Альбац на вопрос о лесе Бастрыкин ответил дословно: «Леса не было, была обочина». А за ней овраг, а уже за оврагом лес.

В общем, Бастрыкин извинился, Муратов извинился, Соколов извинился, все стороны договорились о дружбе и сотрудничестве и о том, что СК продолжает расследовать убийства Политковской и Домникова, а нашим журналистам по-прежнему можно работать на Кавказе. Счастливый Муратов наклонился к присутствовавшему тут же новому шеф-редактору «Известий», который брал интервью, и ласково шепнул: «Сожри свою газету, с*ка».

Я предполагаю, что ничего бы этого не было, если бы журналисты не вышли на пикет к СК.

Еще я предполагаю, что в промежутке между интервью «Известиям» и встречей с главредами Бастрыкин разговаривал с Путиным. Но это мое личное предположение.

Муратова тут ругают бескомпромиссные блогеры, что мол, надо было «идти до конца», что он «слил коллег» и пр. Сказать вам честно? На блогеров нам в «Новой» плевать, и мы совершенно счастливы. Мы получили ровно то, чего хотели: гарантии безопасности Соколова.

«Новая» не в первый раз оказывается в подобной ситуации, и, да, безопасность журналиста для нас важнее гласности.

У нас уже был случай, когда угрозы журналисту прозвучали со стороны достаточно высокопоставленного офицера милиции. И, да, Муратов не обнародовал эту историю, а позвонил Колокольцеву, который тогда был главой московской милиции.

И после долгих обсуждений мы, да, приняли решение, что офицер был пьян, что у него поехала крыша на почве грядущего увольнения, и что безопасность нашему журналисту будет обеспечена искренними обещаниями ошарашенного руководства, а не публичной склокой. Мы посчитали недостойным превращать это в case.

В данном случае нам трудно было обращаться к руководству Александра Ивановича Бастрыкина, потому что Александр Иванович сам и есть руководство.

Любую систему характеризует не ошибка. Ее характеризует реакция на ошибку. Бастрыкин погорячился — и признал, что погорячился. Все. Инцидент исчерпан.

Удивительно, но в разгар реакции, после повальных обысков и нового закона о митингах,

удалось добиться совершенно человеческого поступка, который для меня лично тем важнее, что он последовал от человека, который является одним из столпов системы, не совершающей человеческих поступков и не идущей на попятную.

Так что кто старое помянет, тому глаз вон, но, ах да, прощальный подарок некоторым товарищам, которые беды «Новой» пытались использовать как соломку для собственного гнезда. Что-то там Александр Иванович, насколько я понимаю, обронил во время беседы, что, мол, он не первый раз в этом лесу с журналистами разговаривает, а то, мол, чего про Бастрыкина перестал писать Хинштейн? Ой, то есть не в лесу, а на обочине. А это же совсем другое дело!