Есть один вопрос, который меня сильно занимает. Звучит он так: каков уровень изъятий, производимых чиновниками из российского ВВП?
Возьмем простой пример: стоимость жилья. Стандартное правило гласит, что стоимость квадратного метра жилья в стране составляет 1–2 средних месячных зарплаты. То есть в Москве стоимость жилья должна составлять $500-1000 за кв. м, а она составляет (в среднем) даже сейчас около $5 тыс. То есть в 5–10 раз больше.
Очевидно, что цена жилья в Москве есть производная от взяток, получаемых чиновниками: и в том смысле, что надо много заплатить, чтобы иметь право строить, и в том смысле, что деньги от взяток чиновники не вкладывают в бизнес, а вкладывают в недвижимость, и спрос, рождающийся от халявных взяточных денег, рождает такую цену.
Возьмем другой пример: рестораны. Цены на еду в хорошем московском ресторане раза в полтора больше, чем в европейском городе, а на вино они больше в несколько раз. Разница – это в чистом виде взятки, проверки, аренда.
Пример третий: авиаперелеты. «Иберией» я недавно долетела от Москвы до Мадрида за $500. Длительность полета – почти 5 часов. Перед этим я летела от Новосибирска до Читы (то есть менее трех часов) за 27 тыс. руб, тем же экономклассом. То есть стоимость перелетов по России в среднем в два – три раза выше, не говоря уже о том, что мне надо было в Читу из Горноалтайска, а не из Новосибирска, а из Горноалтайска самолеты не летают, а из Барнаула они летают только в Москву. Лететь с Алтая в Забайкалье через Москву – согласитесь, это значит, что связного пространства в стране больше нет. Есть Москва и все остальное.
Пример четвертый: лекарства. Лекарство родственникам (эзетрол), который я покупаю в Европе за 50 евро, в России стоит ровно в два раза дороже. Теперь, когда Путин призвал поддержать отчественного фармпроизводителя, будет, наверное, дороже в три раза.
Плитка шоколада, которую я покупаю в duty free, стоит в Москве в два – три раза дороже.
Это мелкие житейские данные, но они складываются в ужасающую картину: в путинской экономике уровень чиновничьих изъятий в ВВП составляет не менее 50%, а скорее – 70–80% ВВП. Этот уровень изъятий приблизился к уровню расходов на оборонку в 80-х годах: тогда они тоже составляли 70–80% ВВП. Это не прибавочная, а отъемочная стоимость, потому что, чтобы украсть рубль, чиновник должен напортить на тысячу.
Этот уровень изъятий, видимо, является одной из причин укрепления рубля. Рубль растет, грубо говоря, потому, что нефть дорожает, а импорт упал. Например ввоз подержанных машин по сравнению с докризисным временем упал в 24 раза. А импорт упал потому, что чиновники поддерживают прежний уровень потребления взяток, и, как следствие, уровень потребления населения падает в разы. Полки супермаркетов и универмагов стали просто физически беднее.
Заметим, что в отличие от 1998 года, когда кризис и падение рубля привели к резкому оживлению внутреннего производства, кризис 2008-го года ни к какому оживлению производства не привел. Импортный товар все равно остается самым дешевым товаром в России, потому что в путинской России административные издержки, связанные с процессом импорта товара, все равно ниже административных издержек, связанных с его производством. Грубо говоря, платить один раз на таможне во время проезда всегда будет дешевле, чем платить ста проверяющим во время производства.
В результате кризиса доля взятки в каждом рубле возросла, а потребление населения резко уменьшилось; избыток долларов в стагнирующей экономике приводит к тому, что их превращают в рубли и вкладывают в проекты, которые единственные в нашей экономике имеют высокую отдачу: построить чего-нибудь для госкорпорации и откатить 70% себе в карман.
Вопрос: насколько такой режим стабилен? Ответ: из истории статистически известно, что такой режим совершенно стабилен до момента физической смерти главы режима. Франкистский режим в Испании кончился со смертью Франко. Маоистский режим в Китае кончился со смертью Мао Цзэдуна. Режимы такого рода не могут кончиться раньше смерти их создателя и не могут его пережить.