Цивилизация
Электоральное поле России напоминает музей политической истории. Тут бывший председатель Госбанка, здесь бывший диссидент, там экс-премьер, а на переднем плане маячат звезды 90-х: Жириновский, Зюганов… Эта «Дискотека 90-х» была на днях предсказуемым образом дополнена Григорием Явлинским. Вроде бы деваться ему больше некуда: кроме чистой, высокой и не запятнанной прикладным использованием политики, он заниматься ничем не умеет. И тем не менее возникает вопрос: зачем? Зачем участвовать в игре, где правила устанавливаются ситуативным образом, в игре, результат которой предрешен?
Одно дело, Зюганов. У него есть электорат, хотя и убывающий и очень возрастной. Другое дело, демократические кандидаты. Люди с демократическими убеждениями — леволиберальными или праволиберальными — в стране есть.
А демократического электората, то есть людей с соответствующими убеждениями, в статистически значимых масштабах ходящих на выборы, — нет.
Разумеется, не Явлинский виноват в том, что происходящий в стране демонтаж институтов процедурной демократии обессмыслил участие в выборах. Равно как обессмыслило его нулевое влияние граждан на процесс принятия решений. Но это не единственная причина, по которой выдвижение лидера «Яблока» в претенденты на пост главы государства можно оценить, как всего лишь дань инерции и тому, что Григорию Алексеевичу чем-то в этой жизни надо заниматься.
Явлинский — не кандидат демократических сил. И тем более не единый кандидат. Понятие «демократические силы» гораздо шире понятия «электорат Явлинского». И как ядерный «яблочный» электорат никогда в жизни не пойдет голосовать за «клику» Гайдара-Чубайса, так и избиратели дистиллированных либералов не отдадут свои голоса левому демократу Явлинскому.
Григорий Алексеевич свой «кандидатский максимум» уже сдал. Даже на прошлых и позапрошлых выборах голосование за лидера «Яблока» в его не столько «яблочном», сколько «общедемократическом» смысле было возможно. На этих выборах такое голосование, равно как и голосование вообще, носит исключительно фарсовый характер. Но Явлинский не замечает смены жанра по ходу пьесы.
Сегодня, здесь и сейчас, демократическое поле разбито на множество не пересекающихся друг с другом секторов. И речь не только о Чубайсе и Явлинском или о том, что адаптированные либералы предпочитают политическую абстиненцию вперемешку с благожелательным выслушиванием квазилиберальных речей Медведева в Давосе и Иванова в Петербурге. Не меньше противоречий в право-левой оппозиции: попытки выдвинуть от этой разношерстной кампании единого кандидата заканчиваются полным фиаско. И ничем иным они закончиться не могут. Потому что так устроена политическая система: несистемная оппозиция должна заниматься политикой на улицах, а не в рамках официозного электорального процесса. Там, разумеется, другая по качеству политика, чем в коридорах власти, но это, тем не менее, политика. Там у этих неединых кандидатов есть свой электорат. А вот на избирательных участках его нет.
Разумеется, настоящий политик должен пробовать себя везде.
И отказ от участия в выборах — это отчасти добровольный уход в не менее важное, но оцениваемое, как параллельное, политическое пространство.
Для такого отказа, для политического эскапизма необходимо мужество. А его у большинства политиков нет. К тому же надо признать, при взгляде на пустое политическое поле, поросшее лопухом, поневоле начинаешь думать, что у тебя есть шансы. Ведь ты, в конце концов, настоящий, а они — механические куклы наследника Путти. Иллюзии, иллюзии…
У абстрактного «либерального кандидата», введенного в оборот Левада-Центром, в мае сего года набиралось 6% голосов. Под этим политическим персонажем понимается нечто среднее между Белых, Рыжковым, Хакамадой, Касьяновым и Явлинским. И хотя, как мы показали, это очень разные персонажи с разным электоратом, показатель, в принципе, может служить неким ориентиром. В декабре 2006, когда социологи Левады еще отдельно считали голоса разных демократических кандидатов, у Явлинского было 4% голосов. Столько же набирал, например, такой человек, как Глазьев. У Хакамады, которая весьма вяло участвует в политике, получалось 5%. У Белых — 1%. Если быть до конца честными, то единственным осмысленным кандидатом от оппозиции как раз и является Ирина Хакамада.
Несерьезное отношение одного из бывших лидеров СПС к своей политической карьере выгодно отличает ее от других либеральных политиков и приносит дополнительные голоса.
Старые демократические политики выработали свой «кандидатский максимум», молодые вступили в политическую жизнь в несколько неблагоприятной среде и могут умереть, не родившись. Общим памятником им будут проценты, которые наберет Григорий Явлинский на выборах-2008.
