Невертикаль власти

Бытует мнение, что в России есть вертикаль власти. И действительно, вот недавно взял президент Путин и назначил премьером Зубкова вместо Фрадкова. А мог бы назначить и Пупкина. А мог бы и Васькина. И тут же бы Пупкина утвердили большинством голосов, и политологи наперебой бы рассказывали, почему именно Пупкин (или Васькин).

То есть нет сомнений, что вопрос – кого назначить премьером, или остаться ли на третий срок – решает президент Путин и только он, и не только широкая публика, но и ближайшие к нему люди не знают, что он решит: это ли не вертикаль власти?

Но есть некоторые вещи, которые в вертикаль не вписываются.

Например: 7 октября 2006 года, в день рождения Путина убивают Анну Политковскую. Путин заявляет, что убийство это «принесло больше вреда, чем ее публикации» (явный упрек заказчикам) и назначает следствие. Следствием руководит Петр Гарибян, у которого нет ни одного нераскрытого дела, который выходит на пенсию и потому ему плевать, и притом – он всю жизнь киллеров ловил, не налоги щелкал.

И Гарибян берет киллеров, и находит машину, на которой приехали убивать Политковкую, и берет подполковника ФСБ Рягузова, который пробивал адрес Политковской по базе данных ФСБ, и «наружку», которая за ней ходила. Картина складывается вполне красноречивая, потому что оказывается, что за Политковской ходило аж две наружки, а воля ваша – так частные киллеры не работают, так «устанавливают объект» люди в погонах.

Это я к чему? Это я к тому, что Путину, похоже, было очень интересно знать, кто убил Политковскую. Не то, чтобы он собирался этих людей сажать. Вовсе нет. Но ему было любопытно: кто это в государстве, которое уже почти диктатура, заказывает помимо президента политические убийства?

Или вот возьмем историю с 1-м запредом ЦБ Андреем Козловым. За семь дней до смерти Козлов приходит к Путину и получает от него санкцию на проверку банка «Дисконт», через который некие кремлевские чиновники гонят деньги на Запад. То есть санкцию Путин дает. Не то, чтобы он собирается этих чиновников уволить (возможно, он не может их уволить), но ему интересно, как это у них там устроено.

История третья: Андрей Луговой. Человек, подозреваемый британцами в убийстве Александра Литвиненко, идет 2-м номером в списке ЛДПР, и иностранные газеты так и комментируют: мол, российская наглая вертикаль бросает вызов Западу. Мол, без Путина в России и мухи не плодятся, а уж тем более спецагенты не идут в парламент.

Но если присмотреться – ничего похожего. Во-первых, Лугового в его беззаветной борьбе с Западом никто не поддерживает: ни «Наши» с их яйцами, ни андроиды Миронов-Грызлов. Во-вторых, идет Луговой не от правящей партии, а от партии-супермаркета, где парламентским местом может отовариться любой.

То есть чушь какая-то получается. Представьте себе убийцу Троцкого Рамона Меркадера, который дает пресс-конференцию, на которой обещает занять место Сталина! Не бывает такого при вертикали власти! Да что там Рамон Меркадер, представьте себе Джеймса Бонда, который дает пресс-конференцию и обещает занять место премьера! Этого не бывает.

Офицеры спецслужб (неважно, демократических или тоталитарных) – не созывают пресс-конференций, не идут в парламент и не диктуют стране ее внешнюю политику. Это не вопрос парламентаризма или диктатуры. Это вопрос управляемости спецслужб.

Если отвлечься от высокой политики (которая у нас почти исключительно сводится к убийствам: убийство Политковской, убийство Козлова, убийство Литвиненко), и посмотреть на коммерческий пейзаж, картина похожая.

В России создают ОАК – Объединенную авиастроительную корпорацию. Главой ОАК назначают главу МиГа Федорова. Становится вопрос, кто станет главой МиГа. И в тот же момент на действующее руководство МиГа московская прокуратура на метрополитене (!) возбуждает уголовное дело по факту поставки контрафактных запчастей Польше.

Ау! Рынок вооружений – это не программа «Время», которую можно то включить, то выключить. Рынок вооружений запоминает все. То есть получается, что некая шавка, возмечтавшая о кресле главы МиГа, и уровень связей которой находится на уровне метрополитена, может нанести стране многомиллиардный репутационный ушерб, и шавке этой ничего не будет. Не истратят не нее остатки полония, вообще не накажут. Позицию России на рынке вооружений определяет не Путин, не Чемезов даже – а вот эта анонимная мелкая сволочь.

Другой пример. «НПО Энергомаш» поставляет в США двигатели РД-180 для ракеты «Атлас». Это единственный случай, когда американская космическая программа полностью зависима от российского высокотехнологического предприятия. У «Энергомаша» есть давний знакомый: некто Гайдуков. В начале 90-х этот Гайдуков, в качестве офицера Минобороны, помогает оформить контракт с США, в тонкости которого он посвящен. В конце 90-х этот Гайдуков, будучи назначен главой Минюста Степашиным на должность главы ФАПРИД, агентства, занимающегося интеллектуальной собственностью в оборонке, пытается стрясти с «Энергомаша» на счета ФАПРИД 10% от суммы американского контракта, - после чего его с позором увольняют.

А в 2007-м этот же Гайдуков, снова, на этот раз уже в ранге инспектора Счетной палаты, приходит на тот же «Энергомаш», останавливает экспорт двигателей в США и - по версии следствия - вымогает уже 7 млн евро, на чем и попадается.

Теперь представьте себе американцев, которые перестали получать двигатели. Русские срывают их космическую программу. У них там сидит think tank и обсуждает: это новая империалистическая политика Путина или у русских кончились технологии? Ни одному американцу в страшном сне не придет в голову, что российскую политику в части присутствия на высокотехнлогическом космическом рынке определяет мелкий вымогатель, причем уже взятый с поличным.

Контролирует ли Путин Россию?

Если под контролем иметь в виду возможность отправить за решетку любого и отобрать у любого собственность – то да. Контролирует.

Если же под контролем иметь в виду собственно процесс управления всей тканью жизни страны, то тогда ситуация другая. Очевидно, что правитель, у которого без его ведома убивают ведущих журналистов, у которого без его ведома ближайшие люди переводят деньги за границу, у которого без его ведома офицеры спецслужб, подозреваемые в терактах с использованием ядерных материалов, баллотируются в парламент; президент, у которого позицию России на космическом рынке определяет мелкий офицер Минобороны, подозреваемый во взяточничестве, - мало что контролирует в стране.

Кроме, разумеется, возможности назначить премьером хоть лабрадора Кони.