Квазитоталитаризм

6 ноября, через день после победы на выборах, новый президент США Барак Обама обратился к гражданам США с речью.
«Если кто-то еще сомневался в том, что Америка это страна, где возможно все; если кто-то по-прежнему задается вопросом, жива ли сегодня мечта наших отцов-основателей; если кто-то подвергает сомнению силу нашей демократии, то сегодня он получил ответ», — так начиналась речь Барака Обамы.

За день до этого Дмитрий Медведев, недавно назначенный президентом России, обратился с речью… нет, не к народу, а к группе хорошо одетых лиц, приехавших на автомобилях с мигалками и составляющих нечто, что называется в России Федеральным собранием.

Дмитрий Медведев заявил группе хорошо одетых лиц, что привержен закону и порядку, а после этого предложил изменить Конституцию, с тем чтобы новый президент, которого выберут, вероятно, сразу после изменения Конституции, смог сменить Дмитрия Медведева в любое время и править уже шесть лет.

Правда отличается от лжи не словами. Правда отличается от лжи тем, соответствуют ли эти слова действительности. Если вы говорите: «Я соблюдаю закон», — и при этом соблюдаете закон – это правда. А если вы говорите: «Я соблюдаю закон», — и при этом сажаете Ходорковского, чтобы отобрать у него компанию – это ложь.

Если человек говорит: «Я чемпион мира по боксу», — и он чемпион мира, это правда. А если человек сидит в драных штанах на развалившемся крыльце, если от него разит потом и водкой, и время от времени он размахивается и запускает бутылку (или даже ракету «Искандер») в соседний огород с криком: «Да я чемпион, в натуре! Я вам всем покажу», — тогда это вранье.

Любое закрытое общество всегда отчаянно сопротивлялось свежему воздуху и открытой экономике.
Самая первая волна протестов против открытого общества пришлась на конец 19 века. Тогда, например, в Меланезии возник «культ карго». Жрецы культа искали способ объяснить меланезийцам, почему меланезийцы живут плохо, а проклятые белые – хорошо. И они догадались, что все хорошие вещи, которые проклятые белые привозят из-за моря, на самом деле сделаны духами предков для меланезийцев, только плохие западные люди украли их по дороге.

Не менее показательным было восстание боксеров, или ихэтуаней, в Китае в начале 20 века. Вожди восстания объясняли своим последователям, что они неуязвимы для пуль и летают ночью над вражескими городами Париж и Лондон, сея чуму.
Впоследствии про этих милых ребят из монастыря Шаолинь снял много фильмов Голливуд; но тогда Голливуда еще не было, и европейцы не знали, что их противники умеют уклоняться от пуль. И просто расстреливали их.

Вторым ответом открытому обществу стал коммунизм. Коммунизм – это было серьезно. Сталин хотел завоевать весь мир. У Сталина заводы производили или танки, или сталь, из которой делали танки. Еще в 70-х макароны в СССР выпускались калибром 7,62 мм, чтобы в случае войны станки тут же перешли на производство патронов.

Но оказалось, что даже тратя до 80% ВВП на «оборонку», социалистическая экономика не способна соревноваться с открытым обществом в части открытий и изобретений.

И тогда наступило время третьего типа идеологии сопротивления открытому обществу. Это идеология таких стран, как Венесуэла, Нигерия, Саудовская Аравия, Иран, Ливия, Россия. Очень часто говорят, что это исламские страны — это неправда. Это все нефтяные страны. Это страны, в которых так много денег, что стоимость неправильных решений для элиты равна нулю. Это страны, которые получают деньги от продажи сырья и на эти деньги закупают все остальное: от мобильников до плитки в сортирах.

Как и жрецы «культа карго», квазитоталитарные лидеры утверждают, что все хорошее, что выдумано открытым обществом, на самом деле имеет место быть только у них. Это у них, а не у проклятых белых людей с Запада, «настоящая» свобода и «настоящее» принуждение к миру. Так как квазитоталитарные режимы получают много денег от продажи нефти, то свой спич о «суверенной демократии» и «уважении к закону» они произносят, не стоя под бананом на песке, а стоя в сшитом на Западе костюме перед сделанной на Западе телекамерой.

В отличие от тоталитарных режимов, квазитоталитарные режимы не представляют опасности для свободного мира. Поэтому они могут выступать перед сделанными на Западе телекамерами и размещать в Калининграде ракеты «Искандер» сколько угодно долго. Никто не поверит, что эти «Искандеры» ударят по их виллам в Ницце или по офису их фирмы «Гунвор» в Швейцарии.

Квазитоталитарные режимы умнее тоталитарных. Они не говорят: «Мы живем лучше, чем в США», — потому что это ложь, которую легко разоблачить. Они предъявляют США другое: «Вы, суки, живете лучше нас». Эту тему можно юзать бесконечно долго.

В отличие от тоталитарных режимов, квазитоталитарные не закрывают границ. СССР стремился к мировому господству, и ему были нужны мозги. Квазитоталитарным режимам мозги не нужны. Наоборот. Их устраивает, если хорошие мозги уедут в США, а в стране останутся только дебилы, которые в соответствии с принципами двоемыслия будут верить в обе максимы квазитоталитаризма. А именно: «Вы, суки, живете лучше нас!» и «Это у нас настоящая демократия!»

В свое время автор данных строк написал книжку «Колдуны и министры». В этой книжке есть эпизод, где проницательный, но ограниченный своим жизненным опытом чиновник традиционной империи умудряется изловить шпиона со звезд; вышеупомянутый шпион пытается истолковать ему некоторые принципы демократии и терпит фиаско. «Короче, — ехидно резюмирует чиновник, — вы хотите сказать, что когда моя страна говорит, я защищаю свободу, она лжет, а когда это говорит ваша, она говорит правду».

И я надеюсь, что когда-нибудь я услышу речь российского Барака Обамы. Президента, который избран народом. Президента, который говорит о свободе России.
И говорит правду.