Постатомный проект

На правительственном совете по нанотехнологиям первый вице-премьер Сергей Иванов сравнил российскую программу нанотехнологий с «Атомным проектом». «По своему значению предстоящие изменения могут быть сопоставимы только с тем влиянием, которое оказали на обеспечение обороноспособности страны и развитие отечественной экономики знаменитый «атомный проект» и программа освоения космического пространства», - подчеркнул он.

Что ж. Если первый вице-премьер не видит разницы между корпорацией «Нанотех», счастливо избавленной от налогов и уполномоченной осваивать любые бюджетные деньги, и Атомным проектом, то я готова ее подсказать.

Это очень простая разница.

Атомный проект возглавлял Игорь Курчатов.

Нанотехнологии у нас будет осваивать Михаил Ковальчук.

Над Атомным проектом работали Харитон и Зельдович, Хлопин и Алиханов, Ландау и Капица, Александров и Сахаров, Зоя Ершова, которая еще в конце 30-х, на стажировке на Западе, получила плутоний, и Георгий Флеров, который, будучи послан на фронт, рылся в библиотеках разгромленного Воронежа и писал Сталину отчаянные письма с просьбой о начале ядерных исследований и примерные чертежи атомной бомбы.

В комиссию по нанотехнологиям, в качестве современных харитонов и зельдовичей, вошли совладелец «Евраза» Александр Абрамов, гендиректор «Северстали» Алексей Мордашов, глава АФК «Система» Владимир Евтушенков, глава «Роснефти» Сергей Богданчиков и президент РЖД Владимир Якунин.

Мировое научное сообщество ничего не знает о научных заслугах г-д Якунина, Мордашева и Богданчикова. Индекс цитируемости г-на Ковальчука читатели могут проверить самостоятельно.

Есть несколько неважных аспектов «нанотехнологического» проекта. Один – как раз связанный с доктором наук Ковальчуком. Один из членов кооператива «Озеро», (вместе с Путиным, Якуниным и Смирновым), совладелец питерского банка «Россия», тесно сотрудничавшего с Путиным в его питерский период, доктор наук Ковальчук возглавил «Курчатник» после того, как президент Путин возглавил Россию. Когда доктора наук Ковальчука предложили избрать академиком, академики забаллотировали кандидатуру. Когда Кремль составил проект нового Устава академии, который позволял не-академику руководить ее хозяйственной деятельностью, академики забаллотировали и Устав. И только тогда была создана корпорация «Нанотех», закон о которой, принятый Думой, дословно цитирует целые абзацы из зарубленного академиками Устава. Планировали поглотить РАН и освоить миллиарды на нанотехнологии через РАН: не получилось, сделали «Нанотех».

Второй – тоже неважный аспект – заключается в том, что 200 млрд. руб, пожалованных корпорации «Нанотех», до боли напоминают различные способы обналички государства в пользу членов правящей семьи, принятые в архаичных обществах. Слово «нано» тут мало меняет. Если бы нанотехнологии были при Каролингах – Каролинги жаловали бы и нанотехнологии. Неистовый Роланд был бы награжден феодальным правом Разработки Наноскопических Сенсоров и создания Фоторефрактивных Полимеров.

А вот стратегическую важность имеет то, что этот проект вбивает последний гвоздь во взаимоотношения постсоветской науки и постсоветского государства.

Советскую науку создавали идеалисты - Иоффе, Рождественский, Мандельштам. Это было первое поколение советских физиков. Все они провели несколько лет на Западе. Дмитрий Рождественский изучал физику в Лейпциге и Париже, Леонид Мандельштам работал в Страсбурге, Иоффе - в Мюнхене, у Рентгена. Все они вернулись после революции в Россию, считая своим долгом быть российскими учеными. Все они создали институты – рассадники ученых. Все они были и патриотами, и интернационалистами – Иоффе оплачивал поездки сотрудников своего института за границу из гонораров, полученных им на Западе.

