Путешествие в третий мир

Вы когда-нибудь задумывались, почему декабристов не объявили жидомасонами и агентами кровавой Европы, которая мечтает уничтожить Россию? Это при том, что идеи у них все были европейские, в масонских ложах декабристы состояли почти поголовно, а Европа в те времена боялась России куда больше, чем сейчас: и Варшаву мы брали при Екатерине, и Италию при Павле, и Париж при Александре I.

Вы, наверное, даже вздрогнете: как это? Да это немыслимо, пошло, так не делалось. А, собственно, почему не делалось? Ну, во-первых, пожмете плечами вы, над Николаем бы смеялся весь высший свет на балах, крутили бы у виска и показывали на него пальцем-c; во-вторых, как-то и целью правительства было сделать Россию европейской державой, да и вообще, половина тогдашней элиты (включая царскую семью) была иностранной крови! Собственно, вот это и есть главное. Россия в XIX веке была европейской страной. Без этого она, собственно, просто не выжила бы.

У нас, когда сейчас спорят, мол, чем были для России реформы Петра I — благом или наоборот, как-то забывают, что времена были другие, государства жрали друг друга как волки, политическая карта мира менялась раз в двадцать лет и России без европейской армии, со стрельцами, просто бы не было. Была бы Швеция до Пскова и Польша до Смоленска.

Поэтому в конечном итоге целью любого царя, даже полусумасшедшего Петра, была европеизация России; поэтому элита говорила по-французски, а состояла наполовину из немцев, поэтому Александра I обучал Лагарп, армией, воевавшей против французов, руководил Барклай де Толли, министрами его были немец Нессельроде и грек Каподистрия, поэтому Александр I сам вокруг себя собирал «тайное общество» друзей, рассуждавших о Конституции.

И, самое важное, не было масс, которым надо полоскать мозги. Были аристократия, дворянство и чиновничество, которым полоскать мозги не надо и которые восприняли бы обвинения типа «продались Западу» как признак неадеквата, а в те времена власти было опасно быть неадекватной.

Неадекватная власть, как Павел I, имела все шансы заполучить табакеркой в висок.

Собственно, в этом-то и разница. В XIX веке Россия хотела быть Западом, и в части элиты и армии она им была, потому что иначе не выжила бы; в XX веке СССР, как и всякое тоталитарное государство, хотел победить Запад. Сейчас же Россия принадлежит к изрядному количеству стран третьего мира, которые паразитируют на открытом обществе.

Все эти страны — будь то Венесуэла, Судан или Россия — устроены очень похоже. Все они пользуются тем, что времена военной эффективности прошли и что страну, которая военно неэффективна, никто не завоюет. Соответственно, задача создания современной армии и современной экономки перед элитами этих стран и не стоит, перед ними стоит лишь задача сохранения власти, а она решается просто.

Властная элита этих стран экспортирует природные ресурсы (какие есть), закупает на деньги от экспорта все остальное и всеми силами, осознанно или неосознанно, препятствует появлению в стране экономически независимого от государства и деятельного третьего сословия.

У каждой из таких стран есть своя внутренняя идеология, редко известная за пределами данной страны и как капля воды похожая на идеологию соседа.

Если вы заглянете в зимбабвийские СМИ, то вы обнаружите, что главным стратегическим врагом Зимбабве являются США и что обвинения в нарушении прав человека есть новый инструмент колониалистов; с точки зрения Венесуэлы главным объектом внимания США является не Зимбабве, а Венесуэла.

Я давно так не веселилась, как заглянув в блог злого и ироничного уроженца Конго Алекса Энгвете, который я люблю читать, чтобы убедиться, что в России не все так плохо. Г-н Энгвете замечает по поводу реакции властей Конго на очередной доклад Белого дома о соблюдении правах человека, что, мол, власти в Конго очень надеялись на приход в Белый дом Барака Обамы, но, прочитав доклад, «заключили, что американец всегда останется американцем, невзирая на форму его носа».

Та идеология, которую исповедовала страна-паразит до столкновения с открытым миром (ислам, анимизм, православие), объявляется «верой предков» и спасением от растленной западной свободы. Каким-то мистическим образом она должна доставить стране-паразиту триумф над открытым обществом.

Население такой страны из голодных и работоспособных крестьян, составляющих неиссякаемый источник модернизации экономики, превращается в люмпенов, ожидающих от государства подачек, причем чем меньше совокупный размер подачек, тем выше обожание люмпенов. Элита такой страны из самостоятельных бизнесменов, для которых государство является обузой, превращается в чиновников, ворующих у государства, или в крайнем случае предпринимателей, государство использующих.

Воровство, варварство, косность — все то, что не является чертой какой-то отдельно взятой цивилизации, а является лишь стадией любой, — объявляются достойными уважения национальными чертами.

«У нас еще при Иване Грозном головы рубили», — с придыханием говорят идеологи воров, хотя в Англии Генрих VIII тоже оттяпал головы двум женам, и что же? Тони Блэру не пришло бы в голову убить жену и сказать, что он поступает в лучших английских традициях Генриха VIII.

И вот в такой-то стране, где люмпенов много больше, чем элиты, да и элита в своем роде тоже люмпены, только с другим уровнем потребления, про тех, кто протестует против воровства, косности, тотальной коррупции, кричат: «Они продались нашим врагам!» Хотя, конечно, если бы план по деградации и расчленению России существовал на самом деле, никто бы не подходил для выполнения этого плана лучше нынешних наших властей.