Их Сталин

Колонка, опубликованная писателем Захаром Прилепиным на сайте «Свободная пресса» и дышащая ненасытной, почти плотской, любовью к товарищу Сталину, наделала много шума. Это как капсула с письмом комсомольцев, только отправленная из нашего времени во время прошедшее. Кобе она бы понравилась, он бы прочитал ее с характерным добрым прищуром, сидя у себя на нынешнем объекте ФСО – «ближней даче», под репродукцией из «Огонька», трогательно пришпиленной к стене. Правда, через несколько лет непременно посадил бы автора, чтобы тот унавозил собой кривую дорожку в светлое будущее.

Спорить с наивно-пионерскими доводами Прилепина всерьез несколько странно. Даже как-то неловко за автора, в миру – симпатичного и некровожадного человека. Настолько его аргументы противоречат накопленному историческому знанию.

Но тут вот ведь какое дело…Обратите внимание, что заявление губернатора Ткачева, противопоставившего трагедии в Крымске казачьи заградотряды с задачей окончательного решения кавказского вопроса, то есть вышедшего в своих словах за пределы элементарных приличий и вошедшего в гостеприимные границы действующего Уголовного кодекса РФ, и колонка Прилепина, закрывшего своим телом дыру в дзоте перед товарищем Сталиным, появились почти одновременно. Нет, конечно, они не сговаривались: это просто время такое – панк-группе с амвона петь нельзя, а призывать к «фильтрации» кавказцев и петь осанну изуверу – можно.

Эпоха «третьего» Путина изменила, прошу прощения за выражение, публичный дискурс. В эту эпоху дозволено то, что раньше не было возможно. О чем можно было вещать у себя на кухне, сидя в майке-алкоголичке, как у мужика с советского ордена «Знак почета», но нельзя было выпускать в публичное пространство. Этика не позволяла. А теперь Бога и Маркса нет – и все дозволено.

Скоро услышим родное, пропахшее перегоревшим потом нескольких поколений: «Бей жидов, спасай Россию!». А че, нельзя шо ли? Паадумаешь…

Позиция Прилепина – типична и банальна для нашего времени и медиапространства. Все, что вы не знали про Сталина, но при этом хотели бы сказать – вот оно, в колонке. Об этом нам в буквальном смысле с пеной на губах не один вечерок запальчиво кричал с «голубых экранов» конспиролог Кургинян. И ничего – страна слушала. Об этом, занимаясь маркетингом своих романов, многократно говорил из того же ящика вычурный писатель-орнаменталист Проханов. И аудитория привыкла. Привык и писатель Прилепин, и вдруг, без объявления войны – высказался, повторяя зады Кургиняна и Проханова.

Все пункты и пунктики Прилепина живут в «народном» сознании, как затаился в нем, подобно подземному пожару, погром. Пока в стране умело поддерживаемый властью беспорядок, ловко простимулированное иждивенчество на грани черты бедности, главной объединительной идеей останется идея порядка. А порядок… порядок и был тогда, когда вода была мокрее и юноши в портупеях и в фуражках с синими околышами бороздили просторы Родины, как сейчас они бороздят просторы эрнстовско-добродеевско-кулистиковских сериалов, романтизирующих сталинскую эпоху.

Чего мы хотим от Прилепина – он плоть от плоти народа и его телеэкрана…

Базовая историко-культурная ошибка Прилепина в том, что он доказывает: нынешнее поколение живет за счет того, что понаделал и понастроил Сталин. Даже если абстрагироваться от человеческой цены того, что в науке называется «консервативной модернизацией», это уже не так. Это все равно, что сетовать: в начале 1990-х собственность не продали за реальные деньги. Дело в том, что: а) не было реальных денег и б) собственность имела отрицательную стоимость, потому что все это железо производило не то, что нужно было людям, на что мог обнаружиться минимальный платежеспособный спрос. И потом,

даже если говорить в материально-технических терминах, не все, что «проедается», построено на костях и мясе живых людей при Сталине. Большая часть инфраструктуры – брежневско-косыгинская, и «коэффициентом дожития» СССР обязан не Сталину, а самотлорской нефти.

Без нее, родимой, все жахнулось бы еще в начале 1970-х – без всяких там демократов, либералов и олигархов. Так что уж если кого и защищать, то, пожалуйста, — Брежнева или Косыгина. Но – говорят-то о Сталине, снова и снова вызывая его образ в мягких кавказских сапогах и с сухой ручкой (удивительно, но Захар не припомнил, что генералиссимус читал в день по 300 страниц, да не на ридере или айпаде, а в бумажных книгах). Говорят, потому что он символ, он и теперь живее всех живых, включая неуспокоенную мумию, лежащую рядом с увеселительным катком имени Куснировича. И именно поэтому нынешнее протестное движение вообще-то в основе своей, даже не подозревая этого, волей-неволей является антисталинистским. Никуда не делось противоречие, характерное для 1960–1970-х годов, – сталинисты против антисталинистов. В постсоветскую эпоху не надо было никаких люстраций, нужна была десталинизация страны (как денацификация в Германии). Ее не произошло – и в этом корень многих наших сегодняшних ментальных и моральных проблем.

Лучше бы Прилепин как писатель, то есть человек тонко чувствующий, отметил для себя, как быстро согласно указаниям сверху возвращаются приметы сталинской эпохи – подобострастие, лживость, сервильность и, главное, страх. Когда рокеры (или как там их называть) Лагутенко и Сукачев отказываются поддержать Pussy Riot – не из идейных соображений, а корыстолюбивых, то есть боятся, что их лишат концертов – это только начало. А приди к ним мужички с бегающими глазками и стертыми лицами с коллективным письмецом про «мИчети», подписали бы не глядя. И что, после этого будем осуждать писателей, которые подписывали письма с требованием казни всяким там бандам кровавых собак? И поймем редактора Полонского, оравшего на Пастернака, не желавшего подписывать такие письма: «Когда кончится это толстовское юродство?!».

Хотим страха, доносительства, строек коммунизма, партсобраний, черных марусь? Это после Сталина-то истребили крестьянство? Побойтесь, Захар, бога – только не того, которому молятся осатаневшие православные фундаменталисты вместе с РПЦ…

Был такой роман «Чего же ты хочешь?» писателя Всеволода Кочетова, покончившего с собой вопреки своему исторически оптимистичному ортодоксальному марксизму-ленинизму. В 1970-м появилась пародия «Чего же он кочет?», приписывавшаяся сатирику Зиновию Паперному. В пародии сын, которому сердце гложут две заботы – «германский реваншизм и американский империализм» (ну прям как сейчас!), спрашивает отца, рабочего человека Феликса Самарина: «…был тридцать седьмой, или после тридцать шестого сразу начался тридцать восьмой?». «Не был, — ответил отец отечески ласково. – Не был, сынок, но будет».

На этой оптимистической ноте позвольте закончить разбор лучшего, талантливейшего произведения писателя З. Н. Прилепина, будущего лауреата Сталинской премии.