СССР обманул ученых первый раз, отрезав их от живой среды научного общения после того, как в 1933 Георгий Гамов сбежал из СССР, а Капицу чудом удалось вернуть. (Его заманили в 1934 на свидание с родными и не пустили обратно в Кембридж).
СССР обманул ученых второй раз, когда начались расстрелы. В Украинском физико-технологическом институте, в начале 30-х бывшем одной из самых могучих российских научных щкол, были расстреляны три руководителя отделов – Шубников, Розенкевич и Горский. Арестовали обоих руководителей института – Лейпунского, а потом Обреимова. Двух коммунистов – австрийца Александра Вайсберга, возглавлявшего низктотемпературную секцию, и немца Фридриха Хаутерсмана – СССР любезно выдал Гитлеру после заключения пакта Молотова-Риббентропа. Были арестованы Ландау и Фок, был расстрелян один из самых молодых гениев СССР – Бронштейн.

Сталин вспомнил об ученых, когда узнал, что союзники работают над атомной бомбой. Как мрачно пошутил Ландау, главным следствием атомного проекта было спасение российских ученых. Однако, парадоксальным образом, не было ни одной разработки советских ученых, которая послужила для Сталина руководством к действию. Он всегда принимал решение только тогда, когда становилось известно о работе над аналогичными идеями на Западе. В знаменитом письме Сталину, написанном в 1952 году, Капица отмечал, что все новейшие технические достижения – реактивные двигатели, радарные установки, телевидение, ракеты, работа над ядерным оружием, - были начаты властью только после того, как власть узнала о том, что они ведутся за рубежом. Это было тем более обидно, что советские ученые подавали пионерные идеи в этих отраслях. Но – как замечательно сказал следователь Сергею Павловичу Королеву, «нашей стране ваша пиротехника и фейерверки не только не нужны, но даже и опасны».

Официальная идеология СССР клеймила низкопоклонство перед Западом и превозносила мощь советской науки, но реально решения о техническом прогрессе принимали не на основании соображений ученых, а на основании данных разведки. Даже в тех случаях, когда было ясно, что советские ученые предлагают лучший вариант, от них требовали делать «как буржуи». Даже когда Сергей Королев предложил делать ракету с отделяющимися ступенями, ему предписали несколько лет тупо строгать «Фау-2».
Советская наука пережила череду унижений. Изоляция, шарашки, расстрелы. Она пережила карьеристов, хлынувших в физику за деньгами и наградами, пережила необходимость согласовывать физические законы с директивами ЦК партии.
Но даже в самые мрачные годы Атомный проект не был местом для воровства денег. И так как ученые знали, что в случае провала их расстреляют, они не лебезили перед властью, если та порола чушь. «Я ваших работ по ядерной физике не читал», - бросил как-то Капица Берии, - «вы моих тоже, хотя и по разным причинам».

На заседании «Курчатника» по нанотехнлогиям доктор наук Михаил Ковальчук сказал: «Нанотехнологии, по своей сути, являются надотраслевыми. Вы, Владимир Владимирович, подтолкнули к пониманию этого».

Что ж, Ковальчука, может, и подтолкнул. В конце концов, индекс цитируемости Владимира Путина, как специалиста по нанотехологиям, не отстает от индекса цитируемости Михаила Ковальчука.

Увы, кредит доверия кончился. Наука стала испаряться из раскупоренной России, как вода из кастрюли, а теперь эту кастрюлю еще поставили на конфорку под названием «государственные инвестиции». Что может заставить технаря остаться в России? Один миллион рублей, которые «Единая Россия» выдает за изобретения в области нанотехнологий? Изобретателя, который оценивает себя в миллион рублей, не возьмут в США пробирки мыть.

Кем был бы Сергей Брин, совладелец Google, самый молодой американский миллиардер российского происхождения, если бы он остался в России разрабатывать нанотехнологии? Служил бы референтом у Сергея Иванова? Сидел бы в Лефортово по обвинению в продаже научных секретов западным империалистам?

Все сказанное не касается собственно нанотехнологий: технологий, работающих с размерами в одну миллиардную долю метра, технологий, при которых макрохарактеристики веществ пересекаются с квантовыми характеристиками атомов.

В конце концов, трансмутация вещества возможна: это дело происходит в любой звезде и любом ядерном реакторе. Но вот только алхимик, который на глазах императора Максимилиана достает из колбы золото и просит денег на опыты, не имеет никакого отношения к ядерной физике: со стопроцентной достоверностью он является мошенником, выманивающим деньги.