Цивилизация
Оказывается, Борис Абрамович Березовский неправильно осветил трагедию с подлодкой «Курск», и за это его лишили ОРТ. Прямо-таки «Прожекторберезовский». Это следует из показаний бывшего главы администрации президента Александра Волошина, данных им в Высоком суде города Лондона в ходе судебной тяжбы между Березовским и Абрамовичем.
Оставим за скобками вывод, который можно сделать из этого утверждения: технология отлучения от главного манипулятивного инструмента страны говорит в пользу базового постулата иска Березовского — его принудили продать (отдать) акции «Сибнефти» по заниженной цене. Если он сдал телевизор бесплатно, то почему бы ему не уступить за небольшую сумму активы, в наращивании которых особую роль сыграли в свое время его связи при дворе.
Но не это главное.
Оказывается, кто-то там по наущению великого и ужасного Березы неправильно представил драму подлодки. То есть это не Владимир Путин не прервал свой отпуск в Сочи, когда гибла лодка. Это его оклеветали продажные журналисты. Это не Владимир Путин неудачно встретился с родственниками подводников. Это постановщики телевизионных трюков исказили его слова, походку, выражение лица.
Это не его генпрокурор потом проводил расследование, общий смысл которого состоял в позировании перед телекамерой в куртке-аляске. Это его так неудачно показали.
Да, конечно, прав Александр Волошин: то, что начинавший входить во вкус своего президентства молодой глава государства увидел летом 2000 года в телевизоре, ему не понравилось. (Возможно, его бы устроило, если бы о драме не узнал вообще никто.) Как этот же сюжет не понравился существенной части населения России. Но существенная часть населения России простила Владимиру Путину «Курск», и именно с тех пор его рейтинг тефлоновый, а степень замыленности глаза и морально необъяснимого равнодушия российской аудитории зашкаливающая.
Даже если допустить, что Березовский нагнетал страсти, картина и картинка и без него были жуткими в своей чудовищной драматургии медленного умирания. Никакой Березовский, будь он даже графом Калиостро, не мог сильнее нагнетать страсти, чем это делала сама жизнь. В те дни жизнь была жестче Березовского. Так что, пеняя на Бориса Абрамовича, Владимир Владимирович пенял на зеркало.
Так было и впоследствии, когда в 2002-м захватывали «Норд-ост» и с НТВ был уволен Савик Шустер, позволивший себе в прямом эфире обсуждать происходящее.
На Гусинского и Березовского списать происходящее уже было нельзя — недопустимым оказалось просто профессиональное поведение в эфире.
Так было потом, когда в 2004 году наступил Беслан и главред «Известий» Раф Шакиров сделал то, что делали вместе с ним редакторы по всему миру, — опубликовал фотографии, отражавшие весь ужас происходящего.
И снова Владимир Путин попенял на зеркало, «уволив» его — то есть редактора, всего лишь выполнившего свой долг.
После 2004 года телевидение и подконтрольные печатные СМИ уже таких ошибок — то есть профессиональной работы, оскорблявшей эстетические чувства нацлидера, — не допускали. На экраны и полосы опустился занавес застоя, который идущий на четвертый срок отец народов до сих пор называет «социальной стабильностью». А все, что выходит за границы сериалов, где главный герой — товарищ Сталин, за рамки ток-шоу, где главный герой — он же, только в разных обличьях, включая постановочное лицо режиссера Кургиняна, за рамки плясок и юморин, сколь безобидных, столь и отупляющих, — все это, переходящее рамку «стабильности», называется «наживанием политического капитала».
В этой истории, которая сейчас пишется в Лондоне, нет положительных героев. Отрицательные герои и свидетели их активности бесстыдным образом «обнажают прием», показывают, как это делалось вокруг Кремля и на его территории, на Старой площади и в Останкино, в особняках олигархических структур и нелепо пышных ресторанах, отдающих цыганщиной и коммерциализованным «совком». Захотел — поставил на «общественное» (!) телевидение олигарха, захотел — убрал его оттуда. Один «наживает политический капитал» и дает «политическую крышу» партнеру. Другой пеняет на зеркало и требует одним движением руки убрать с политической шахматной доски фигуру, которая вытолкнула его самого на эту доску. Третий платит, заказывая музыку, и предает свою «крышу», чтобы сохранить себя… то ли на свободе, то ли в пределах отмытой России, то ли просто физически живым. И находит почти наркотическое забвение в энергетике английского футбольного чемпионата.
«Концерт окончен», — сказал о Борисе Березовском Александр Волошин. Однако сразу вслед за этим началось мультимедийное световое и музыкальное шоу, равного которому ничего нет. И
сейчас этот новый затянувшийся концерт без перерыва выходит на четвертое действие, где главное действующее лицо одно и то же.
Честное слово, Вагнер писал короче…
