Тень перестройки

Михаил Горбачев в своей публичной лекции сказал: «Сейчас мы дошли до такого этапа, что оборвали перестройку. Политика все больше превращается в имитацию. Нам нужна новая система управления страной». Власть болезненно отреагировала на слова президента СССР, которого она вроде бы в последнее время старается не замечать как не слишком значимую, в ее глазах, величину. Болезненно и эмоционально. Профсоюзник-шахтер, функционер «Единой России» Сергей Неверов заметил: «Михаил Сергеевич уже был инициатором одной перестройки. В результате мы потеряли страну». Примерно в том же духе выразился пресс-секретарь президента Дмитрий Песков: «…хочется надеяться, что перестройки у нас уже не будет. У нас достаточно перестроек».

Значит, во-первых, Горби они по-прежнему воспринимают всерьез, как бы ни кривились при упоминании его фамилии. Во-вторых, перестройка 2.0, оказывается, серьезный разговор.

Но для начала о типе стратегического мышления, который возобладал в третьем сроке Владимира Путина. Это тип мышления, который и привел СССР к перестройке: «Не надо ничего трогать». Он не чисто брежневский, хотя Леонид Брежнев, согласно многочисленным мемуарным свидетельствам, после 1968 года был его адептом. Император Австрии Франц I всячески препятствовал индустриализации страны: предвосхищая Маркса и манипуляторов из современной нам администрации президента, он видел в рабочих носителей революции/«оранжевой заразы». Когда перед императором положили план строительства железной дороги, он прямо сказал, что это приведет к революции. Сила перемен и инноваций всегда страшила правителей: в ней они видели пророщенные зерна возможной демократизации.

Ничего нового по сравнению с видным представителем династии Габсбургов Путин не придумал: направляй все свои силы на сохранение status quo — и будешь править долго. А после нас хоть потоп. Ровно таким потопом в разложившейся империи и стала перестройка. Роль Горбачева в ней велика, но не следует ее преувеличивать: не менее важными оказались подземные токи истории, которые просто не могли не пробиться в один прекрасный день через стеной стоявшее болото застойной эры.

Чем дольше тянули с реформами после провалившейся попытки 1965–1968 годов, тем выше с каждым годом становилась цена возможных преобразований, тем в большей степени шоковыми они должны были оказаться.

Так что страну потеряли не из-за Горбачева, а из-за Сталина и Брежнева. А кто-то ее вовсе даже и не потерял, а обрел. И неплохо живет без старшего брата, которого сжигает изнутри ностальгия по Героям Труда и мучают по ночам фантомные боли империи, где никогда не заходило солнце.

Вообще это странная манера — ставить знак равенства между страной и режимом, страной и государственной идеологией, страной и системой государственной власти. Отсюда и «Сталин победил в войне», а не народ. Отсюда и абсурдное понятие «государственные интересы» вместо «интересов страны» (государство – это сервис для нации, а не нация – пушечное мясо для государства). Отсюда и «потеряли страну». Коммунисты ее потеряли. Сторонники империи ее потеряли. Путин ее потерял. А вот потеряли ли ее те же Неверов и Песков, родившиеся в 1960-е? Должны же они помнить, что Горбачев пользовался поддержкой народа — большей, чем даже ранний Путин. Что, например, с теми же шахтерами, которых вроде как представляет Неверов? Не они ли двигали перестройку своими забастовками и ждали перемен?

Неверов считает, что, благодаря политике нынешних партии и правительства, не предполагающей перестройки, «решена проблема нищеты». Погорячился. Сильно погорячился. Особенно, как говорил Л. И. Брежнев, в «территориальном плане».

Был «остановлен рвущийся к власти криминал», продолжает партийно-профсоюзный функционер. По-моему, наоборот, — внедрен и стал основой режима, как на муниципальном, так и на региональном и федеральном уровнях. Выборы с каруселями и вбросами – это не криминал? Распилы, заносы, откаты в бизнесах, непременно аффилированных с государством, не криминал? Золотые крендели во власти, с фиктивными диссертациями и недвижимостью в границах «невероятного противника», и губернаторы-шалуны – это что, образцы честности и эффективности в управлении?

Перестроек, по мнению споуксмена президента, уже было многовато. Но где же они? Да, состоялись либеральные реформы 1990-х, благодаря которым была создана рыночная экономика, на которой, как они сами ни пытаются ее огосударствить обратно, и выезжают до сих пор нынешние руководители страны. И это все. Перераспределение в пользу «своих» сырьевой ренты – тоже своего рода «перестройка». Точнее, контрреформа. Которая все никак не закончится, поскольку основные усилия сейчас направлены на самосохранение власти. И более ни на что.

Строго как у императора Австрии Франца I.

Разумеется, перестройка в этом контексте не нужна Путину, снимающему политическую ренту с застоя. Разумеется, она не нужна и его команде, снимающей политическую ренту уже с Путина.

Перестройка нужна российскому народу, той самой новой исторической общности, которую нынче ищут под фонарем на Поклонной и под танком на Уралвагонзаводе и все никак не могут найти.

Она нужна, чтобы выйти из состояния, которое одни называют рецессией, другие стагфляцией – и «оба правы». Чтобы разорвать круг невероятной лжи вокруг выборов, а значит, легитимности власти. Чтобы остановить абсурд в идеологии с ее ряжеными казаками и вечно оскорбленными верующими со знаком ГТО на груди, поющими гимны на михалковские слова с частым употреблением богатого слова «Сталин». Чтобы остановить репрессии в общественной сфере – от «лесных братьев» Бастрыкина до преследований всего живого, в том числе НКО.

Если бы Михаил Горбачев не начал перестройку, Советский Союз развалился бы еще до 1991 года. Просто биологически сгнил бы. Если бы Егор Гайдар не провел либеральные реформы в 1992-м, Россия уже сейчас была бы Белоруссией. Перестройка и реформы не были закончены. Пиночета из Путина не получилось.

Зато получился император Австрии.